— Вы решили отомстить? Убить меня и всех моих близких, находящихся на станции?

Серебровласый покачал головой.

— Нет. Все выжившие люди с того инцидента понесли ответственность за содеянное. Вы и ваши потомки будете выполнять обязанности по договору сотрудничества с Содружеством. Авель, — исами впервые обратился к адмиралу по имени, — мы будем наблюдать за тем, как рушится счастливая жизнь, построенная на крови наших сородичей. У вас 213 прямых потомков. Считая супругов и последнее поколение детей, будет 404 человека.

Авель дернулся, желая схватить собеседника за воротник одежды, но возникшее силовое поле не дало ему приблизиться.

— Я был за пультом управления оружиями! Я стрелял! Я виновен и готов понести наказание. Не надо трогать моих детей!

Гость станции не выражал никаких эмоций.

— Их никто не тронет. Задумайтесь, Авель, вы лишили семерых исами возможности построить будущее и приблизиться к Совершенству. А затем, спустя полтора века, получили предложение возглавить работу станции на месте боя. Руководство сделало щедрое предложение по социальной программе для ваших потомков, если они будут работать на этой станции. Жилье, деньги, программы обучения, присланные инструктора, семьи, дети, внуки. Чему их научило очень старое поколение? Один вы создали массу потомков. А погибших исами было семеро, — сребровласый посмотрел на прозрачный пол комнаты для брифингов, под которым парила тюремная планета. — Задайтесь вопросом: зачем почти автономной станции нужно семь тысяч человек персонала? И передайте Содружеству, что у них два месяца на подготовку.

Торан-сын-Нонаро-и-Мэй прошел сквозь пол станции, выйдя в открытый космос. Несколько секунд спустя персональный корабль-пилон покинул могилу четырнадцати представителей цивилизации исами, чьи имена были высечены на обшивке.

— Анималай-сын-Лемарина-и-Терины

— Ронна-дочь-Грика-и-Рамоны

— Нонаро-сын-Каранто-и-Лейи

— Мэй-дочь-Сорано-и-Тимы

Могила родителей Торана…

Здание Ордена Ноландов станет штурмовать только самоубийца, решившийся на самый отчаянный поступок в своей жизни. На крыше двухэтажного оранжево-серого здания через каждые десять метров установлены автоматические крупнокалиберные турели с дублированной системой распознавания целей. Если потенциальный противник отключит систему — сработает вторичный контур активации защиты. На окнах стоят решетки и темные бронированные стекла. При строительстве использовались только военные марки металлов и стройматериалов, создающих идеально ровную поверхность стен без стыков и ухватов для подъема на крышу.

В десяти метрах от здания идет яркая желтая линия, обозначающая границу охраняемой зоны. На первом этаже расположен ряд боксов с массивными воротами. В паре незапертых помещений стоят вездеходы военных марок, используемые планетарной пехотой. В углах комнат расположены док-базы с боевыми роботами в броне, рассчитанной на защиту от штурма. Вдоль внутренних стен в режиме сна висят четырехрукие куклы для кукловодов, специалистов механизированной космопехоты. В случае атаки на здание Ордена Ноландов активируются турели и роботы для создания линии обороны. Затем персонал подключается к куклам и переходит в нападение. Стандартная линия обороны военных, если позволяет финансирование. Судя по количеству датчиков охраны, можно забыть о скрытом проникновении в здание ордена Ноландов.

У одной из стен под навесом сидел мужчина средних лет с высокой долей кибернетизации тела. Видна замена рук, ног, глаз — они создают нагрузку на внутренние органы. А это намек на то, что заменено 90 % органических тканей тела.

— Стой, парень! Если жить хочешь — не заступай за желтую линию. Хочешь войти — расскажи мне то, о чем я не знаю.

— Странная у вас плата за вход.

— Не нравится — иди дальше. Можешь за линию, можешь обратно в поселок. Это вы к нам приходите, а не мы к вам.

Пустой диалог с человеком, страдающим от скуки.

— Во флоте Либерии есть негласное правило отправлять призывников в зону боевых действий сразу после двух месяцев начальной боевой подготовки. Тех, кто выжил, продолжают учить на профессиональных военных. После года службы можно остаться в армии, став контрактником.

— Помню-помню. Страна-корпорация, состоящая из семи мигрирующих флотов и десятка захваченных планет. Завод по производству наемников всех военных профессий. Это я и так знал. Расскажи то, чего я не знаю.

Джибрил довольно улыбнулся! Как пить дать, киборг пользуется возможностями кибермозга для поиска информации в режиме реального времени. Значит, члены Ордена Ноландов имеют доступ в инфосеть. Ответом на запрос собеседника станет то, чего нет в сети и до этого нельзя догадаться. Киборг проверял входящих на наличие смекалки.

— Вы знаете, какой запах уловила охрана у дома Хагеля, когда я пришел к ним этой ночью?

Собеседник Джибрила довольно хмыкнул, указав рукой на открывшуюся дверь четвертого бокса. Брудо Ноланд сидел на скамейке перед скелетным каркасом бронескафа малинового цвета. Такие модели создают из одного живого кристалла, способного гнуться, а не ломаться при больших нагрузках.

— Брудо Ноланд?

Мужчина обернулся, и Джибрил открыл рот от удивления. А человек ли это? Голова, шея, грудь и даже ноги были покрыты буйно растущей шерстью. Не волосами, а именно шерстью, какая бывает только у животных. Волосатый собеседник перешел в наступление.

— Почему Джи, а не Джибрил Ранно?

— Хорошее приветствие, мистер волосатое чудовище. Хагель передал вам мое личное дело?

— Да, — Брудо несколько секунд изучал реакцию на свершившийся факт. — Ты не ответил на вопрос. Почему Джи, а не Джибрил Ранно?

— Я не заслужил столь сильного имени. Имя — это нечто большее, чем сочетание звуков. Это поступки, навыки, известность. Это вера собеседника в смысл, вкладываемый в произносимое имя. Поэтому пока просто Джи. Имя в одну букву.

Брудо внимательно наблюдал за реакцией на свой вопрос. Не он один. Джибрил заметил, как верхняя губа представителя ордена слегка дернулась, выдавая презрение к ответу.

— То есть это Джибрил Ранно совершил преступления? А ты страдаешь из-за его поступков?

— Нет. Все они погибли от моей руки. Я — Джибрил Ранно и прошу называть себя просто Джи. У меня нет шизофрении и других психологических расстройств. Военный психолог должен был указать эту информацию в личном деле.

— Тогда почему Джи? Почему всего одна буква от настоящего имени? За что ты себя так сильно не любишь?

— А почему вы Брудо Ноланд? Почему ваша фамилия такая же, как и название самого ордена?

Совпадений не бывает.

Брудо указал на киборга, стоящего у входа в бокс.

— Это Оскар Ноланд. Все члены Ордена Ноландов носят фамилию Ноланд. Это наше клеймо на личном деле и главный отличительный признак. В любом городе у охраны есть сканеры для снятия показаний нейросетей о биопаспорте. Ноланды имеет право попасть в любой город, независимо от желания охраны и мэра. Кроме Ордена, других носителей фамилии Ноланд на планете нет.

В дальнейшей беседе Брудо рассказывал не о порядках поселка, а о том, чем занимается сам Орден. Одно из правил тюремной планеты гласит: лидер банды, собравший под своим крылом двести пятьдесят и более человек, имеет право создать поселок с филиалом Ордена Ноландов, занимающимся технической поддержкой поселения. Чем больше население, тем больше денег выделяют поселку тюремщики со станции «Каратель» на покупки товаров из списка разрешенных к продаже.

Брудо указал на подвешенный скелет бронескафа.

— Те же легкие скафы — это третий уровень населения и семьсот пятьдесят жителей поселка. По мере роста числа жителей поселения тюремщики увеличивают допуск технологических решений, разрешенных к строительству. Откуда у нас электричество? Микрореактор и своя электрическая подстанция. Откуда для нее топливо? Покупаем у тюремщиков. Если превысил допуск к строительству, поселок расстреляют с орбиты. Заключенным продают неликвидную технику со складов космофлота. К примеру: сломался дрон и его сдали на склад службы снабжения по причине невозможности ремонта из-за сильных повреждений несущего каркаса. Торговые дома, работающие со складами военных, отказались выкупать технику, убитую в ноль. Всё, что осталось после торгашей и разрешено к продаже гражданским, сплавляют заключенным на тюремных планетах по цене рабочего предмета. А если хочешь совсем новый — плати цену в пять раз больше.