— Гнев от предательства?!

— Разочарование, но никак не гнев. Для него весь мир был Кузаном, а не его друзьями. Джибрил догнал троицу и расстрелял в затылок Тиксу и Ослика прямо у поста военного лагеря. Кузан не знал о бессмертии Джибрила и стоял, открыв рот, не зная, как реагировать. Возможно… подчеркиваю, возможно, он подумал, что никогда не сможет избавиться от влияния Джибрила. Кузан собственными глазами видел его труп, видел, как Ослик открыл бронескаф и превращал тело в фарш, расстреливая из дробовика. И тут перед ним стоит всё тот же Джибрил Ранно, на котором нет ни следа удивления и переживания. Он убил двух друзей на глазах у того, кого называл лидером. Убил, думая, что недостойные предатели не должны находиться рядом с его лидером.

Хагель кивнул, давая Брудо передохнуть и успокоиться.

— Отдохну, брат. Остальное есть в личном деле. В военном лагере услышали выстрелы и выбежали посмотреть, что случилось. Джибрил раздумывал о том, как убить свидетелей, но тут Кузан попросил его сдаться и рассказать, что на него первым напали. Быстро сообразил, белобрысый ублюдок! При ментоскопировании выяснилось, что память Джибрила нельзя прочесть, и они проверили Кузана. Заглянув поглубже, они узнали, что перед армией Кузан вместе с Джибрилом убили двадцать девять гражданских, избавились от их тел и продали награбленное. Двадцать восемь убитых на счету Джибрила и один — на Кузане. И тот выстрел был сделан «под давлением Джибрила». Кузана осудили как лидера банды, а Джибрила как убийцу. Обоим удалось уйти от смертной казни за счет военных заслуг перед государством.

Брудо тряс головой и морщился, выражая всё свое отвращение к тому что сам только что рассказал.

— Всё было не так! И ты это знаешь, брат!

— Да, — хозяин кабинета кивнул. — Кузан сдал Джибрила с потрохами. Он сам рассказал об убийствах гражданских, указал на скупщиков краденого и все криминальные элементы в армии, которые ему известны. Кузан пошел на сделку с военным следователем, скостив свой срок до двух лет на планете-тюрьме.

Брудо был стар. Сейчас годы и накопившийся стресс дали о себе знать. Он начал задыхаться от воспоминаний о пережитых эмоциях.

— Он знает об этом! Джибрил знает, что Кузан его сдал. И меня воротит от его преданности! Почему он его НЕ ненавидит?! Почему всё равно стремится быть рядом и следовать за своим лидером?! Я… — у Брудо сбилось дыхание.

— Что? Эй, братец, дыши глубже.

— Всё в порядке. Я не могу его понять. Почему?! Почему следует за ним?! Что он видит в Кузане?! — Брудо вздохнул и упал на пол. Испугавшийся за брата Хагель вместе с телохранителем тут же сняли с него одежду и положили в медкапсулу. Благо, она была в той же комнате. Автодок сразу диагностировал сердечный приступ и начал оказывать первую помощь. В полусне Брудо повторял одну и ту же фразу.

— Отпусти его. Дай ему уйти.

Джибрил, сидящий под открытым окном на первом этаже дома мэра, тихо обошел охранников у входа и побрел в сторону здания ордена. Брудо был слишком нормальным для Ноланда, и теперь Джибрил знал почему.

Хеолас лежал рядом с Джи, спрятав голову под одеялом. Время близилось к полуночи, а солнце давно спряталось за высокими стенами лабиринта Испытания. Рунна, веселясь, ела кусочки рыбы наперегонки с Йен.

— Ты тот самый Джи? Джибрил Ранно? — голос Хеоласа доносился из-под одеяла.

— Это не мое имя. Но да, я Джибрил Ранно.

— Хмм, интересно. Какое имя ты бы хотел?

Джи задумался. В голове не было ничего конкретного.

— То, которое бы передавало мою сущность. Поступки, образ, цели.

— Имя, которое описывает своего владельца. Да, это правильный подход. Мое настоящее имя Хеолас. Переводится как «вуаль» или «незримая защита». А мой дорогой братец носит имя Йен, что значит «звонкая жизнь». Знал бы ты, насколько он энергичен и жизнерадостен — удивился бы, как он еще не помер от своей любознательности.

Джибрил посмотрел на ники над головами братьев.

— А разве имена не берутся из данных учетной записи Генезиса?

— А у тебя есть личная запись? Наверняка есть, но в ней написан один-единственный символ G [Джи]. То, что люди называют игровой системой Генезиса, является надстройкой, искусственно созданной информационной структурой, объединяющей игровой и реальный мир. Почему обучение магов реала происходит в игре? Потому, что законы магии одинаковы в обоих мирах. Я знаю об именах намного больше твоего. И могу обманывать многое из того, что считается законами механики Генезиса. Поэтому меня немного удивил ник в один символ. Сначала подумал, что у нас схожая природа Даров. Но твой рассказ показал куда более интересную природу.

Джи нахмурился, не понимая и половины из сказанного Хеоласом.

— Ничего не понял.

— Верно. Просто ты ничего не знаешь обо мне. Помнишь, я говорил, что слова несут разный смысл в рамках разного контекста? Ты этого не знаешь и потому не можешь понять моего отношения к своему имени. Кто я? Какой у меня дар? В чем смысл твоего рассказа? Всё имеет смысл.

— А ваш брат?

— Наш брат, Джи. Ты — один из нас. — Хеолас улыбнулся. — Мы с ним встретились месяц назад и сразу признали друг в друге родственные души. Он учился в аэрокосмической школе Бронто и как-то раз решил попробовать поиграть в Генезис. Его вместе с реальным телом перенесло в мир Генезиса.

Джи разочарованно вздохнул.

— Непохоже на мою историю.

Из-под одеяла донесся хрюкающий хохот. Рунна подавилась вкусняшкой, не в силах сдержать позывы смеха. И только сам Йен скептически хмыкнул.

— Мне полгода от роду. А чем можешь похвастаться ты?!

Джи открыл рот, уставившись на рослого парня перед ним.

— Но твоя внешность? Ты выглядишь лет на двадцать!

Йен махнул рукой.

— Вшеность? Я могу менять и ее по своему желанию. Мой настоящий облик видел только Хеолас. Сейчас я выбрал лицо, идентичное ему, чтобы мы могли выдавать себя за близнецов.

— А вы, вообще, братья?

— Теперь — да. Раньше я был один, как ты сейчас. Ничего не зная о себе подобных. Сейчас я физически и духовно ощущаю то, чем является родственная связь. Это нужно почувствовать, чтобы понять. Братец! — из-под одеяла показалась рука Хеоласа, показывающая большой палец, поднятый вверх. — Значит, все готовы. Пора идти покорять лабиринт.

В стартовой зоне Испытания есть четыре входа, три из которых закрыты. Каждую полночь один вход закрывается и один открывается. При этом лабиринт всегда перестраивается, никогда не повторяя комбинацию. Массивные плиты из неразрушимого камня высотой в полсотни метров с треском раздвигались, открывая вход в темный проход лабиринта. Абитуриентам постоянно не хватает еды, которую можно найти только в Лабиринте. Поэтому с наступлением ночи и открытием новых врат первая волна будущих студентов идет искать еду в потемках, без факелов и магических светильников. Как показала практика первых дней, рейд-боссы ночами снижают свою активность, но на свет слетаются, как мотыльки.

Хеолас вел за собой группу, не обращая внимания на подначки экспедиций миллиардеров. В первой волне есть несколько ПК-шеров с дарами к невидимости, невидимости, уменьшающих число абитуриентов, которые могут первыми найти маяк. Число мест для поступающих ограничено, а богатые люди не привыкли проигрывать и готовы пойти на всё что угодно. Благо, магам не особо интересны сами деньги.

Впереди Хеолас, закутанный в одеяло, и Йен, резко увеличившийся в массе… За ними невидимка Джи и Рунна, показывающая окружающим неприличные жесты. Флегматичная корова-людоедка идет следом, всем своим видом показывая, что ей наплевать на всех окружающих. И только капающая слюна выдает ее нездоровый интерес к абитуриентам.

Во тьме ночи с трудом удавалось разглядеть спину идущего впереди человека. Группа выстроилась в колонну, ложа одну руку на плечо впереди идущего — Йен, Хеолас, Рунна и Джи, положивший свободную руку на рог облизывающейся коровы.