– Скорее, варианты. Как вы порой представляете свое будущее, только здесь детальнее. Когда какой-то вариант становится неизбежным, можно оценить – есть ли опасность? Будущее можно изменить, пока оно не застыло в формах настоящего.

– Мудрено, – вздохнула Хельга. – Но я рада, что у Лона будет такая советница. Вы уж и про меня не забывайте, Герда. Только… вы так и будете существовать возле нас в полу проявленном виде?

– Это не обязательно, – улыбнулась Герда. – В основном я буду занята в других местах. А вам могу являться в нынешнем виде.

– Может, часто и не стоит, – сказал Метельский. – Когда возникает опасность, то неожиданное появление здорово мобилизует. А если захотите пообщаться, вы ведь можете предупредить?

– Конечно, – кивнула Герда. – Да и вы можете меня позвать. Я всегда вас услышу, а вот появлюсь, если будет возможно.

Хельга привстала, но тут же уселась обратно.

– Хотела предложить вам чая, – со смешком сказала она. – А потом подумала, что вряд ли будете.

Герда усмехнулась: – Да, у призраков свое меню. Но мне нравится излучение, которое от вас исходит. Только, Хельга, у вас оно какое-то нервное.

– Будешь нервничать, – сказала та. – Выходит, и я такой стану… когда умру.

– Ну, не обязательно, – протянула Герда. – У вас есть все шансы встретить новый эон в этом же теле. Это мне шансов не оставили.

– Я вам сочувствую, – снова вздохнула Хельга. – Будем надеяться, мы дотянем до этого эона.

– А пока до свидания, – неожиданно сказала Герда.

И растаяла в воздухе.

– Уф! – выдохнула Хельга. – Ну и знакомые у тебя, Лон. Кводрион, потом какой-то загадочный японец, а теперь эта призрачная вещунья. У вас есть хорошее выражение: «так и крыша съедет».

Остаток дня прошел спокойно, а уже в постели Хельга тихонько рассмеялась:

– Я наверное постесняюсь вытворять то, что вчера делала. Твоя невидимая знакомая вполне может подглядывать.

– Не будет она, – сказал Метельский. – И что, у нас теперь и обычного секса не будет?

– Не пугайся, супружеские обязанности никто не отменял. Пускай глядит, если хочет, бедную девочку и так лишили плотских удовольствий. Или бывает четырехмерный секс?

Им пришлось довольствоваться обычным, но и трехмерные объемы Хельги были очень приятны, а после, лежа в расслаблении, она слегка фыркнула:

– Ну и любовник оказался у Герды. Явно использовал ту кушетку и по прямому назначению, для садистских утех. Я бы его к ней привязала и кое-что отрезала. Медленно, чтобы растянуть удовольствие.

– Не думал, что ты такая кровожадная.

– Я не кровожадная, и даже не мстительная. Просто порой хочется справедливости.

Уже ближе к утру Метельский вдруг проснулся. Тихий голос сказал в голове:

«Лон, это опять Герда. Извини, я уж буду на ты. Выйди с Хельгой на палубу, увидите нечто интересное. Я вас встречу».

Метельский протянул руку и потрепал Хельгу за голое плечо: – Просыпайся, Герда хочет что-то показать.

– Она что, уже спит с тобою? – недовольно пробурчала Хельга.

– Слышал только голос в голове, а еще перешла на «ты». Наверное, соскучилась по общению.

– Оказывается, и призраки бывают надоедливыми, – зевнула Хельга. Но встала и принялась одеваться.

Трап никто не охранял, и поднялись на пустую палубу. В небе тускло светилось несколько звезд, моря не было видно. «Азамара» словно висела а черной пустоте. В слабом свете пары фонарей у поручней виднелась темная фигура.

– Не спится, Герда? – спросил Метельский.

– Я никогда не сплю. Извините, если побеспокоила.

– Ладно, – сказала Хельга, держась за руку Метельского. – И что вы хотели показать?

– Вот, – Герда показала в небо.

Одна звезда двигалась. Цвет был красноватый, словно уголёк плыл по небу, и постепенно переходил в багровый. Вдруг он стал ярко-рубиновым, и лучи выстрелили из него в разные стороны горизонта. Теперь будто рубиновая звезда спускалась к земле, и море озарилось трепетным красным светом.

– Трехмерным зрением вы не увидите, – прошептала Герда. – Это не звезда, а огненный лик Аваддона, ангела бездны, ему дан ключ от нее. Владетель Темного чертога послал его, чтобы приуготовить себе оплот на Земле.

Донесся пульсирующий рокот. Зловещее кровавое светило опустилось по носу судна, и через некоторое время над горизонтом полыхнуло красное зарево, а потом померкло. Хельга содрогнулась.

– Гласа шестой трубы вы не услышите, – сказала Герда. – Однако с бедствием, которое она предвещает, непременно столкнетесь позже. И не спешите идти спать, я давно мечтала увидеть это.

На востоке было стемнело, но он вдруг озарился. Призрачно-фиолетовое свечение появилось над морем и превратилось в арку от одного края горизонта до другого. Под ней возникла дуга чистейшей синевы, и обе стали плавно и торжественно подниматься в небо. Ниже под ними вспыхнула ярко-голубая дуга. На палубе «Азамары» появились тени от надстроек и мачты. Под голубой зажглась зеленая – невероятно чистого, изумрудного цвета. Еще ниже загорелась дуга яркой желтизны, и стало светло, как днем. Потом появилась оранжевая дуга, затем торжествующе-алая – и семицветная радуга повисла над морем.

Под алой аркой быстро восходило солнце небывало-рубинового цвета. Оно словно возносилось на двух пламенных столбах. Метельский не мог оторвать глаз от необычайного зрелища, рядом часто дышала Хельга, палуба наполнялась народом. Стал слышен как бы отдаленный гром.

– Жаль, что вы не видите, – тихо сказала Герда. – Это не солнце, а лик великого ангела, огненные столпы – его ноги. Одну он поставил на море, другую на сушу, она уже близко за горизонтом. Громовой голос разносится по всем четырехмерным мирам. Ангел клянется, что когда затрубит седьмой ангел, времени уже не будет и откроется тайна Божия. И значит, срока моей службы осталось сорок два месяца, а может и меньше.

Хельга прокашлялась: – То есть, настанет конец света?

– Конец старого. И начало нового.

Подошел отец Себастьян, с недоумением глянул на Герду и тоже стал смотреть на фантастическую радугу.

– Да, всё как написано в «Откровении», десятой главе. Мы вовремя.

Хельга открыла было рот, но тут же стиснула губы. Радуга и солнце стали расплываться в золотистое марево, а то втянулось в алый диск над горизонтом. Стало понятно, что это взошло настоящее солнце. Послышалось жужжание, и все глянули вверх. Там от надстройки отделился небольшой летательный аппарат и устремился к солнцу.

– Начинаем регулярную разведку, – сказал отец Себастьян. – Нам важно знать, что происходит на реке Евфрат. До нее семьсот километров, но за два часа дрон долетит.

Он еще раз глянул на Герду, кивнул ей и отошел к другим людям.

– Похоже, сообразил, кто я такая, – со смешком сказала Герда. – Что же, приятно было пообщаться. Помните, что я появлюсь в минуту опасности. Если для других целей, я предупрежу, ну или вы позовете. – Она глянула влево: – Близок Кипр, это древняя земля, зловещие силы еще таятся в ее недрах. К сожалению, не только там. Желаю вам выжить, и до встречи на поле Армагеддона.

И исчезла с палубы.

Хельга больно вцепилась в руку Метельского: – Она доведет меня до истерики своими явлениями и исчезновениями. Похоже, получает удовольствие от таких шуток.

Народ расходился. Вернулись в каюту, потом позавтракали и снова пошли на палубу. День был опять хмурый, дул встречный ветер. Метельский посматривал на северный горизонт:

– Там Кипр, километров сто или меньше… И гляди, как будто не было этого облака.

За бортом, над волнами, вдруг появилась женская фигура: черные волосы разметаны, рука указывает в сторону облака.

– Герда! – ахнула Хельга. – Она меня с ума сведет.

Облачко только появилось, но росло на глазах, превращаясь в тучу с металлическим отливом. Тело Метельского проняла холодная дрожь, он крикнул:

– Скорее в каюту, за оружием! Когда Герда предупреждает, медлить нельзя. И я дам сигнал тревоги.