Ледяная броня ученика третьей ступени сложилась еще от касания, так что первый удар кулаком раздробил нос, а второй — вынес нижнюю челюсть. Да, Колмогоров-младший не поплыл. Мало того, как-то умудрился удержаться в вертикальном положении и доехал до края ледяной плоскости под нашими ногами. Но песок, «внезапно» возникший под каблуками армейских ботинок, остановил только нижние конечности. А я еще немного ускорил корпус и, для полного счастья, прогнул курсанта в пояснице. Вот он и встал на мост. Тот самый, борцовский. Причем на хорошей скорости и… обладая «мощной» шеей классического Ледовика!

На этом бой закончился — капитан, просчитавший последствия этого прогиба еще до соприкосновения затылка Колмогорова-младшего с песком и метнувшийся к нам на полной скорости, начал реанимационные мероприятия, а через долю секунды на площадку вылетела дежурная целительница. К нам, вроде как, рвался еще и Колмогоров-старший, но был пойман за шиворот Мстиславом Рогволдовичем.

Этот обмен любезностями прошел мимо меня. И не только из-за того, что «мои» Архимаги и их будущая жертва стояли далековато. Просто я вдруг увидел за ними Жданову, конвоируемую курсантом с повязкой дежурного на левом плече, и на миг потерял дар речи!

Почему? Да потому, что Вику, судя по внешнему виду, посадили на гауптвахту, не позволив переодеться! Нет, голой грудью и животом Земляничка не сверкала, но только потому, что какой-то доброхот явно втихаря выдал ей страшно изодранную и местами прожженную рубашку с чужого плеча!!!

У меня при виде этого непотребства полностью отключилась голова, и я сорвался в серию скачков. Но Гаранин оказался ближе. Поэтому в тот момент, когда я выходил из последнего, Земляк, оказавшийся не менее глазастым, уже проломил Колмогорову-старшему грудину, высек ноги и разогнал правую руку на добивающий удар. Зато я вмял кадык в позвоночник и, как выяснилось чуть позже, порвал заместителю начальника Академии, даже не успевшему закрыться щитом, печень. Впрочем, гнев Светлова оказался злее — он ударил урода чем-то вроде испепеления и в мгновение ока «испарил» обе его ноги от середины бедер и ниже! А потом… мгновенно остыл, помог Суккубе унять меня и перешел на рык:

— Мстиша, вызывай сюда Касьяна — эти Авгиевы конюшни нуждаются в срочной чистке…

19 марта 850 г. от ОВД.

…Ночь с воскресенья на понедельник удалась. Правда, не сразу — первые два часа «урока» я нещадно тупил и никак не мог «заякорить» все внимание Варвары. А в начале третьего объяснения «наставницы» вдруг сами собой сложились в непротиворечивую картину, помогли понять внутреннюю логику процесса охмурения и сподобили принципиально изменить изначальный подход к комплексному воздействию на психику «совращаемой» женщины. Результат убил обоих: Лапина, игравшая «честно», «улетела» два раза подряд, причем во второй — с полным отключением от реальности, а я почувствовал, что мог бы добиться этого же результата чуть быстрее! «Последний подход» этого «урока» подтвердил сделанные выводы, но Барыня, пытавшаяся воздать сторицей за доставленное удовольствие, здорово перестаралась с яркостью подаренных ощущений, так что откат вырубил обоих. По моим ощущениям, в районе половины четвертого утра. А в четыре ноль-ноль я открыл глаза от привычного прикосновения к плечу, понял, что пора пить алхимию, и вдруг сообразил, что Валя, примчавшаяся меня поить, видит, что я лежу, подмяв Лапину и баюкая в ладони ее грудь!!!

Покраснел до корней волос! А когда вспомнил, что мы с Барыней вырубились, не приняв душ и не перестелив постель, был готов провалиться сквозь землю. Но кто бы мне дал — на самом пике самоуничижения перед носом вдруг появилась первая бутылочка, и мне пришлось ее «уговорить». Потом Замятина подала вторую и третью. А когда забрала все опустевшие емкости, вдруг шарахнула по мозгам известием, заставившим забыть обо всем остальном:

— Мой господин, у вашей матушки только что полностью восстановились голосовые связки…

Я подорвался с кровати, как ужаленный в задницу, и рванул в ванную. А через несколько минут, смывая с головы шампунь, снова услышал голос Слуги и вспыхнул по второму разу. Но уже по другой причине:

— Судя по тому, что Варвара ушла к себе на подгибающихся ногах и сияя, как маленький прожектор, вы делаете успехи!

— Издеваешься? — спросил я, чтобы не молчать.

— Нет, мой господин — горжусь и… предвкушаю! — тихонько хихикнула она из-за прозрачной стенки, как-то почувствовала, что смутила еще больше, и посерьезнела: — Вам уже нечего стесняться: вы не только берете, но и дарите. А таких мужчин, если верить нашим, бабским, сплетням, днем с огнем не найти. Поэтому примите мое восхищение, как должное, и… забудьте уже про стеснение, иначе оно когда-нибудь выйдет боком!

Последнее утверждение я слышал не только от нее, поэтому со вздохом пообещал постараться. И старался все время, пока мылся, сушился, приводил себя в порядок и поднимался в операционную. А там вспомнил о планах на утро, мазнул взглядом по пиктограмме будильника, выведенной на линзы МДР, прикатил кресло Валентины Алексеевны к границе стерильной зоны, сел и дал понять, что готов.

Незаменимая скользнула к матушке, сладко спящей в своей «палатке», сняла целительский сон и бесшумно вышла в приемный покой. А я прикипел взглядом к векам родительницы, на которых появились крошечные реснички, и затаил дыхание.

Как и в прошлые разы, она открыла глаза секунд через тридцать-сорок после сброса заклинания, за считанные мгновения вспомнила, где находится, и привычно скосила взгляд в мою сторону.

— Доброй ночи мам! — радостно заулыбался я. — Кстати, по утверждению моей Вали, у тебя только что полностью восстановились голосовые связки. Да, петь тебе пока не стоит. И устраивать мне разносы — тоже. Но минут десять спокойной беседы, вроде как, пойдут им на пользу!

— Эта… девочка… опять работала… со мной… всю ночь? — осторожно нагружая горло, спросила мама.

Я утвердительно кивнул:

— Для нее это нормально. Скажу больше: я уверен, что голосовые связки тебе восстановила именно она.

— Чтобы порадовать тебя?

— Ага.

Тут родительница проявила свой злобный нрав. В смысле, спросила, сплю ли я уже с «этой девочкой».

Если бы не недавняя накачка, то я бы, наверное, покраснел и опустил взгляд. А так отрицательно помотал головой, покопался в комме, вывесил перед собой трехмерную голограмму проигрывателя видеофайлов и включил отставной «Валькирии» нарезку из фотографий самых эпатажных «засадниц», сделанных за последние два дня для аргументированного ответа на этот вопрос:

— Вот так на меня реагируют девицы из моего лицея. Кстати, обрати внимание на фигуры Ледышек, Воздушниц и Огневичек…

— Ого, какие бюсты! — восхитилась матушка и полюбопытствовала, что это за мода такая.

— Это не мода… — вздохнул я. — Главы их родов почему-то уверены, что мне нравятся формы Земляничек и Лаванд. Вот этих красоток и «доработали». Кстати, всего за одни выходные!

— Смеешься?

— Если бы…

— Обалдеть! Хотя…

— Так уж получилось, что запись с моей инициацией попала в Сеть, и теперь на перспективного физика-производителя открыли загонную охоту. Спать с загонщицами мне категорически запретили и подвели…

— … русалку⁈ — заранее разозлившись, холодно процедила она.

— Слава богу, нет! — слабо улыбнулся я. — Телохранительницу с жесткими моральными принципами. Мы с ней сначала не сошлись характерами, а не так давно я все-таки смог разобраться в ее характере и забрал к себе под очень серьезную клятву Даром.

— Близость с Валей, так и быть, разрешаю и, пожалуй, даже одобряю. А с этой… познакомишь! — заявила матушка, явно не собиравшаяся возвращать на место маску Ясного Солнышка Рарогов. А после того, как я покладисто кивнул, слегка расстроила: — Так, голосовые связки… начинают уставать. Так что я сейчас замолчу… а ты продолжишь рассказывать… о Раисе Зыбиной. С того места… на котором остановился… вчера вечером…