— Спасибо, братик! — радостно замурлыкала она, подставила голову под мою ладонь, зажмурилась от удовольствия и довольно замурлыкала: — Я так тебя люблю…

Я чмокнул ее в лобик и, решив не затягивать с выполнением первого обещания, набрал матушку.

Она ответила буквально через пару секунд, попросила немного повисеть на связи и «на что-то отвлеклась». А где-то через полминуты на экране моего коммуникатора появилась пиктограмма, свидетельствующая о переключении в защищенный режим, и в голосе родительницы послышались металлические нотки:

— Привет, Лют. Извини, что не звонила, но мы с Раей все еще на ногах и освободимся в лучшем случае завтра днем. Впрочем, парой-тройкой новостей поделимся уже сейчас. Новость первая, великолепная: Ярослав Георгиевич сообщил Хуану о задержании сотрудника посольства, координировавшего слежку за тобой-любимым, и поставил ультиматум: если Трастамар не найдет и не передаст нам личность, затеявшую это непотребство, то наша армия сотрет Мадрид с лица Земли. Воевать с нами горе-король не захотел и минут сорок тому назад отправил к менталистам Диего Носатого, Гаспара Кривого и еще четверых родичей. Новость вторая, тоже ничего: пока вас прикрывали «Святогоры», группа быстрого реагирования ИСБ взяла на подходе к хорошо подготовленной стрелковой позиции снайперскую пару, отправленную по твою душу ублюдочным Бестужевым-старшим.

Но ментальные допросы, считай, прошли впустую — профессиональных убийц наняли через посредника, так что они даже близко не представляют, где скрывается этот урод. Новость третья, так себе: рода Юрия Никифоровича, считай, что уже нет, все счета этого скота, включая заграничные, арестованы, а за голову объявлена награда в десять миллионов золотых рублей. Причем эта информация распространяется не только у нас, но и в Западной Европе. Что, вне всякого сомнения, пробудит дикий энтузиазм у местного криминалитета. Новость четвертая, плохая: цепочка, начинавшаяся с третьего наблюдателя, оборвалась на координаторе — боец группы захвата, обыскивавший пленного, зевнул ампулу с ядом, зашитую в уголке воротника, а мужичок оказался с характером…

Я задал десяток уточняющих вопросов, потом поблагодарил за новости и попросил пробить Чернышовых по всем возможным базам. Родительница сообщила, что братья давно в работе, и пообещала поделиться результатами.

— Отлично! — обрадовался я и спросил, что у нас в программе на день.

— Развлекайтесь в свободном режиме… — неожиданно посоветовала она и добавила: — А после полуночи заберите из Летнего дворца Ларса с Викой. А то последняя повесится!

Я невольно напрягся:

— Не нашла общий язык с будущей свекровью?

— С ней, как раз, нашла. И с Мирославой Михайловной — тоже. Поэтому стала объектом зависти или ненависти для большей части менее удачливых представительниц высшего света и их родственниц. Увы, нынешний статус влюбленных не позволяет им ни посылать этих стерв куда подальше, ни бить им морды…

— На мой взгляд, со статусом у них все в порядке! — возразил я, кинул взгляд на преобразившихся девчонок, внимательно прислушивавшихся к нашей беседе, и расплылся в предвкушающей улыбке: — В общем, со второй проблемой разберутся мои оторвы. Само собой, если Мирославы Михайловна даст соответствующую санкцию…

Мое предложение развеселило не только «оторв» и матушку, но и Раису Александровну. А после того, как многоголосый хохот стих, последняя вдруг отобрала комм у моей родительницы и задала вопрос, заставивший меня похолодеть:

— Слышь, Лют, а как лично ты относишься к ранним бракам?

— Крайне негативно! — воскликнул я.

— Тогда я тебя, наверное, сильно расстрою…

— Издеваешься?

— Нет. С чего бы? Просто знаю, что дед одной из вчерашних «гонщиц» уже подкатил к твоей любимой прабабушке с предложением срочно поженить ребятишек, нашедших общий язык!

Тут меня снова оглушил многоголосый хохот, поэтому следующий вопрос я задал только после того, как дамы перестали надо мной глумиться:

— И как на это предложение отреагировала Валентина Алексеевна?

— Ну-у-у…

— Рая, а ведь я отомщу…

— А мне-то за что⁈ — возмутилась она, поняла, что играет с огнем, и «сокрушенно» вздохнула: — Валентина Алексеевна, естественно, обрадовалась этому предложению. Но вовремя сообразила, что в Российской Империи нет многоженства. А потом напомнила гостю о том, что среди нас, дворян, развод менее чем через год брака считается дурным тоном, перечислила всех девиц, с которыми ты нашел общий язык чуть раньше, чем с Ниночкой, и, совершив несложные подсчеты, пришла к выводу, что твою женитьбу на его кровиночке имеет смысл обсуждать не раньше, чем лет через восемнадцать-двадцать!

Тут расхохотался даже я. А Наоки, обняв меня со спины, «возмущенно» засопела:

— Светлана Романовна, передайте, пожалуйста, Валентине Алексеевне, что в этот раз мы, невесты Лютобора Игоревича, ее, так и быть, простим, а в следующий страшно обидимся. Ибо она, глава рода Волконских-Шаховых, обязана учитывать возможность повторных браков своего наследника с особо страстными и чувственными избранницами! А таких в его окружении просто немерено: к примеру, я люблю Лютобора настолько пылко, бескорыстно и… последовательно, что рассчитываю выходить за него замуж хотя бы раз в три-четыре года…

27 июля 850 г. от ОВД.

…Последнюю попытку удаленного взлома искина моей квартиры в «Парусе» неустановленные злоумышленники предприняли в пять с четвертью утра. Да, у них ничего не получилось. Но не получилось и у нас. В смысле, у группы подстраховки, вторую ночь «живущей» в Ночных Зорях — несмотря на то, что очередной дрон с высокотехнологичной начинкой засекли и взяли под контроль через считанные минуты после взлета, оперативно запеленговали точку, из которой шел управляющий сигнал, и отправили туда ГБР, задержать кого бы то ни было не удалось. Все по той же, изрядно поднадоевшей причине — в квартире, снятой на подставное лицо, обнаружились блок анонимайзера, мощный артефакт иллюзий и ни разу не самодельное взрывное устройство.

Этот подъем по тревоге отбил весь сон и здорово испортил настроение. А Незаменимая, как обычно, не отходившая от меня ни на шаг, его подняла. Самым приятным способом из всех возможных. И пусть мы выпали из жизни аж до восьми утра, зато весь негатив как ветром сдуло — вынырнув из омута невероятно чувственной и нежной страсти, я подтянул целительницу поближе, прикоснулся губами ко лбу, покрытому бисеринками пота, и неожиданно для самого себя повторил ее любимую фразу:

— Я тебя обожаю, Валь…

Девушка аж задохнулась от счастья, а ее сердечко заколотилось раза в полтора быстрее, чем обычно. И это не преувеличение — моя ладонь, прижатая к левому подреберью, ловила каждый удар. Вот меня и накрыло. Желанием порадовать это чудо еще чем-нибудь. Увы, будильник, вынудивший прервать занятие любовью, напоминал о необходимости посетить завтрак, поэтому я последний раз прикоснулся губами к расслабившемуся сосочку, решительно встал с кровати, подождал, пока моему примеру последует «чудо», и вместе с ним поплелся в ванную.

В трапезную мы ввалились самыми последними, поздоровались с очень уж бодрым народом, плюхнулись на свои места и поняли, насколько голодны. Не знаю, как Валя, а я ел, как не в себя, и не реагировал ни на игривые шутки, ни на двусмысленные советы, ни на притворные стенания. Зато после того, как умял десерт и сыто откинулся на спинку кресла, внезапно заметил, насколько счастливой выглядит Незаменимая, и допер, с чего народ так усердствовал с подначками в ее адрес.

Обижаться, естественно, и не подумал, так как чувствовал, что за нее рады. Вот и расслабился. А через пару минут услышал свое имя, далеко не сразу «вернулся в реальность» и какое-то время пытался сообразить, о чем спрашивает Наоки:

— Лю-у-уют, во сколько мы выезжаем во дворец?

Слава богу, голова, в итоге, заработала, и я, посмотрев, который час, дал приблизительный ответ: