— Мы с вами случайно не знакомы?

— Нет, это наша первая встреча. Я знаю в лицо всех известных Дарителей в мире. Кроме вас, конечно.

— Странно, у меня такое чувство, что я знакомого увидел. Может, что-то напутал?

Гость взглянул на коротышку возле Генри. На молчаливого стража в центре комнаты. Обернулся, желая увидеть человека у входных дверей. Повернул голову и посмотрел на последнего, стоящего у камина. Взгляд задержался на секунду, и наконец он ровно сел перед Энитаном.

— Значит, вы хотите, чтобы я инициировал агентов, дал им свое оборудование и получал за это каждое пятое Очко сущности, которые будет получено после переработки. Те же условия, что и при сотрудничестве с компанией мистера Элдриджа. Боюсь, так не получится. Я уже активировал всех спящих агентов.

Сам Генри в этот момент понял странную вещь. Оба пользователя старались называть его мистером Элдриджем, обращаясь в третьем лице.

— М-да. Плохо. Вам же была доступна почти тысяча?! Неужто и впрямь нашли столько согласившихся людей?!

Гость на секунду взглянул на Генри, а потом повернул голову в сторону бойца, стоявшего у камина. Человек в экзодоспехе также смотрел на Сиятельного с неким любопытством. Он сам подошел к диванам.

— Сэр, можно взглянуть на ваше лицо? Возможно, мы и впрямь знакомы.

Сиятельный покачал головой.

— Я уверен, что мы знакомы!

Энитан резко встал и указал рукой на камин.

— Марк, встать на место! Сейчас же!

— Энитан, у меня ощущение, что я знаю его. Никогда такого не чувствовал.

— Сейчас же! Займи чертово место!

Когда все вернулись на свои места, гигант сел на диван и отпил воды из стакана. В комнате с каждой секундой усиливалась жара. Сколько времени прошло? Минута? Единственный, кто не страдал от этого, сейчас молча сидел перед Энитаном.

Гость, не обращая внимания на странное поведение столпа «Храма», обратился к хозяину кабинета.

— Лукас сказал, ты недоволен нашим сотрудничеством. Зачем ты тогда спасал людей?

В этот момент злость, копившаяся две недели, выплеснулась наружу.

— Все из-за твоих чертовых идей, спаситель хренов! Доволен?! Эти люди рассказали мне, что ты, сам того не подозревая, заражаешь людей своим желанием спасти всех, когда передаешь кусочек своей сущности. Ты как чертов вирус! Я уже получил подтверждение их словам. Всем словам! Чем взрослее человек, тем сильнее убеждение. Чем ближе агент к началу цепи, тем сильнее воздействие. Сейчас ни одна из твоих пешек не верна тебе так, как были верны мы. Слишком велико размытие твоей изначальной сущности. Ты ничего не знаешь о браслете, которым обладаешь. Помогаешь другим? Сиятельный, ты рвешь собственную душу на части, медленно подыхая, как те, кого ты пытаешься спасти.

Гость кивнул, словно нисколько не удивился вспышке гнева.

— Хороший ответ, мистер Элдридж. Я знаю, мне недолго осталось жить. Вы же на это намекаете?

— Именно! Ты убиваешь сам себя, пользуясь браслетом.

— На дне рождения родителей я не смог ощутить вкус торта, который они приготовили.

Энитан встрепенулся.

— Сладкий был, наверное… Мне стали безразличны люди, секс, деньги и вообще любые проявления симпатии или привязанности. Я даже злюсь на вас всех с трудом. Интересней другое. Я заметил, что осознанно лезу в те места, которых здоровый человек старается избегать. Хосписы, реанимационные отделения, палаты с изувеченными, кабинеты старых военных. Я будто питаюсь чувством смерти, пропитавшим стены таких заведений. Один из врачей хосписа сказал, что его прошиб холодный пот, когда он услышал счастливый смех своего пациента. Понимаете, мистер Элдридж? Может быть, я и умираю, но при этом я поглощаю всю ту злобу, обреченность, горечь несправедливости, которую этот засранец, господь бог, щедро разбросал по планете.

— Хм. — Генри нравилась дерзость услышанного. — Хочешь сказать, что ты лекарство от горя?

— Естественный антивирус. Сострадание, безвозмездная помощь, пилюля, растворяющаяся по мере использования. Разве одна моя жизнь стоит тех тысяч, которых спасли благодаря мне?

— В тебе нет здорового эгоизма, юноша! Это все вина выжившего, а не твои собственные желания.

— Господа, — вмешался Энитан. – Мы пришли на переговоры не для того, чтобы слушать ваши разбирательства.

Генри, сидя в кожаном кресле, повернулся к окну, не желая видеть то, что будет дальше. А за окном уже наступила ночь! Рядом стоящий коротышка в экзодоспехе показал ему большой палец, показывая поддержку его точки зрения. От диванов для гостей его отделял массивный стол из дерева.

— Как я и сказал ранее, я не злюсь на вас. Генри не сказал, из какого вы объединения.

Гигант, сидящий напротив, кивнул, но не понял, к чему была первая часть сказанного.

— Дайс, объединение пользователей из Соединенных Штатов.

— Давно существуете?

— Шесть месяцев.

— Вот оно как. Странно, что о вас никто не слышал в наших краях. Недавно я узнал о волне убийств бывших военных, прокатившейся по стране. Речь о сотнях погибших. Преимущественно недееспособные. Власти умалчивают об этом, опасаясь хаоса. Вам об этом что-нибудь известно?

— Самую малость. Мир сейчас — неспокойное место.

Генри развернулся в кресле к говорившим, напрягся, но спрашивать не стал. Его уже месяц таскали по судам. Сиятельный продолжил.

— Примерно три недели назад в лесах Аляски местные егери нашли четыре изуродованных трупа. Дикие звери постарались. Плюс множественные колотые ранения. У двоих на руках остались следы, будто они носили браслеты. У двух других были ранения от пуль и явное истощение. Выглядело так, будто заложники с самодельными заточками напали на захватчиков и убили их, сами при этом умерев. Но там был выживший! Девушка, находившаяся на стороне заложников.

— Как интересно! Пользователь, рожденный в крови и друзей, и врагов. Вы с ней познакомились?

— Нет, просто тянул время, пытаясь уложить мысли. — Сиятельный повернул голову к парню, стоящему у камина. — Я знаком всего с тремя пользователями браслетов. Первый был моим наставником. Но у тебя другая фигура. Второй пользователь — женщина, и у нее другой рост. А третий хотел меня убить.

За секунду все пятеро выхватили оружие. Энитан достал его из-за спины, а не из хранилища, как остальные бойцы. Гость, доведя ситуацию до точки невозврата, обратился к хозяину кабинета.

— Ты теперь работаешь на «Храм Душ»? Ты понимаешь, что предал все, ради чего мы работали последние три месяца?

— Энитан, он выживший со стадиона! — сказал боец у камина.

— Их миссия важнее, чем твоя жажда мести. Кто у тебя умер? Брат? Сестра? Друзья по колледжу? «Храм» даст будущее этой стране, о котором другие и не мечтают! Разве стоит жизнь одного человека судьбы целого государства?! Я выбрал будущее для народа!

— Нет, ты выбрал хорошее будущее для себя.

— Он тот парень, с которого я снял ошейник!

— Всем молчать!

— Ценой будущего, которое «Храм Душ» забрал у других.

Первую пулю выпустил боец, стоявший у камина. Она увязла в силовом куполе, вспыхнувшем вокруг Сиятельного. Тот покачнулся, выровнялся и резко встал с места, провоцируя стрельбу трех других бойцов. Стрельба из автоматического оружия почти в упор с четырех сторон не оставляла шансов на выживание. За несколько секунд в силовом куполе увязли десятки пуль.

— Не стрелять! Захват! Захват, вашу мать! — орал Энитан, ловко надевая защитную маску.

Тяжелый пехотинец зарычал и бросился на силовой щит Сиятельного, буквально припечатав его к стене с камином. Но щит не рухнул!

— Ар-р! — Пехотинец взмахнул рукой в бронированной перчатке со странным устройством на запястье. В момент удара о поверхность щита оно, как отбойный молоток, усиленный в сотни раз, врезалось в купол, пробивая его насквозь.

По инерции пехотинец начал заваливаться вперед, а Сиятельный, уклонившись от опасной руки, приставил к его боку пульсар.

— Пульсар-фокус.

Массивную фигуру тяжелого пехотинца вместе с остатками столика бросило в стену. На долю секунды в комнате исказилась гравитация. Упали картины со стен, стакан с дешевым виски, диваны, скрипя по полу, разъехались в стороны. Резко открыла огонь оставшаяся троица бойцов. Энитан достал автоматическую винтовку с пулеметной обоймой.