— Разберёмся. Но сюда мне надо будет вернуться. Как мне вести закупки, мне оборудование нужно, стройматериалы?

— Похвальное рвение.

…

В течение десяти минут я закинул их обоих в лес под Николаем и остался в номере один.

— Эй, англичанин, у тебя там что, гости? За гостей положено доплачивать по два рубля с рыла! У нас тут не дом свиданий, не общежитие какое, а приличная рыгаловка, то есть эта… пивной дом!

— Я есть заплачу! — писклявым голосом ответил через дверь. — Йес, попозже, плиз.

— Плиз, хрениз. Забрался аж в Бийск, а языка человечьего не знает, — голос тем не менее удалился.

Мобилет зазвонил. Это был Бульдог:

— Босс, я коротко. Да, наших взяли за жабры. Шьют скупку краденого и какое-то там наёмничество.

— Ого, экзотика какая.

— Их арестовал лично начальник полиции города, Васнюкин Андрей Савельевич.

— И по его же приказу?

— Ну, знамо дело.

— А где держат?

— Сказали, что в четвёртом центральном отделе, начальник полиции возле себя держит.

— Понял тебя.

— Попробовать что-то сделать?

— Игорь Васильевич, а что твой человек сделает, если этот Васнюкин их под колпак поместил? Нет, посоветуй ему оттуда свалить.

— Ничего себе. Понял, сделаю. Может, мне подъехать, босс?

— Не надо, у тебя свой участок, ты его хорошо ведёшь.

— Ещё раз спасибо за дочь, босс.

— Рад, что помог. Всё, давай.

…

— Яков Лаврович, — мне уже надоело гонять мобилет, но ситуация неординарная.

— Да, Аркадий. Про твою Инквизицию пока ответа нет. Говорят только, что это важный международный комитет, со связями в Кунш-Коллегии.

— Но откуда у них полномочия такие дела творить? Им это разрешали или нет? Ответа по линии МИД я пока не получал.

— Ну, ты поднял волну. Теперь все бегают и ищут виноватого.

— Яков Лаврович, у меня, если у Вас будет возможность управлять этой волной, простая просьба, чтобы этим ублюдкам деятельность в империи запретили.

— Ха. Так они к тебе через Степь приползут, не думал об этом?

— Мне будет приятно, если Ваша организация прикроет мою заднюю железную броню. Хотя бы от этого.

— Если тебе будет приятно, твои кустовские вычислили польский клан убийц и торгуются за то, сколько возьмут поляки за то, чтобы тебя не убивать.

— Вот ведь пшеки, сначала взяли с одних за то, чтобы убить, потом с других за то, чтобы не убивал. Красавчики, мать их.

— Ну, а мы присматриваем. Деньгами не поможем, зато мониторим.

— У меня другая ситуация.

— Аркадий, ты плодовит, как автор разных, смешных и не очень, курьёзов.

— Во-во. Курьёз у меня, что ни на есть. Двоих моих людей в Бийске арестовали.

— Я тебе говорил, чтобы ты лучше выбирал друзей? С разбойниками и убийцами такое бывает, Аркадий.

— Этих я не выпускаю из Николая. Арестовали мирного риелтора, который мухи не обидит и инженера речного транспорта, который даже взятки давать не умеет.

Шпренгер задумался.

— Поможет мне Ваша организация в этой ситуации?

— Пообещай ничего в твоём стиле не предпринимать! Побереги мне там законность и порядок.

— Часов шесть могу потерпеть. Но я же понимаю, что их там бьют, мне больно от этой мысли. Печально и хочется кого-нибудь за это покалечить.

Через три с половиной часа.

— Слушай, Аркадий, помнишь я тебе говорил, чтобы ты ничего такого эдакого не вытворял?

— Помню.

— Ну, начальник полиции, прокурор города и градоначальник заняли позицию «я не я, лошадь не моя». Это я к тому… Не смею препятствовать твоим проделкам.

— Вы серьёзно, господин полковник?

— Я тебе ничего не разрешал. Следи за руками. Я сказал так, как я сказал. Но поскольку они оказались глухи к государственной службе, то всё, что произойдёт, будет сопровождаться нашим «а мы предупреждали». И вообще, там странная история. Прокурорский слился, а городской глава и полиция упёрлись, как будто за ними кто-то стоит.

— А может это быть этот, как его, — я напряг память, — князь Тигров?

— Этот, — насмешливо ответил Шпренгер, — Светлейший князь Дмитрий Анатольевич, правитель Сибири? Ну, вообще-то я у его ассистентов у первых спрашиваю, ситуация обязывает.

— Не он?

Шпренгер глубоко вздохнул, невербально намекая, что вопрос у меня глупый. Если бы был он, то мне бы сейчас было сказано, чтобы я сидел и не рыпался.

— Интриги в театре — это прямо здорово, господин полковник.

— Точно. В общем, город береги, лесоруб.

И повесил трубку.

Ну, иногда всё, что мне нужно, уже выразил Цой — несколько слов (в данном случае отмашка, разрешающая действовать) и место для шага вперёд.

За мной, еле поспевая, по полицейскому участку двигался местный адвокат, нанятый впопыхах и потому особых надежд я на него на возлагал.

Мы притормозили у кабинета начальника городской полиции, на втором этаже, так резко, что мой «коллега» не остановился вовремя и впечатался лицом мне в спину.

— Так, Ростислав Дмитриевич, — я стабилизировал его положение и поправил воротник пиджака, — Пробуйте.

— Ну, как же, прямо вот так… Без подготовки?

— Кхе. Вы знаете его, он знает вас. Идите и попробуйте сделать свою работу, за которую я Вам уже заплатил.

Он подтянул живот, отчего грудь выпятилась вперёд, постучал и молодцевато зарычал:

— Андрей Савельевич, ррррразрешите!

И вошёл. Он провел в кабинете от силы полторы минуты, за которые я сделал пару звонков. Все участники событий были на местах.

Дверь распахнулась, мой коллега хотел выйти с достоинством и это почти удалось, если бы начальник полиции не крикнул ему вслед:

— Ростик, вали, и чтобы я тебя больше не видел, позорник!

Адвокат густо покраснел и попытался прикрыть за собой дверь, дабы не получить ещё пару вербальных выстрелов в кормовую часть. Я не дал ему закрыть дверь и окинул взглядом кабинет начальника, который недовольно зыркал в нашу сторону.

Я вопросительно кивнул вперёд подбородком, типа «ну что», а Ростислав развёл руками, расписываясь в своём поражении.

— Моя попытка, — пропустил адвоката и вошёл в кабинет.

— Здравствуйте, я адвокат, — протянул ему удостоверение. Вообще у меня в кармане их было несколько, в том числе посольские и министерское.

Начальник полиции сцапал документ и пробежался по нему своими глубоко посаженными глазками.

— Слышишь, залётный, это ксива Кустового. Ты тут статуса не имеешь, я с тобой даже говорить не стану.

— У меня есть дополнительная аккредитация, которую Вы примете.

— Да ну? — откровенно заржал он.

Вместе ответа я широко распахнул дверь кабинета и указал на панорамное, пусть и слегка пыльное окно в коридоре, откуда открывался вид на улицу.

На улице, немного дымя заведённым двигателем, стоял пулемётный «козлик», чей стрелок (напялив шлем и недавно выданные его братии защитные на половину лица очки) бдительно водит туда-сюда стволом пулемёта.

Надо помнить, что казаки, а это были именно они, сплошь каторжане в прошлом. И перспектива расстрелять из пулемёта полицейский участок была где-то на вершине их самых смелых мечтаний.

— Четвёртый отдел, — рыкнул я в мобилет, который использовал как портативную рацию.

— На позиции.

— Заходите, только без пальбы. Осмотр и контроль над обоими этажами. Вывести из строя телефонную коробку.

— Есть, выполняем.

— Какой такой четвёртый отдел? — начальник полиции всё ещё без особого удовольствия лицезрел моторизированный пулемёт у себя под окном.

Я оставил дверь распахнутой, прошёл и без приглашения плюхнулся на место посетителя.

— Все вдруг стали очень вежливы со мной, — процитировал я неизвестного в этом мире Высоцкого. — Начнём с начала. Вы, Андрей Савельевич, по совершенно надуманному обвинению арестовали моих людей. Как Вы могли заметить по удостоверению, я Филинов Аркадий Ефимович.