Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Всадники Апокалипсиса, вот кто это был! Варламов вспомнил книгу со старинными гравюрами и всадников на свирепых конях. Только там их, кажется, было четверо… Всадники Апокалипсиса пронеслись над этой землёй, над всем миром, а недавно скакали на них по тееному шоссе. И вряд ли это их последний выезд.

Варламова опять стала бить дрожь.

— Холодно? — глянул Болдуин. — Давай переоденемся, а то мокрые от пота.

Он остановил фургон, переоделись в сухую одежду. Варламов вволю напился, надел смену белья и запасную рубашку Болдуина: его собственные вещи, в том числе выстиранный Джанет тренировочный костюм, так и пропали.

— А почему ты вступился за этого урода? — поинтересовался Болдуин. — Он уже не человек. Я таких не трогаю, если сами не полезут, но помогать… брр.

— Долг платежом красен, — вздохнул Варламов. — Есть такая русская пословица. Он человек, как ты и я. Помог мне вчера вечером, только просил не рассказывать.

«Мы одной крови, ты и я», — вспомнил он слова Уолда. Что бы они значили?

— Ну-ну. — Болдуин поглядел искоса, они снова ехали. — Смотри, как бы эти человеки горло не перегрызли. Хотя и поклонникам Трехликого попадаться не стоит.

Ехали молча, пересекая поля. На каком из них встретились с бесноватым, Варламов не помнил. У большой реки Болдуин съехал на площадку для отдыха.

— Искупаемся, да и перекусить пора. Ты, наверное, сутки не ел. Жалко, свежей оленины не попробовали. С другой стороны, хорошо, что нами самими не пообедали. — И Болдуин хохотнул.

Варламов набросился на консервы, а потом скинул одежду и вошёл в холодную воду. Солнце спряталось за белыми облаками. Варламов поплыл, и течение повлекло его вниз, куда-то в сторону Мексиканского залива. Дрожа от холода, выбрался из воды, сел рядом с Болдуином, и они выпили по последней банке пива. Вокруг была голубая вода, жёлтый песок и прохлада. Наверное, так выглядели реки в средних широтах России — Варламов не бывал там.

Вернуться успели к обеду. Болдуин помахал на прощанье и уехал. Варламов поднялся на веранду, чувствуя себя усталым: столько всего произошло за два дня. Джанет пошутила насчёт оленины, что осталась бегать в лесу, покормила Варламова и поднялась к себе. Варламов с трудом добрался до постели.

Он спал…

Во сне снова шёл по ночному лесу, и тот был неприятен — то ли в Лимбе, то ли в глубине Тёмной зоны. Светила луна, путь преграждали уродливые ветви деревьев, приходилось подныривать, и тогда к лицу липла холодная паутина. Звук шагов глох в отвратительно мягком мху. Порой под ногами хрустело деликатнее и тоньше, чем сучья, и Варламов старался не глядеть вниз.

Он ускорил шаг, но лес становился всё темнее, лишь льдистый свет омывал деревья, и Варламов стал дрожать от холода. Когда совсем замёрз, деревья раздвинулись, он оказался на освещённой луной тропке и обрадовано заспешил вперёд.

И вдруг остановился, сердце стиснули ледяные пальцы: впереди маячила тень.

Вот она повернулась, блеснули белки глаз, и от сердца Варламова отлегло — Уолд! Снова явился, чтобы вывести его из леса.

Уолд приветственно помахал, обернулся и пошёл прочь, Варламов за ним. Если бы ещё согреться! И опять Уолд словно прочитал его мысли: проходя мимо кучи хвороста, приложил ладонь. Вспыхнуло, от яркого пламени ещё больше потемнел лес, а Варламов ощутил тепло. Уолд призывно махнул рукой — не останавливайся! — и поджёг вторую кучу. Потом вспыхнул третий костёр. Уолд обернулся и оскалил зубы в улыбке… Теперь он шёл, растопырив ладони, и поджигая всё подряд. Варламову стало совсем тепло, а потом жарко.

Лес гудел от пламени, ветви корчились в огне, мох вспыхнул прямо под ногами Варламова. Пламя охватило одежду — от нестерпимого жара он проснулся.

Голова полнилась гулом, очень хотелось пить. Варламов встал с постели, ноги подогнулись как ватные, и он упал на пол. Всё тело горело, жажда становилась нестерпимой. Стены плыли вокруг. С трудом угадав, где дверь, Евгений застонал и пополз на четвереньках. Ручка выскальзывала из пальцев, еле открыл, но в коридоре сумел встать на ноги. Хотя качало от стены до стены, добрался до ванной, открыл кран и долго с наслаждением пил ледяную воду. Стало полегче, дошёл до постели, упал на мокрую простыню и снова погрузился в сон…

Он оказался в окружении многоэтажных зданий и слепящего света. Изо всех окон хлестало пламя, огненная река текла в чёрном небе. Погибающий город издавал нестерпимый вопль — это кричал втягиваемый в адскую топку воздух. Тело Варламова корчилось от жара: он понял, что сгорает заживо в городе, подвергнутом ядерному удару во время Третьей мировой…

5. Доктор

— Юджин, завтрак готов!

Она крикнула во второй раз, но не получила ответа — наверное, разоспался после охоты. Придётся будить, вот ещё морока. Она поднялась по лестнице, вошла в комнату и остановилась. Юджин лежал поперёк кровати ничком, в одних трусах: и куда дел пижаму? У неё чаще забилось сердце: красивая мускулистая спина, обтягивающие трусы, сильные икры. Она давно не видела мужского тела вблизи. Голос дрогнул:

— Юджин, вставай!

Ответа нет, и тело почему-то блестит, словно намазанное маслом. Она коснулась плеча и отдёрнула руку — так горячо. Уже с тревогой попыталась перевернуть на спину, но не получилось: слишком тяжёл, а кожа скользкая от пота. Зато увидела лицо и в смятении отступила — красное, как кусок сырого мяса. Она бросилась к телефону.

Опять эта ненавистная белая машина и люди в похожей на скафандры одежде. Ей не разрешили подняться наверх. Юджина вынесли на носилках, укрытого покрывалом до подбородка, и увезли. Она зашла в ванную дяди, долго и тщательно мыла руки. Вяло подойдя к телефону, набрала номер:

— Мистер Торп, я не выйду на работу. И Юджин тоже. Его увезла скорая помощь, а у нас объявлен карантин, похоже на инфекцию из Тёмной зоны… Что?.. Да, бедняга Джо. До свидания, мистер Торп.

Всё, целый день ничего не сделать. Ни выйти из дома, ни подняться в собственную комнату. Надо ждать, что покажут анализы. Придушила бы этого постояльца, да и всех русских в придачу. Сначала отец, потом… Перестань, Джанет!

В полном расстройстве она повалилась на диван. Вдобавок и дядя заболел: откуда напасти на её бедную голову?

Наконец-то он вырвался из этого леса, из этого города, из этого горящего мира. Он шёл по песчаной дорожке среди цветов неописуемой красоты, и на руке лежали прохладные пальцы матери. Она шла рядом, рыжие кудри раскинулись по плечам… Кого-то эти волосы Варламову смутно напомнили.

— Не удивляйся, мой мальчик. — На молодом лице была беспечная улыбка, Варламов не видел такой очень давно. — Наступила эпоха огня, люди сами ускорили её приближение. Многим придётся тяжело, но таков ваш мир. Как я хочу, чтобы ты запомнил это… — она повела рукой. — Но боюсь, Владычица не позволит. Спасибо уже за то, что разрешила помочь тебе.

Цветы слабо зашелестели, и Варламову показалось, что они шепчутся на незнакомом языке. Тропинка повернула, и он в изумлении остановился. За полем цветов к необычайному золотому небу поднимались синие деревья невероятной вышины…

Словно щёлкнул выключатель — всё исчезло.

Варламов очнулся.

Память ещё пыталась удержать некое драгоценное воспоминание, но всё уплывало. Только медлила прохлада на предплечье. Варламов скосил глаза: на сгибе руки белеет пластырь, из-под него выходит трубка к сосуду над головой, из этого сосуда с голубоватой жидкостью в руку и струится прохлада.

Белые стены, шкаф с красными и зелёными огоньками, запах лекарств — он в больнице. Жарко, сердце учащённо бьётся, вся кожа зудит.

Что с ним? Сколько времени пролежал здесь?

Варламов попытался позвать кого-нибудь, но голос прозвучал еле слышно. Заметив возле правой руки кнопку, нажал. Спустя минуту дверь открылась, и вошла пожилая женщина в голубом халате.

— Пришли в себя? — улыбнулась она. — Не беспокойтесь, всё будет в порядке. Позже к вам зайдёт доктор. Чего хотите?

833
{"b":"906330","o":1}