— Было дело, — ответила девушка. — Выше правый локоть. Ещё! Вот так, и чуть более плавно. Представь, что ты гладишь конскую гриву. Почувствуй её мягкость и шелковистость.

— И не только передала. Ты словно управляла моими потоками, — продолжил я. — Так?

— Ну, да. В этом и заключается суть подобного целительства.

— Значит, маги могут делиться энергией?

— Конечно. Само собой. А как же иначе? Ты спрашиваешь об этом так, словно не знал этого.

— Хм… Получается, не знал.

— Хочешь сказать, никогда так не делал?

— Подозреваю, что никто этого не делал. В смысле — в западном мире.

Мейлин покачала головой.

— В это трудно поверить. Хотя чему я удивляюсь? Вы же только берёте. Отдавать и делиться не желаете.

— Неправда. Научишь меня управлять чужой Ци?

— Для этого нужно освоить азы. А ты пока от этого очень далёк. Плавнее! Куда ты так рубишь⁈ Сказала же: представь, что гладишь!

— Если маги способны передавать энергию, это может пригодиться в бою.

— О, кто бы сомневался, что ты сразу подумаешь об этом! Кроме драки, о чем-нибудь способен беспокоиться?

— Но иногда это может спасти жизнь.

— Может. Не отвлекайся. Тебе всё равно ещё рано пробовать такое. Меня отец учил с детства. А ты только начал.

— Твой отец считал меня весьма способным.

— Не могу с ним согласиться. Хватит болтать! Тебя это отвлекает. Сосредоточься на том, что делаешь сейчас. Всему своё время, знаешь ли.

Мы как раз закончили, когда вернулся Матвей.

— Господин, есть минутка? — спросил он, заглянув в спортзал.

— Да, ты вовремя. Девушка с тобой?

— Так точно. Но она пока без сознания.

— Ничего. Очнётся. Как всё прошло?

— Ну, формально я ещё состою на службе вашего рода. Так что без проблем. Собственно, в больнице обрадовались, что Марфу заберут, и койка в палате освободится.

— О ком речь? — насторожилась Мейлин. — Вы что, притащили сюда ещё одну девку⁈

— Полегче, дорогуша, — погрозил я ей пальцем. — Не забывай, что входишь в число тех, о ком так пренебрежительно отзываешься.

— Ещё чего! Я тут по делу — в отличие от той же Юшен, которая только и думает, что о мужиках! Не могу понять, на кой тебе эта шлюха!

— Тебя это не касается. Ты должна докладывать триадам о том… В общем, что они тебе там поручили. И учить меня управлению Ци.

— Не надо напоминать мне о моих обязанностях! Так что за девица⁈

— Как я уже сказал, не твоё дело. Спасибо за урок. Можешь быть свободна.

Мейлин покрылась пунцовыми пятнами.

— Не смей так со мной разговаривать! Я не твоя подчинённая!

Усмехнувшись, я оставил девушку кипеть, как забытый на плите чайник, и отправился с Матвеем в свои покои.

Горничная лежала на кушетке.

— Я не смог привести её в чувство, — извиняющимся тоном проговорил камердинер.

— И не пытайся. Она околдована Юшен.

— Вот как? Не объясните, что происходит?

Я вкратце обрисовал старику ситуацию.

— Так что, если повезёт, Мейлин скоро придётся терпеть по соседству ещё одну особу своего пола.

— Понимаю, — задумчиво проговорил камердинер. — Но выручить госпожу будет непросто.

— Знаю. Я думаю о том, как это провернуть. Если появятся идеи — делись, не стесняйся.

— А где сама Юшен?

— Да, совсем забыл упомянуть: она заняла место Марфы.

— То есть, находится в вашем доме⁈

— Не совсем моём. Но, по сути, ты прав.

— Хм… Мне не очень нравится эта идея, если позволите заметить.

— Ну, ты уже заметил. Позаботься о том, чтобы Марфу устроили. Думаю, лучше всего разместить ей пока в комнате Юшен — всё равно её сейчас тут нет. И пусть Джу за ней присмотрит. Думаю, через пару часов она очнётся.

— Как прикажете.

Было видно, что камердинер не в восторге от происходящего. Ну, ничего. Переживёт.

Оставив его, я отправился к себе и завалился на кровать. Занятия с Мейлин, с одной стороны, давали заряд бодрости, на, с другой, требовали небольшого отдыха: концентрация, которой она требовала, не давалась легко и отнимала немало душевных сил.

Заложив руки за голову, я прикрыл глаза. Завтра снова придётся тащиться в училище. И составлять фейковый отчёт для немецкого генштаба. А ведь водить его за нос — далеко не всё, что мне предстоит сделать. Я должен не допустить вступления России в войну и в то же время помешать Вождю. Ирма Бреннер была заинтересована в обратном. Ей-то нужно, чтобы моя страна поддержала Альбион. Так что союзниками мы в полном смысле не были.

Собственно, пока мне виделся лишь один способ предотвратить катастрофу — помешать Германии объявить войну Англии. Только это решило бы разом все проблемы. Но для этого нужно понимать, чего ждёт кайзер. А он явно тянул, и дело было не только во времени, требовавшемся для подготовки армии и перевода промышленности на военные рельсы. С этим-то как раз его аппарат справлялся неплохо. Собственно, со стороны казалось, что всё готово к войне. Я знал это по долгу службы, хотя внешняя разведка и не являлась основной сферой моей профессиональной деятельности.

Интересно, в курсе ли Ирма Бреннер. Надо бы с ней встретиться и потолковать. Хотя едва ли она станет чесать языком, даже если что-то знает. С другой стороны, смотря как задать вопросы. Если убедить её, что мы заодно, то, возможно, я что-нибудь и выясню.

В дверь постучали.

— Да-да! — отозвался я, повернув голову. — Не заперто.

Вошёл Аничков. Вид у него был озабоченный.

— Отдыхаете? — спросил он. — Хорошо вам. А между тем, я вас взял с собой не для того, чтобы вы прохлаждались.

— Скорее, я согласился составить вам компанию. В чем дело?

— Нужно ваше участие.

— Неужели? В чём на этот раз?

— Думаю, вы помните Ворона.

— Ну, мне так и не довелось с ним встретиться. Хотя я рассчитывал на личное знакомство, когда отправлялся на ипподром за вашими деньгами.

— За деньгами партии, — поправил Аничков. — Впрочем, неважно. Вам как раз предоставляется возможность встретиться с Вороном.

Я усмехнулся.

— Он, наконец, соизволил назначить вам рандеву? Кажется, кто-то совсем отбился от рук.

Вождь болезненно поморщился.

— Как ни неприятно с вами соглашаться, но, кажется, вы правы. Ворон вылетел из гнезда и почувствовал свободу. Мне доложили, что он связался с местной мафией. И блеск бриллиантов ослепил его. Увы, и в рядах борцов революции встречаются… гнилые люди.

— Бриллиантов? О чем это вы?

— Вставайте, если интересно. Расскажу о том, как якутские алмазы должны были послужить благому делу.

Я поднялся с кровати.

Слова Аничкова меня заинтриговали. Не только потому что в них упоминались бриллианты, но и потому что в красной идиллии, кажется, наметился раскол. Не все оказались готовы отказаться от капитализма. Ворона, скорее всего, решено убрать. Вот Аничкову и понадобилась моя помощь: не хочет сам рисковать. Это вполне в его духе. Что ж, послушаем.

— Давайте у меня, — качнул головой Вождь. — Я проверял — там нет прослушки.

Выйдя в коридор, мы направились в его покои.

Аничкову в конторе был выделен полноценный, хоть и небольшой кабинет. Первым делом Вождь раздвинул плотные бордовые шторы, впустив в помещение солнечный свет. Затем уселся за стол и придвинул ко мне плоскую коробочку, в которое я увидел около десятка прозрачных камешков различного размера. Рядом Аничков положил пинцет с обрезиненными наконечниками и ювелирный монокль.

— Разбираетесь? — спросил он.

— Увы, нет. Никогда не интересовался цацками. Да и носить не приходилось.

Вождь понимающе кивнул.

— Ну, а я кое-что в них понимаю. В первую очередь, потому что на этих искрящихся камешках можно сделать целое состояние. Если, конечно, подойти к делу с умом. Революция — дело дорогое. Подачки богачей и экспроприации — это, конечно, замечательно, однако для чего-то по-настоящему масштабного их маловато.