Выход.

Мне снова снился сон о цветочном поле и девушка в белом платье. Я чувствовал тепло ее рук, переживания обо мне и моем здоровье. Боже, если ты есть, я искренне тебя благодарю за этот сон. Мне не хватает слов, чтобы описать это приятное чувство. Она оберегает меня и страдает, когда мне плохо. Словно мама, которой у меня никогда не было. Я хочу остаться, тут, с тобой, на этом цветочном поле. Пусть это сон, но для меня он краше реального мира, где только больно и страдания. Прошу, останься со мной. Стой не бросай меня, мама не бросай меня!

В себя я пришел из-за того, что меня сильно трясли чьи-то сильные руки. На заднем фоне был слышен уже знакомый доктор, ворчливо упрекая меня за халатное обращение с собственным здоровьем. Боже, почему ты так не любишь меня? Зачем мне столько страданий? Разве я был плохим человеком? Хватит. Я буду полагаться только на свои силы, а не чью то милость.

Медбрат тормошил меня, стараясь привести в чувства.

— Очнулся? — Не открывая глаз, я понял, что это Клод.

— Знаешь… Я хотел в жизни лишь одного. При входе домой, чувствовать запах вкусного маминого ужина, и звук посуды, который доносится с кухни. Это всегда дает мне знать, что с Мамой все хорошо, и она дома. Это всегда будет моим успокоением.

— Чего? Рибонз очнись! Ты в клинике по состоянию здоровья.

На глазах наворачивались слезы, и я прикрыл их рукой.

— Со мной все хорошо, Клод. Со мной все будет хорошо.

Тебе не зачем знать, что у меня на сердце. Каждый живет своими проблемами в свое крохотном мире, где нет места помощи ближнему.

Меня перевели обратно в палату спустя трое суток. В этот раз все обошлось перегрузкой и сильным нервным истощением. Затем новый курс физиотерапии и витаминов.

Клод не давал мне спуску, говоря, что плавание поможет мне восстановиться быстрее, чем медкапсула. Тошнота, мысли путаются, руки дрожат, но я упорно гребу, стараясь проплыть два километра. Я снова вернулся к этой скромной цифре.

Вход.

Город от края до края, был уставлен сотнями домов. Люди тут просто жили, никуда не торопились и ничего не делали. Родители смотрели за тем, как играют дети, старики судачили, а бабули перемывали кости соседям. Бесконечный круг жизни замкнулся, как только все мирские потребности исчезли.

Одна, двух этажные дома были копиями друг друга, а все люди были разными.

Этот бородатый представитель подгорного народа бродил по улицам города. Как и я, он высматривал кого-то, но ни с кем не говорил.

— Простите, Таргун. Вы случайно не видели тут семейную пару с годовалой девочкой на руках?

Гном хмыкнул.

— Тысяч триста таких было.

— Их звали Камелия, Арман и Рози. Портниха, рыбак и ребенок. Уровень между 150-тым и трехсотым.

— Нет, таких не помню. — гном осмотрел мою примечательную одежду из костей. — погоди…ты что новенький? Как ты получил такую одежду?

Все люди, присутствующие тут, носили идентичную одежду с пометкой злой рожицы. Серые рубашки и штаны, сшитые точно под фигуру.

— Сам сделал. А что это важно?

Таргун внимательно в меня всматривался, а потом его глаза стали походить на два блюдца.

— Ты…ты живой. — говорить он продолжил уже шёпотом — Как? Зачем? Сюда попадают только мертвые.

— Я пришел в этот мир в поисках семьи. Что означают эти рисунки и почему у всех одинаковая одежда?

Гном отвел меня в небольшой сквер с зеленью, что был расположен между домами. Тут был колодец с ключевой водой, которой я вдоволь напился. Хм, дебаф мертвая вода. Оригинально!

Лишних ушей тут не было и гном начал рассказывать.

— Одежда дается каждому усопшему. Ее нельзя снять, повредить или передать. — Гном указал на квадрат и две перечеркнутые линии у себя на груди. — Эти знаки говорят о пройденных испытаниях. У тебя знак злой улыбки на доспехе. Поздравляю с прохождением испытания гневом! Один на десять тысяч способен его пройти.

— А сколько всего испытаний?

Гном задумался, прислушиваясь к одному ему слышному голосу. Потом кивнул и сказал.

— Шестнадцать — Вот тут я понял, как велики мои проблемы. — Но среди мертвых ходит легенда, что тот, кто пройдет, все испытания получит аудиенцию у самой Смерти.

— И что это даст? Душа сможет покинуть Серые Земли?

— А вот этого никто не знает. Никто не возвращался после прохождения шестнадцатого испытания. Считается, что он сразу отправляется на семнадцатое.

Со слов гнома мне удалось узнать, что попавшие сюда, не испытывают никаких потребностей. Родители сторожат своих детей, делая это на одних инстинктах. То же касается потребности в общении, признании, самоутверждении и самореализации. С точки зрения современного человека, это подавление желаний кажется ужасным. Но для испытания это идеальные условия.

Гном рассказал о том, что город состоит из семи огромных районов. С открытием новой эпохи, открывается новый район. В каждой новой эпохе население района увеличивается. Есть целые улицы с драконами, гоблинами, ограми и орками. Вновь прибывшие, получают одно единственное задание — найти дом в своем районе.

Это был важный момент, который мне надо было уточнить.

— То есть, те кто умер недавно, скажем десять лет назад, находятся в районе седьмой эпохи Хризалиды?

— Да. Если те, кого ты ищешь умерли недавно, и прошли тоже испытание, что и ты, то попали именно туда. Тебе надо будет найти людские улицы, и там найти дом куда их поселили.

Оставался один вопрос, который меня несколько тревожил.

— А почему твой знак на груди отличается от моего и всех присутствующих?

— Когда я умер, моя душа отправилась на испытание преданностью. После его прохождения я попал в город Ран. Большинство гномов проходит испытание преданностью, потому там нашего брата в избытке. Но вся моя семья относилась к касте воинов. Класс берсерков с родовыми способностями активируемыми яростью. Я точно знал, что вся моя родня попала сюда, в Нирим после прохождения испытания гневом. Больше славного боя, они чего не желали. А еще их сила духа была слишком низкой, чтобы двигаться дальше через испытания. Потому я и брожу тут целыми днями в поисках братьев и отца.

Со слов гнома можно было понять, что существует минимум два города. А также способ перемешаться между ними.

— То есть сюда ты пришел за семьей? И как ты переместился из города в город?

— Я молил саму Смерть, пообещав взамен, пройти дважды следующее испытание.

— А сколько времени у тебя ушло на прохождение испытания преданностью?

Гном грустно улыбнулся.

— Сотни, а может тысячи лет. Тут время летит незаметно, журнал и карта не работают. Главное не сдаваться.

Я распрощался с гномом и отправился на поиски седьмого района Нерима. Возможно, там моя семья.

Тиамад телепортировался в свой кабинет. Образ старого гнома пошел волнами и теперь перед Идзуми предстал высокий крепкий мужчина.

— Ты что задумал? Вмешиваться в ход испытания!

— Может я и ошибся и готов понести за это наказание. Но где это видано! Завышать сложность вдвое! В мире нет существ выше десятитысячного уровня, а ему тут троицу богов суют! Ты сам-то справился бы с такими противниками?

Молодой мужчина, которому обычный прохожий едва дал двадцать пять, хитро улыбнулся. Небольшое усилие воли и он высвободил всю скрытую силу. Все предметы в комнате задрожали, упала тарелка со стола, а киир принял боевую форму, почуяв гнев хозяина.

— Не забывай Тиаман, кто мы и как этого достигли. Я один из сильнейших представителей моего мира. Не надо сравнивать меня с желторотым птенцом из мира пятого порядка.

Тиамад неохотно кивнул.

— И тем не менее Хранитель вмешался в ход испытания. Я пошлю жалобу в совет.

Идзуми лишь улыбнулся, вспоминая эту черту Смерти. Абсолютная педантичность в соблюдении правил.

Весь день я бегал от улицы к улице в поисках родителей. Никто их не видел и не слышал. Прошло больше тридцати часов с того момента, как зашел в игру. Я побывал на доброй сотне улиц, где жили только люди, но самых дорогих мне людей я так и не нашёл.