– А ведь мы вышли над Новым Иерусалимом, значит у него какая-то связь с Фавором. До Москвы-2 всего ничего.

– Будешь заезжать домой? – спросила Хельга, тоже оглядываясь.

– Нет. Уже не ощущаю его как свой дом. И вообще здесь неуютно.

Пасмурно, серо-стальная лента реки, бликами отсвечивает Альфа-омега мост.

– К Москве-2, – сказал Метельский. – Здесь есть воздушный контроль?

– Нас не вызывают, – сообщил глайдер. – Послать запрос?

– Не надо. Пойдем в режиме экранирования.

Приблизилась редкая ограда небоскребов, Метельский сориентировался и взял управление на себя. Снизился над Пахринской набережной.

– Пустовато в городе, – сказала Хельга, вглядываясь. – И мувексов не видно, похоже для жителей нелегкие времена. Хотя пара глайдеров летает.

– Глайдер, для нас что-то есть? – спросил Метельский.

– Нет. Фиксирую только переговоры на полицейской частоте. Похоже на режим патрулирования.

– Сажусь в стороне от банка, – сказал Метельский, – чтобы не поднимать на уши охрану.

Сели, и только тогда попросил выключить экранирование. Все равно наверное заметили, как глайдер появился из ниоткуда, но так даже лучше. Не спеша подъехал: здание походило на резную шкатулку, однако главное, естественно, было под землей.

– Хельга, жди здесь, – сказал он, выходя, – особо не высовывайся… Постой, у нашего глайдера ведь нет номеров, а это подозрительно.

Хельга улыбнулась: – Милый, я уже попросила глайдер скопировать наш прежний номер, ну с буквами «IT».

– Молодец, какая у меня предусмотрительная жена.

Закрыл дверцу и глянул на радиатор: действительно, итальянский номер где положено. Не спеша подошел к массивной двери, вспомнит ли его замок? Вспомнил, дверь отъехала при касании ладони. Перед ним стоял охранник: лицо хмурое и злое, рука на кобуре.

– Здравствуйте. Я Лон Метельский, у меня здесь ячейка, – он постарался говорить беззаботно. – А в Москве по-прежнему голодно?

Охранник глянул через его плечо на глайдер с итальянскими номерами.

– А у вас? – буркнул он.

– Сносно. Я захватил кое что для знакомых, могу поделиться.

– Ну, если вы там сытые… – голос охранника звучал уже мягче.

Метельский пошел к глайдеру, подхватил оба пакета и вернулся.

– Один вам, другой менеджеру. В благодарность за то, что вы всё сохранили.

Хотя, даже если захотели поживиться, не получили бы доступа.

– Благодарю, – и охранник кивнул на открывшуюся дверь.

В холле мужчина за стойкой отвернулся от холорамы:

– Здравствуйте, господин Метельский (дверь, естественно, информировала о посетителе). Чем могу служить?

– Здравствуйте. Забрать кое что из сейфа. Я слышал, что в Москве голодно, вот вам подарок из теплых краев.

– Спасибо. – Мужчина, не церемонясь, забрал пакет. – Приложите ладонь вот здесь.

Метельский приложил: пискнуло, загорелся зеленый огонек и высветился номер ячейки. Естественно, ИИ уже провел дополнительную идентификацию по лицу и голосу.

– Спуститесь в специальную комнату для осмотра?

– Нет, просто заберу. – Не будет открывать футляр в банке, это раньше камера ни за что не подглядывала бы.

Распахнулась дверца в металлической стене и выехал ящик. Открылся тоже при касании ладони. Внутри – как было, когда приходил с мамой: обыкновенный пакет, а в нем два футляра. Метельский вздохнул и взял пакет.

– Спасибо. Аренду ячейки не продлеваю.

– Она все равно оплачена еще на двадцать лет вперед, так что заходите.

Да, еще долго хотела прожить мама.

– До свидания. – Метельский пошел к выходу и без проблем вернулся к глайдеру. Гладко прошло, даже не надеялся.

– Никто не появлялся? – спросил он, садясь.

– Полицейский глайдер пролетал мимо, – сказала Хельга. – Чуть замедлился, наверное считал номера, но не приставали.

– Как же, – вмешался глайдер. – Мне пришлось придумать целую историю своих перемещений, только тогда успокоились.

– Спасибо. – Хельга выжидательно глянула на Метельского: – Ну, что у тебя?

– Сейчас, немного отъедем. – Метельский отъехал в боковую улицу и открыл футляр.

– Ой! – сказала Хельга.

Бриллиант был словно налит золотым солнечным светом и переливался, когда Метельский поворачивал камень.

– Это мне? И откуда такое чудо?

– Алмаз нашли в Сибири, когда мой прадед, Толуман, строил Великую северную, первую из мировых магистралей. Его долго носила жена Толумана, Элиза… только не назови ее случайно бабушкой. Кажется, она сейчас важная персона. Теперь бриллиант твой. Обычно он передается старшей дочери в семье.

– Ох, большое спасибо? – Хельга расцеловала Метельского. – А что в другом футляре?

– Цепочка. Бриллиант можно носить как брошь или на цепочке. Она из платины, добытой в шахте Хель-Гейт[2], теперь ее уже нет. Кстати, ваши имена перекликаются.

– Да уж. Это королевский подарок, Лон. И я подарю его своей первой дочери… Кэти, ты уже дал ей имя.

– До этого надо еще дожить, – вздохнул Метельский. – Ну как, возвращаемся?

Хельга лукаво улыбнулась: – Нет. Я еще хотела зайти в магазин, но город как-то неприязненно относится к чужакам. Давай навести Салвию, она говорила, что магазины сохранились и в старой Москве.

– А что тебе… хотя ладно, у тебя сегодня праздник. Полетели.

Поднялись в воздух, миновали один город, впереди показался другой.

– У нас же пистолеты! – вспомнил Метельский. – С ними нельзя, а платка Юкико, кажется, больше нет.

– Да, посеяла где-то, – с сожалением сказала Хельга. – Сюрикены еще таскаю, но кидать наверное уже разучилась.

– О пистолетах не беспокойтесь, – неожиданно вступил глайдер. – Мы с Псами в родстве, только не забудьте оставить в кабине.

– Ладно, – сказал Метельский. – Но дома ли Салвия?

Хельга пожала плечами: – А куда ей ходить? Я вот такой монотонной жизни не вынесла бы.

Опять полетели над рекой: зелень увивает каменные берега, кое где они уже начали осыпаться в воду. Вот и знакомое место.

– А селение стало больше, – сказала Хельга, оглядываясь.

Действительно, домики рассыпались шире, хотя многие казались наскоро сколоченными. Дом Салвии и Касьяна смотрелся основательнее. Саму Салвию заметили позади дома, на огороде. Подошли и поздоровались.

– Приятно увидеть вас снова, – улыбнулась Салвия. – Вы, Хельга, очень изменились, выглядите как-то… солнечнее и сильнее.

Хельга рассмеялась: – Ну да, мне суждено жить куда ближе к Солнцу.

– Пойду вымою руки и пообедаем, – сказала Салвия. – Приходится много работать, народу понаехало, а многие в жизни не занимались сельским хозяйством. После обеда подойдут две девушки, буду натаскивать.

– А почему народ приезжает? – спросила Хельга, пока Салвия мыла руки под рукомойником.

– Тут безопасно: снаружи ужас, что творится, а здесь Псы не дают безобразничать. Только с продуктами хуже, огородов и выпасов не хватает. Ну, пойдемте. Муж в отъезде, Эраст по горло занят своей солнечной энергетикой, а Электра учительствует.

На столе Салвии голод не отразился: и омлет, и молоко с творогом, и хлеб домашней выпечки. Метельский с Хельгой проголодались, и все показалось очень вкусным.

– Салвия, не подскажете, где найти магазин с хорошим выбором женской одежды? – спросила Хельга, покончив с травяным чаем. – Вот, муж подарил к свадьбе, и нужно платье, чтобы соответствовало.

Она показала бриллиант, и Салвия ахнула. – Только у госпожи Эсмеральды есть такая драгоценность, но у нее изумруд. А магазин недалеко, я покажу.

Долетели до торгового центра, пустого среди пустых зданий, и женщины стали перебирать платья, а Метельский маялся. Наконец Хельга вышла из примерочной: длинное лиловатое платье и солнечно переливающийся бриллиант на груди. Метельский покачал головой:

– Выглядишь сногсшибательно. И куда в таком, помогать Салвии на огороде?

– В храм Огненного цветка, – заявила Хельга, протягивая ему пакет с вещами. – В прошлый раз была черт знает, как одета. Салвия, полетите с нами?