— Мотолет? — заинтересованно уточнил Тимка. — Надо с Фоном и его отцом обсудить. Ты же не против? — решил домовенок выяснить мое мнение. — Мотоцикл мы тебе потом новый соберем, но не одушевленный. А переделать Аля в самолет… это же гениальная идея! Вот только надо продумать, как сделать, чтобы он летал. Двигатель, наверное, по тому же принципу…

— Ой, все! — замахала я руками на Тимошку, потом обернулась драконом и, подхватив искореженную одушевленную груду железа, перенесла ее на территорию Академии, во двор, поближе к той полуподвальной кладовой, в которой Аль «жил».

Мужья, само собой, перелетели вслед за мной, захватив Тимку. Во дворе уже было темно и пусто. Мы уселись под невысокими деревьями, растущими вдоль стен корпусов, дожидаться эпичного появления нашего короля. Домовенок быстро отнес мой мотоцикл и, вернувшись, тоже присел неподалеку. Мужья подперли меня с двух сторон, согревая своими телами. Земля уже была достаточно холодная, как и воздух вокруг, поэтому я инстинктивно поежилась.

— Скоро куртки выдадут, форменные, — спокойно-задумчиво произнес Фредонис. А потом, даже не спрашивая моего согласия, затащил меня к себе на колени.

Ниммей на это лишь фыркнул, приподняв одну бровь:

— Конкуренция, однако. Зазевался на полдоли — и остался без теплой жены под боком.

— А ты не зевай, — весело подмигнул ему Фредо.

— Да уж, в большой семье клювом щелкать опасно, — рассмеялся Ним, а я расслабилась и облегченно выдохнула. Конечно, я и так была уверена, что по-настоящему никто драться не станет, но все равно волновалась. Все же у двух драконов было заметное преимущество перед одним виноватым демоном… А, у Анаэля и без моих мужей проблем хватает. У него для создания проблем жена есть, одна, но прекрасно справляется!..

Когда пришло время ужина, Мирелла быстро закатила столик с едой в комнату к заключенной и, не глядя на Россану, практически выскочила обратно, как от чумной. Вот только злорадный смех темной королевы так и звучал в голове бедной девушки. А сомнения, ростки которых были посеяны во время обеда, начали давать всходы…

Куда мог отлучиться муж так надолго? Неужели и правда к любовнице?! И как ей надо теперь себя с ним вести? Спросить прямо и услышать такой же прямой ответ или сладкую ложь? Как она поймет, что ее не обманули? И… главное… а что делать, если Пауль и правда ходит к любовнице? Например, к той красивой яркой блондинке, которую он хотел взять в жены?!

Мирелла навязана ему Сенатом, ни о какой любви и речи не шло!.. Значит, он вполне может любить другую и навещать ее… Хотя она и вышла замуж, но разве кто-то откажет королю?!

Девушка сама понимала, что все эти ее переживания глупы и наивны. И отец изменяет матери, и дядя изменяет своей жене, и… Но все равно было обидно почему-то. До слез…

И тут она услышала хлопок двери и мужские голоса в соседних комнатах, смежных с ее апартаментами. Мирелла внутренне напряглась, сцепив зубы и сжав кулаки. Ей очень хотелось выскочить к мужу навстречу, посмотреть ему в глаза… просто посмотреть в глаза!.. Разговаривать о чем-то настолько личном в присутствии посторонних, конечно же, не стоило, но ведь ей же нужно рассказать, что она выполнила просьбу?!

Девушке не пришлось слишком долго сомневаться и бороться с собой — в дверь между двумя спальнями тихонечко постучали:

— Лэра? Вы еще не спите? Выйдете к нам?

— Да, сейчас, — постаравшись ответить как можно более уверенно, Мирелла привстала с кресла, подошла к зеркалу и убедилась, что выглядит вполне достойно. Разве что румянец на щеках выдавал излишнее волнение. Но приличным девушкам и положено смущаться в присутствии посторонних мужчин…

Как Мирелла ни старалась, но никаких изменений в поведении Пауля не заметила. Он был нежен и вежлив как всегда. Похвалил, поцеловал руку, сделал комплимент, поблагодарил…

— Вы — наша спасительница, моя лэра!

Но едва его друг ушел, Пауль, приподняв лицо девушки за подбородок и посмотрев внимательно ей в глаза, очень убедительно произнес:

— Я никогда не сделаю вам больно, Мирелла, верьте мне! Не знаю, что вас так расстроило… Может быть, вы поделитесь со мной своими сомнениями?

Его голос проникал прямо в сердце, согревая и разгоняя все глупые мысли. Глупые стыдные мысли, не достойные благородной лэры!.. Но одновременно этот голос буквально заставлял ими поделиться, высказаться, выплакаться… запинаясь, краснея, отводя взгляд в сторону, перебирая подол платья… излить все свои переживания и замереть, испуганно глядя в глаза мужу.

Промелькнувшая ласковая улыбка на его губах заставила Миреллу покраснеть от совсем иных мыслей. Прикосновения этих губ к пальцам, к плечам, к волосам… и к ее собственным губам были такие же нежные, как сам Пауль.

— Лэра… мне не нужен никто другой. И вы можете мне не поверить, конечно, но и у Анаэля нет никаких любовниц. Он верен своей жене, хотя та и не ценит этого. Так что не переживайте… Мы действительно ездили по важным государственным делам, и завтра утром я отчитаюсь Сенату и об этой поездке, и о том, что мы там выяснили. Думаю, вам следует сообщить о нашем отъезде и возвращении своему дяде? Я не буду мешать вашему разговору… но потом мне бы очень хотелось развеять ваши сомнения о наличии у меня кого-то, кроме вас.

После этих слов Мирелла смогла лишь молча кивнуть головой и убежать к себе в комнату.

Анаэль, выйдя от Натана, долей на пять-семь застыл в коридоре, собираясь с силами… Почему-то впервые мысль о сексе с красивой и влюбленной в него девушкой была ему неприятна. Демон, сам привыкший охотиться и лидировать в паре, и раньше опасался напора, излучаемого его женой. Увлеченность Россаны и льстила, и отпугивала одновременно. А еще Анаэля слегка покусывала совесть, причем и за подставившую его жену, и за саламандру, которую он так необдуманно подставил сам.

Вернувшись из Гурдгладэ, демон с безразлично-независимым лицом замер у столичного портала, старательно не замечая ехидных взглядов Шамсиэлы. И стоял так ровно до тех пор, пока Ниммей не сообщил ему через артефакт, что с Ринкой все в порядке — она спит. Только тогда Анаэль спокойно отправился во дворец, по-прежнему игнорируя переглядывания обоих ангелов.

И вот теперь он снова стоял с таким же безразлично-независимым лицом в коридоре дворца, только если саламандру ему очень хотелось навестить самому, чтобы лично убедиться, что с ней все в порядке, то к жене он бы с удовольствием послал кого-нибудь… вместо себя!..

«Хорошая телка, чего ты выкобениваешься?!». — вдруг раздался в голове у демона голос «носителя». Да, видоизменение человеческого тела шло полным ходом, причем уже не только внутри. Цвет волос и цвет глаз, черты лица, ногти на руках и ногах, длина пальцев… Но при этом, как и в теле Пауля, в теле Пэнфило Джаннини жило две личности. Просто вторая предпочитала помалкивать, потому что ее все устраивало. И тут внезапно решила выступить!..

«Трахал бы почаще, у нее бы времени на всякую дурь не оставалось, — продолжил воспитывать демона исконный владелец тела. — Кто ж раз от души поиметую бабу надолго одну бросает? Вот она и напридумывала себе соперниц побольше, чтобы с ними бороться. Дело себе сама нашла, а должен был ты ей его придумать — хозяйство или дети, на твой выбор. Если баба не при деле — у нее дурь и блажь активируются».

«Знаю я одну бабу, ради которой специально напиток от блажи придумали, — хмыкнул Анаэль и задумался. А потом предложил: — Слушай, раз она тебе так нравится, давай ты ее… а я пока о государственных делах подумаю?».

«Ну ты и… Думай о чем хочешь! Телка тебе досталась что надо, так что хоть всю ночь философствуй»; — фыркнул неодобрительно Пэнфило и перехватил управление над телом.

Россана, совершенно не ожидавшая жаркой сладкой ночи, уснула в объятиях мужа усталая, удовлетворенная и немного озадаченная. Может быть, в этот раз короли и правда ездили по каким-то важным делам, а не развлекаться к любовницам? Потому что ее супруг был уж слишком ненасытен, даже для молодого мужчины.