— На Североамериканских Территориях китайцы действуют наглее, — задумчиво сказал Варламов.

— У Южнороссии есть «черный свет», сильно наглеть не получится, — пожал плечами капитан. — Нам повезло, что сотрудники института, где его разработали, покинули Москву как раз в южном направлении.

Упоминание о «черном свете» болью отдалось в голове, и Варламов поспешил сменить тему

— Ваши, наверное, сейчас в Москве, — сказал он. — Небось, и вы туда хотите.

Петров только улыбнулся.

До гражданского аэропорта ехали недолго. Назывался «Гумрак», и здесь Варламов простился с капитаном Петровым. Белобрысый, с неприметным лицом, но другие в его возрасте еще лейтенанты.

Самолет был средней дальности — «Великий поход 929». Варламову приходилось летать на таких в Канаде. Соседом оказался священник в черном подряснике, представился отцом Вениамином. Это имя вызвало смутный отклик в памяти. Выглядел служитель уныло и невнятно пояснил, что за какую-то провинность лишен сана и отправлен в далекую сибирскую епархию. Услышав, что попутчик из Канады, потеребил бородку:

— Выходит, и там люди проживают.

Заметно окал, и пахнуло перегаром.

Наконец в памяти забрезжило — снова ему попадается черный монах. Первый раз появился во сне, где трудился на стройке струнной дороги, а во второй раз как недолгий спутник в другом сне… Хотя, если верить Рогне, это не сны, а как бы «воспоминания» об утраченных реальностях. Как все запутано!

Взлетели. Внизу проплыла Волга, потом потянулась степь, временами тускло блестели озера. Минут через сорок местность изменилась: пошли какие-то бугры, появилось больше зелени. Наверное, предгорья Южного Урала. Варламов удовлетворенно вздохнул, он все дальше от Московской автономии…

Самолет качнуло. Вспыхнуло табло «Пристегнуть ремни!». Раздался голос из громкоговорителя:

«Внимание! Нас преследует военный самолет. Идем на экстренное снижение!..».

Корпус самолета сотрясся. Раздался оглушительный рев, и воздух наполнило что-то вроде тумана. Зазвенело в ушах — самолет разгерметизировался. Сверху выскочила кислородная маска, и Варламов торопливо надел ее. Глянул на соседа: отец Вениамин сделал то же самое.

Тело потеряло вес — самолет падал. Трещал металлический корпус, рев выходящего воздуха быстро стих, зато к шуму добавились крики пассажиров. Варламов скосил взгляд в иллюминатор. Они сидели в хвосте, и было видно, что левый двигатель объят пламенем — наверное, в него попала ракета.

— Конец! — мелькнула мысль.

Неожиданно его вдавило в сиденье. Пилоты все еще пытались управлять самолетом: сбросили высоту и перешли на горизонтальный полет. Последовал ли за ними истребитель?

Двигатель уже не пылал, из него струился черный дым. Видимо, пилотам удалось перекрыть подачу топлива.

— Господи, спаси и сохрани, спаси и сохрани… — бормотал отец Вениамин.

Внизу проносилась овражистая земля, скорость самолета была еще велика.

«По курсу есть старый военный аэродром, — снова раздалось из репродуктора. — Приготовиться к жесткой посадке».

Варламов много летал в Канаде, авиакомпании там порой проводили тренинги, и действовал автоматически. Положил руки на спинку кресла впереди и прижал к ним голову. Сильно уперся ногами.

— Делай, как я! — крикнул отцу Вениамину.

Пол провалился под ногами. Внезапно в иллюминаторе понеслись плиты посадочной полосы. Последовал сильнейший толчок: ляскнули зубы, а ремни впились в тело — это машина ударилась колесами о бетон. Мимо проносился едва не лес — сквозь щели во взлетной дорожке успели прорости деревца, и самолет с жутким скрежетом срезал их крылом.

Затем раздался еще более страшный треск. Перед глазами возникла огромная дыра, а в ней — бетонные плиты и удаляющаяся передняя часть самолета, с крыльями. Это у самолета отломился хвост, и Варламова едва не выбросило на землю, но ремни удержали. Передняя часть корпуса продолжила катиться вперед, опускаясь носом… и вдруг ее охватило пламя. Хвостовую часть со страшным хрустом развернуло, и она остановилась в стороне, но все равно лицо Варламова опалило жаром.

— Быстрее! — крикнул он отцу Вениамину, освобождаясь от ремней. Тело болело, но похоже ничего серьезного.

Они выбрались наружу и стали помогать уцелевшим пассажирам. В хвостовой части уцелели все: у кого-то разбито лицо, у кого-то возможно сломаны ребра, но в целом дешево отделались. Вперед, где бушевало адское пламя, нечего было и соваться: наверняка все погибли.

Спрятались от пожара за хвостом. Варламов все поглядывал на небо: не появится ли истребитель, добить уцелевших?

— И чего напали на пассажирский самолет? — сильно окая, сказал отец Вениамин. — Как господь терпит такую низость?

Варламов попытался думать, хотя в голове еще звенело. Вряд ли самолет сбили из-за него, он был нужен живым. А вот если войска Южнороссии, пусть и без оружия, начали занимать Москву, это могло подтолкнуть президента Московской автономии к началу военных действий. И вряд ли Южнороссия была такой белой и пушистой, как ее хотел представить Гуров. Конечно, «черный свет» она вряд ли использует, а вот к обычной войне явно готовилась. Но если Московская автономия начала войну, то зачем сбивать пассажирский самолет?.. Хотя, вот возможный ответ! Им нужно место, куда перебрасывать войска. Может, как раз этот заброшенный аэродром. Как это будет на военном жаргоне — «зачистка воздушного пространства»?

— Надо убираться отсюда? — сказал Варламов. — Могут высадить десант.

Отец Вениамин подозрительно поглядел на него:

— Не за вами охотятся?

— Едва ли, — не вполне искренне ответил он. — Просто такова логика войны.

— Война, значит… — вздохнул поп-расстрига.

Люк багажного отделения был распахнут от удара, и вещи пассажиров рассыпались по бетону. Отец Вениамин стал почему-то разглядывать этот хлам, а потом залез в багажный отсек. Спрыгнул оттуда с длинным чехлом.

— Не ваш? — показал его пассажирам.

Никто не признал своей собственности, и священник повернулся к Варламову.

— Стрелять умеете?

— Сносно.

— Тогда держите, — Отец Вениамин раскрыл чехол. — Карабин «Сайга». У моего прихожанина был такой, вызывал домой освятить. В храм с оружием не положено.

Конструкция была довольно привычной. Варламов поставил на место складной приклад и покачал карабин в руке — хорошо сбалансирован. Наверное, кто-то летел поохотиться в сибирских лесах. Не довелось.

В карманах чехла нашлись три снаряженных обоймы. Варламов вставил одну в карабин, другие рассовал по карманам, а оружие повесил через плечо.

— Себе чего-нибудь нашли? — спросил у отца Вениамина.

— Священнику оружия не положено, — ответствовал тот. — Ничего, в лесу дубину выломаю.

— Пора двигать, — вздохнул Варламов. — Пожалуй, на север. На южном Урале должны быть города. Жаль, что нет навигатора. Вы со мной или остаетесь?

— С вами. Я ведь в свое время из Московской автономии сбежал, только и тут не прижился. А те меня сразу на строительство струнной дороги отправят.

— Да уж, — хмуро сказал Варламов, и опять вспомнился сон, где монах выдавал им водку.

Больше никто идти не захотел, были изрядно побиты и решили дожидаться помощи.

Страшный костер догорал, к небу поднимался столб черного дыма — наверное, видно издалека. Варламов и отец Вениамин пересекли летное поле и нырнули в кустарник. Солнце стояло еще высоко, ориентироваться было нетрудно.

В перелеске отец Вениамин без труда сломал молодую березку, обломал сучья и на ходу стал подстругивать ножом (и как умудрился пронести в самолет?).

Местность была холмистая, кроме березы росла ольха. Напились из ручья, и тут на них выбежали два бородатых мужика, у одного за плечами ружье.