– Вот это по мне, наконец-то не зябну.

Ховер пилотировал молодой мужчина в накидке с уже позабытой доминиканской собакой. Он с любопытством поглядывал на Хельгу, но разговор не затевал. Летели с полчаса, внизу тянулась пустынная местность, похожая на окрестности Вади Кельт. В Иерусалиме опустились возле того же отеля, отец Себастьян вышел встречать.

– «In nomine Domini», – привычно сказал он и вдруг склонился к руке Хельги, та не сразу сообразила ее поднять. – Большая честь для меня, вы первая воскрешенная, кого я вижу. Леди Селина рассказала немного. Спасибо, что приехали.

Хельга кротко улыбнулась: – Ну, мое воскресение скорее результат высоких медицинских технологий. Куда нам?

– Опять в раввинат вместе с сержантом Нахумом, но сначала отдохните. Вам приготовили номер и перенесли туда ваши вещи, все в сохранности.

– Хорошо бы, если и сюрикены. Спасибо, отец Себастьян.

– Сообщите, когда будете готовы. Я пока отложу другие дела.

В номере стояла их старая дорожная сумка, Хельга открыла ее и с радостным восклицанием схватила поясок с сюрикенами. Потом поплескалась в душе и раскинулась на кровати.

– Лучше бы оказаться дома, только где наш настоящий дом?

– Надеюсь, ожидает в Москве. Тоже пойду приму душ.

Едва вышел из ванной, в дверь постучали и вошла горничная со стопкой одежды.

– Такая же, как вы тогда носили. Все скопировано.

Хельга поморщилась: – Ладно, обойдусь без мета-пояса. И так тепло.

Оделись в новую-старую форму, сходили позавтракать и немного подремали. Потом Метельский сообщил отцу Себастьяну: «Мы выходим». Тот ожидал возле глайдера.

– Это ваш прежний. Автоматы мы забрали, хасил давно не появляются. Вместо этого положили по кобуре со стандартным «глоком». Оружие не заряжено, оно скорее для придания авторитета. Ваша трость, Лон, по-прежнему в багажнике. Поздравляю, вы умело воспользовались ею у Вади Кельт.

Хельга хмуро прицепила к поясу кобуру. – Теперь в раввинат?

– Нет, заглянем в одно место. – Отец Себастьян сел рядом с водителем, а Метельский с Хельгой сзади.

Когда взлетели, Метельский спросил: – Нас не было год, как обстоят дела с пророками?

– Серьезных инцидентов не было. Постепенно сформировалась группа последователей, в основном молодежь. Верят, что Иисус Христос действительно мессия, им наверное импонирует, что он был евреем. Всюду следуют за пророками, защищают их, теперь это своеобразная народная милиция. Хотя вчера как будто случилась драка.

– А как с другими бедствиями? Мы были в месте, которое они обошли стороной.

– Иерусалим в основном тоже. Наверное, не зря в Талмуде сказано, что никогда не причиняли вреда в Иерусалиме змеи и скорпионы. Язвы поразили многих людей, но вода в городе и окрестностях оставалась пригодной для питья. От жары, конечно, страдали все.

Глайдер опустился на окраине: зелень, какие-то памятники… да это же кладбище! Хельга недовольно сказала:

– Так и думала, что захотите показать мою могилу. Я бы обошлась.

Отец Себастьян вышел из глайдера: – Могила вполне приличная, только поставили не крест, а изваяние сострадающей Мадонны. Но мы здесь для другого, позовите своего ворона. Он не захотел улетать отсюда, и ребята его подкармливают.

– Надо же, – удивилась Хельга. Тоже вышла и закричала: – Мунин! Мунин!..

Почти сразу из ветвей вылетела черная птица и с карканьем закружилась над хозяйкой. Села ей на плечо… и вдруг, громко хлопая крыльями, взлетела обратно.

– Ты что, Мунин? – спросила Хельга.

Но ворон молча сделал круг над ее головой и опять скрылся среди деревьев. Хельга вздохнула: – Кажется, понимаю. Я теперь крещеная и навсегда отреклась от Одина… я имею в виду не ИИ, а недоброго бога. Что же, прощай Мунин, и прощай Асгард… – Она помолчала и со странной интонацией добавила: – Очень надеюсь.

Отец Себастьян вопросительно смотрел на нее, потом покачал головой: – Все равно будем его подкармливать. Ну а теперь в раввинат.

Сверху Иерусалим выглядел, как прежде, и Метельский сказал об этом отцу Себастьяну. Тот покачал головой:

– Седьмая чаша еще не излита. Что-то недоброе готовится в Вади Кельт, а еще в Иордании, где был раньше купол хэ-ути.

Приземлились прямо у раввината. Отец Себастьян остался в глайдере, Метельский с Хельгой вышли, и робот снова проводил их в знакомый кабинет. За столом тот же Меир Иегуда в темной шляпе, и тот же сержант-майор Нахум Бар в полицейской форме. Иегуда встал:

– Шалом! Мое почтение, госпожа Хельга. Вы доблестно исполнили свой долг и награждены медалью «За героизм», это высокая военная награда Израиля. Но еще важнее, что вы уже получили награду от Бога, став первой из воскрешенных.

Хельга вздохнула: – Не очень-то я геройствовала, меня сразу подстрелили, как куропатку. Вот мой муж достоин награды.

– Он тоже награжден, но к сожалению, сейчас не до вручения. Отец Себастьян объяснил, почему вас пригласили?

– Ну да, – сказал Метельский. – Как я понимаю, опять желательно нейтральное сопровождение?

– Приятно иметь дело с понимающим человеком, – Иегуда сел. – У наших пророков появилось много рьяных последователей, однако выбирать сопровождающих из них… чревато эксцессами. К тому же я лично говорил с пророками, они указали именно на вас. Не объяснив причину.

– Зачем Мадос хочет видеть пророков в Альфавиле? – спросила Хельга.

– Он тем более не станет ничего объяснять. Мы получили предписание из его канцелярии: препроводить в Альфавиль, и если не получится мирно, за пророками пришлют отряд легиона. Нам не хочется кровопролития в Иерусалиме, и так пережили много бедствий.

Метельский усмехнулся: – Скорее прольется не кровь, а полетит пепел.

Иегуда кивнул. – Пророки не хотят, чтобы кто-то погиб от их рук в Иерусалиме. Должен сказать, что отношение к ним в раввинате стало куда более уважительным. Поговаривают, что они в самом деле могут оказаться теми, кого предсказал Иоанн, тем более, что другие его пророчества сбываются почти буквально. Но мы не хотим очередного разрушения Иерусалима.

– Ну что же, – сказал Метельский, – мы согласны сопровождать пророков в Альфавиль. Каковы будут наши обязанности?

– Обычная охрана, только без применения огнестрельного оружия. Получите станнеры ближнего действия, однако их использование в Альфавиле должно быть одобрено наместником Мадоса. Вы обязаны выполнять все его распоряжения.

– В общем, нас отправляют на убой, – хмуро сказала Хельга.

– Почему же, вам гарантировали неприкосновенность, – голос Иегуды прозвучал без особой уверенности. – Сейчас отправляйтесь с сержант-майором Нахумом, получите станнеры, а потом он отвезет вас к пророкам. Отправляетесь в Альфавиль уже сегодня.

– Понятно, – сказал Метельский, вставая. – Что-то еще?

– Две важные вещи. Во-первых, вы перестаете быть дружинниками полиции Израиля, но жалование начислено за весь прошедший год, потому что госпожа Хельга проходила э… реабилитацию после боевого ранения. Во-вторых, комитет по внешним сношениям пошел нам навстречу, и вы получаете официальный статус посланников государства Израиль при Всемирной федерации. Госпожа Хельга, с этого момента вы пользуетесь дипломатической неприкосновенностью.

Хельга пожала плечами: – Зачем это?.. Ах да. Похоже, вы все обо мне узнали. Но я даже не гражданка Израиля.

– Понятие гражданства потеряло смысл с появлением Всемирной федерации. А для нас лучшая рекомендация ваше воскресение. Это несомненно дар свыше, хотя могло быть сотворено и человеческими руками.

– Спасибо. – сказала Хельга. – Ну что же, до свидания.

Когда вышли в коридор, добавила, уже через трансид: «Подстраховывают свои драгоценные задницы. Но годовое жалование, это неплохо. Кутнем?»

«Как получится», – ответил Метельский.

Отец Себастьян ожидал в ховере. Хельга отстегнула кобуру с «глоком» и бросила на сиденье. – Нас разоружают, выдадут только станнеры. Надеюсь, не наложат лапы на мои сюрикены.

Отец Себастьян покачал головой: – Положу ваше оружие в оружейную, в личные ячейки. Да поможет вам Господь!