[1] См. роман «Танцующая в огненном цветке»

Тина. Колодец бездны

Хотя вокруг бушует пламя, жара не чувствуется, только глайдер дико раскачивает. В другое время вырвало бы, но сейчас на это сил не осталось. Вдруг пламя уносит назад, и качка прекращается. Они снова посереди неба, а сзади поднимается гриб из огня и дыма.

– Мощность взрыва составила около десяти килотонн, – раздается чей-то тонкий голосок. – Хорошо, что я не был закреплен, нас просто отшвырнуло в сторону.

Кто это?.. Ах да, глайдер.

– Мои поздравления, леди Тина, – голос звучит уже нормальнее. – Вы рассчитали всё исключительно хладнокровно.

Хладнокровно? Она начинает хохотать, и опять не может остановиться. На этот раз Никита не бьет ее по щекам, а придвигается и обнимает. Удается замолчать, и только икает несколько раз.

– И я поздравляю вас, Тина. – А это уже говорит Илья. – Вы очень тонко работаете с энергиями, даже у Селины техника грубее.

Научишься работать тонко, если не хочешь, чтобы тебя поджарили вместе с козами.

– Спасибо, – сумела сказать она. – До леди Селины мне далеко, она превратила бы эти ховеры в облачка пара.

– И так сойдет, – рассмеялся Илья. – Ну а теперь домой.

Леди Селина к этому времени вернулась, но ужинали без нее. Марфа покачала головой: «Совсем умоталась, бедняжка», и отнесла ужин в ее комнату. Да и у Тины ложка и хлеб валились из рук. Заснула сразу, но проснулась около десяти: некий грозный гул прошел над головой, а в окно ударил яростный порыв ветра. Впрочем, тут же заснула снова.

Леди Селина появилась к завтраку, выглядела бледно, и без охоты ковырялась в овсянке.

– Вот что, Селина, – наконец сказал Илья. – Если ты не хочешь, я спрошу. Тебе необходим отдых.

– Нет… – слабо запротестовала леди Селина, но Илья уже закрыл глаза. Лицо не приняло мечтательного выражения, как обычно во время дальней беседы рогн, только доносилась как бы отдаленная музыка. Наконец он открыл глаза.

– Нам разрешено, – сказал он. – И тебя укоряют, что не обратилась сама. Два дня в нашем регионе ничего не случится, мы можем отдохнуть.

– Где? – спросила леди Селина.

– Белуха. Аккемская стена.

Щеки леди Селины слегка порозовели…

Они постояли, глядя, как глайдер удаляется, скользя к гряде жемчужных облаков на горизонте.

– Странно, – сказал Никита. – В горах сейчас глубокий снег, а леди Селина вряд ли сможет пока встать на горные лыжи.

Тина улыбнулась: – Я думаю, они будут отдыхать гораздо дальше Белухи.

Остаток дня и они отдыхали, перед сном пошли погулять. Прохладно, в темном небе горят яркие звезды – мирный пейзаж. Потом в южной половина неба стала вырисовываться как бы зеленоватая колонна, расширяясь книзу – похожа на одинокий столб северного сияния. Вдруг бело-зеленое сияние охватило треть горизонта и медленно угасло. Тина попыталась выдернуть руку, ее судорожно стиснули пальцы Никиты.

– Еще один заряд антивещества, – хрипло выговорил он. – В этот раз упал на юге, с отклонением к западу. Расстояние узнаем, когда придет звуковая волна.

Пришла через два часа: грохот сильнее, чем прежней ночью, а стекла в доме зазвенели. Никита склонился над картой, принесенной из библиотеки.

– Две с половиной тысячи километров, – сказал он. – Ледниковый узел в Гималаях, в истоках Ганга. Ледники, должно быть, сразу растаяли. К счастью, там нет городов, но огромный объем горных пород превратился в радиоактивную пыль, и реки понесут ее в Ганг, а тот в населенные районы Индии.

Утром перед завтраком включили холораму: да, мощный взрыв на севере Индии. Больших жертв нет, местность не населена, однако опасаются сильного радиоактивного заражения вод. Больше за день ничего не произошло, а к вечеру следующего вернулись Илья с леди Селиной. Выглядела так, будто отдыхала не два дня, а неделю, и Тина долго не могла отвести от нее глаз. Лицо посвежело и сделалось юным, волосы приобрели каштановый блеск, а голубизна глаз стала яркой и загадочной. Сколько же ей лет? Недаром про Танцующую в огненном цветке говорят – Вечная.

Пусть и вечная, но от забот не бежит, только в этот раз уступила инициативу Илье:

– Надо кое-что обсудить. Илье пришла в голову пара идей.

Они сидели после завтрака в столовой, на столе удивительно красивый букет, от запаха которого слегка кружилась голова. Вряд ли такие цветы растут у ледников Белухи.

– Сначала кое-что поглядим, – сказал Илья. – Вы тогда уехали с этого шабаша в Барнауле, а через некоторое время он возобновился. Видимо, был запасной комплект аппаратуры.

– Что такое шабаш? – спросила Тина.

– Ходили легенды, что ведьмы слетаются на гору Брокен в Германии, встречаются там с дьяволом и занимаются всякими непотребствами. Я уже бегло проглядел, начнем с этого момента...

– Мы что, переместимся обратно во времени? – удивился Никита.

– В каком-то смысле, – сказала леди Селина. – Мы останемся на месте, но наше восприятие скользнет назад по временным линиям. Ты легко могла научиться этому, Тина, просто у тебя было много других забот.

Без предупреждения стены исчезли. Тина вскрикнула, она опять оказалась висящей в пустоте.

– Илья, нельзя же так резко, – укоризненно сказала леди Селина.

– Извините. – сказал тот, но внимание Тины уже приковала картина: склон холма с террасами, люди на них, многие обнажены и… Она сглотнула, вот уж действительно непотребства. Откуда-то сзади падает мерцающий свет, раздается сладостная музыка, но она не смеет обернуться, слишком хорошо запомнилось предупреждение леди Селины.

– Вот, – сказал Илья. Изображение (или это реальность?) скачком приблизилось. Полуодетые мужчина и женщина, а с ними юная девушка, лет пятнадцати-шестнадцати, завороженно смотрит на совокупляющиеся пары.

– Они привели сюда совсем ребенка! – гневно сказала леди Селина. – В следующий раз отведут ее во Дворец наслаждений. И хорошо, если отец не ляжет со своей дочерью. Ненавижу!

Заглушая музыку, в уши Тины вошел шипящий звук.

– Опять они, – прошептала она.

Быстро смеркалось, и темнеющий воздух вдруг наполнился красными искрами. Тина дернулась, но одна безвредно прошла сквозь ее руку, словно она стала призраком. Однако люди перед ней призраками не были. Будто рой раскаленных ос падал на голых или едва одетых людей, те вскакивали, неистово крича, и в отчаянии кидались из стороны в сторону. Одежда, на ком была, загоралась… Изображение опять приблизилось. Двое, что были с девушкой, тоже кричали и срывали с себя горящую одежду. Саму девушку миниатюрные молнии как будто облетали стороной, но лицо исказилось от страха, рот широко раскрылся и тоже кричала. Грянул гром – на людей посыпались красные градины, они ранили голые тела, отскакивая на землю. Из ран брызгала кровь…

– Достаточно. – громко сказал Илья, и изображение пропало. – Девушка, а может и кто еще от огня особо не пострадали, хотя от града им тоже досталось. Больницы в Барнауле заполнены пострадавшими от ожогов, многие погибли.

Они снова были в уютной столовой, и увиденное казалось кошмаром.

– Я могу отвести такие молнии, – прошептала Тина. – Но не когда их столько. Мы накидывали козьи шкуры, если не успевали в укрытие, а тут почти все голые.

– Вот что, – сказал Илья. – Нам важно кое в чем разобраться. Происходящее напоминает описание Иоанна в «Откровении»: второй ангел вострубил, и горящая огнем гора была брошена в море. Это похоже на заряд, упавший в Тирренское море. Третий ангел вострубил, и звезда Полынь упала на источники вод, и многие из людей умерли, потому что воды стали горьки. Это неминуемо произойдет из-за радиоактивного заражения Ганга, на реке стоит много городов, в том числе Варанаси, а других источников воды мало. Но это явно деяния Мадоса, в первый раз он промахнулся с Римом, а во втором случае возможно так и было задумано. Прямо Варанаси он уничтожить не рискнул, ответ мог быть сокрушительным. Иоанн описывает, что эти наказания посланы Богом, но может быть и другое толкование, что они Им допущены… А вот первое бедствие, град и огонь, явно не от Мадоса. Я посмотрел, оно описано в Библии, книге «Исход»: «Господь произвел гром и град, и огонь разливался по земле; и послал господь град на землю Египетскую»[1]. Это было еще за четыре тысячи лет до Мадоса.