– Мы полетим. Глайдер обычный?

– Да, только перед пассажирским сиденьем установлена турель управления излучателем. Как я понял, жена с вами?

Метельский кивнул, а отец Иероним повернулся к Хельге: – Первоочередные цели, это зенитные установки и вообще всё, что может представлять угрозу для глайдеров. Управитесь с излучателем

– Приходилось, – сказала Хельга, – но надо глянуть

– Тогда пойдемте в ангар, – отец Иероним встал. – Рядом комната с тренажерами, сможете попрактиковаться. Подробный инструктаж по уточненным картам перед отлетом, приблизительно в двенадцать. Вылет в час.

Ангар был вырублен в скале и забит разной техникой: глайдеры, ховеры, даже пара ТВП – танков на воздушной подушке. «Армия Израиля оставила, – пояснил отец Иероним, – все равно от них мало проку». Метельский посидел за штурвалом глайдера (только ручное управление и все привычно), а Хельга покрутила турель мощного излучателя, это вам не ручной лучемет. Потом постреляли на тренажерах и отправились ужинать, теми же армейскими пайками. Затем вернулись в свою комнату.

– Надо бы поспать, – сказала Хельга, – несколько часов у нас есть. Но я вся взбудоражена, не засну. Милый, ты не устроишь мне сеанс расслабления? Надо пользоваться, пока муж рядом. Только придется на этих древних простынях.

Простыни действительно оказались с окаменевшими складками («полегче, ты мне спину натрешь», – пробормотала Хельга), но других жалоб не поступило: она несколько раз простонала и вскоре забылась сном. Метельский перебрался на свою койку и тоже уснул.

Разбудил Гедеон: «Вас просят в конференц-зал». Хельга пофыркала в душе и молодцевато оделась.

– Прямо как в девичестве, в казарме, – сказала она. – Секс на скорую руку и муштра, муштра.

– Ты с юности в легионе?

– Нет, сначала сбежала от родителей в Асгард, и там было вольготно. Это потом Гунтер уговорил внедриться в легион. Нравы тоже свободные, но на всё давался только час до отбоя. Этакая романтика на военный лад.

На инструктаже кроме них было шесть человек, и он занял час: знакомство с картой, трасса полета, точка подскока, возможные места укрытия, разведанные локации зенитных установок, трасса полета над воронкой, точка сброса заряда, пути отхода. Когда отец Иероним закончил, то подошел к Метельскому с Хельгой.

– Возьмите теплые куртки, ночью в пустыне холодно.

Зашли за куртками, взяли запасные обоймы к «глокам» и отправились в ангар. В двух глайдерах летело по трое, заднее сиденье предназначалось для контейнера с антивеществом и человека, который должен был вручную вытолкнуть его. Отец Иероним показал, как активировать заряд.

– Устройство очень простое: капсула из нейтрита, внутри антивещество. Вот здесь заряд, который должен расколоть капсулу и распылить антивещество, сразу произойдет аннигиляция. Мощность взрыва около пяти килотонн. Здесь часовой механизм, вы знаете, какую задержку установить в зависимости от траектории сброса. Немедленно удирайте за край воронки: если взрыв получится достаточно заглубленный, вполне реально выжить. In nomine Domini.

Хельга слегка фыркнула, стали рассаживаться. Цилиндр с зарядом был уже в первом глайдере (позывной «Коршун»), места впереди заняли пилот и стрелок. Метельскому с Хельгой третьего не дали, в случае нужды кто-нибудь пересядет. Бесшумно раздвинулись створки ворот.

– «Коршун» пошел!.. «Беркут» пошел!.. «Гриф» пошел!

В очках ночного зрения местность казалась зеленоватой, в небе висел огрызок луны. Метельский глянул на панель заднего вида: входа в ангар уже не видно, хорошо замаскировались.

От горы Каранталь полетели на северо-восток, пересекли слабо блеснувший Иордан и повернули на юго-восток – всё в ручном режиме, обходя возможные камеры слежения. Вокруг пустыня – серо-зеленая, с тенями оврагов. Ни следа жизни, словно уже оказались на другой планете. Хельга вздохнула:

– Опять летим на боевое задание. Сколько их уже было: штурмовали дворец Мадоса, взрывали Клухорский туннель и не помню, что еще?

Метельский хмыкнул: – Это хоть благороднее, остановить вторжение сил ада. Ну, свергли бы мы этого Мадоса, освободив трон Гунтеру, а потом все равно явился бы дьявол в облике Самаэля.

– Чокнутые эти доминиканцы, – сказала Хельга, – первыми хотят в рай. А по мне, скорее бы все закончилось.

Помолчали. Луна поднялась выше, пустыня казалась бесконечной, по ней ползли отметки двух первых глайдеров.

– Пора бы выключать радары, – пробормотала Хельга. Что-то этот Коршун… ГЛЯДИ!

Метельского словно обдало ледянящим порывом пурги. Перед глайдером висела женщина – лежа в воздухе, волосы распущены, с призрачно-зеленым лицом. Герда! Она отчаянно махала рукой вниз.

– Коршун, Беркут! – закричал Метельский, переводя глайдер в пике. – К земле!

Что-то будто блеснуло, но Метельскому было не до разглядывания. На него летел каменистый холм, еле успел выровнять глайдер, а потом соскользнул вбок, в овраг. Глайдер заскрежетал по камням, ремни больно врезались в тело – сели!

– Уф! – выдохнула Хельга. – с тобой з-аикой станешь.

Что-то промелькнуло в воздухе. Хельга сделала крышу прозрачной и всматривалась, подкручивая регулятор очков.

– П`ург, – сказала она наконец. – Не только наши птички в воздухе. Это похуже зенитных установок.

– Что с другими? Успели сесть? Коршун, Беркут, отвечайте!

– У них хоть позывные благозвучные, – сказала Хельга. – А у тебя кладбищенское, Гриф.

– Наплевать. Коршун, Беркут, ответьте!..

– Не отвечают, – вздохнула Хельга. – Что у нас на этот случай?

– Ищем по радиомаяку, – угрюмо сказал Метельский. – Сначала Коршуна.

Он вгляделся в полупрозрачную карту: – Не так далеко от нас, тоже не двигается.

– Ну что ж, поползем. Над самой землей, а то воздушную цель легче засечь. Хотя, если у них радары с фазированной решеткой… Впрочем, на п`урги такие может и не ставят.

Метельский приподнял глайдер, как будто ничего не повреждено. Но придется в надземном режиме, обходя выступающие скалы, заодно они прикроют. Хельга продолжала сканировать небо.

– Похоже, ушли. – наконец сказал она. – Плохо, возможно сочли задание выполненным.

Метельский перевалил холм и нырнул в другой овраг. Как-то пробовал на Алтае так подобраться к баранам, но у тех оказался слишком чуткий слух. Здесь в отличие от Алтая никакой растительности, бесплодная страна. За поворотом на склоне замаячили какие-то предметы. Ближе…

– Ох! – сказала Хельга.

От глайдера остались куски, разбросанные по склону. Вон валяется турбина с погнутыми лопастями, вон разорванная пополам кабина.

– Герда опять тебя спасла, – сказала Хельга. – Эти наверное задержались на секунду. Вряд ли кто остался живой.

Живых, действительно, не было: два тела выбросило на камни, а третье так и лежало в остатках кабины, рядом с зарядом.

– Ему как будто ничего не сделалось, – подивилась Хельга. – Хотя иначе мы бы увидели… А скорее, уже ничего не смогли бы видеть.

– Давай перетаскивать в наш глайдер, – хмуро сказал Метельский.

Взяли за разные концы и, с трудом балансируя на осыпи, спустили к своей машине.

– Вот так, – вздохнула Хельга, когда затаскивали на заднее сиденье. – обнимаю собственную смерть.

– Есть одна мысль… – сказал Метельский. – Только поищем Беркута.

Снова мозаика зеленого и темного, снова Хельга вглядывается в небо, однако п`урги больше не появились.

– Странно, – сказал Метельский, – отметка не на прежнем месте, а смещается. Вот уже на краю воронки… вот над ней. Зачем, у них же нет заряда?

– Похоже, кто-то взял их глайдер под контроль, – рассудительно сказала Хельга. – Теперь считают, что один глайдер они сбили, другой контролируют. Что будем делать?

– Выполнять задание, – сквозь зубы сказал Метельский. – Заряд у нас.

– Бедная Хельга, – вздохнула та. – Раньше я надеялась, что от меня останется хотя бы пепел. Но похоже, даже этого не будет, Хельга просто испарится. Ты сказал, у тебя есть какая-то мысль?