Остальные чинно кушали с непроницаемыми каменными лицами.

— Вы же явно прибрёхиваете, любезный?

— А Вам-то что? Вам имя надо, чтобы обращаться?

— Тоже верно. Ладно, дорогое семейство, надо развернуть пункт материально-технического оснащения для самолета в каганате. Поэтому я намерен перевезти Ивана Ивановича и часть инструментов.

— А мы? — сразу же остановил поглощение пищи средний брат.

— Ну, поскучаете.

— Один, на чужбине! Перевози всех, босс. Мы тоже пригодимся.

— Чем же? — вырвалось у меня.

— А ты ставь задачи, мы придумаем, как осилить.

— У меня там армия вторжения и опасность.

— А давай мы у них что-нибудь сопрём?

— Гм. Им такое точно не понравится.

— Само собой. Они на марше? На марше всегда бардак, хищения и пьянство.

— Разве патроны у них. Но это ж бред, Варварий!

— Так патроны надо умыкнуть или бред? Не пойму. Сколько они весят?

Предельные возможности Шила — это где-то около тридцати пяти двойных перемещений. Способен ли он на большее, я не знаю, он сразу начинает жутко ругаться.

Этот самый предел возможностей живо интересовал Варвария (может, всё-таки Варфоломея?), так что в какой-то момент я свернул разговор и стал перетаскивать их в город на реке.

Фёдор, как и обещал, не бросил самолёт, так что он очень быстро воссоединился с роднёй.

А я закончил спор о том, где нужно ставить юрту. В городе её нужно ставить, пусть звучит тупо, но скоро грядёт война и нечего делать за пределами стены.

— Есть полезное задание для меня? — Фёдор Иванович задумчиво рассматривал пирамиду топливных бочек, которую выстраивали возле края взлётно-посадочной полосы.

— Ну, есть одно. У нас тут казаки скоро придут.

— Слышал, пели ночью, так что я знаю про них.

— И как пели? Весело?

— Весело. Если придут враги, тебе не нужно оружие, пусть поют. Голосов нет, слуха нет, но при этом так громко, что амбец.

— Ладно. Если есть настрой… Где твоя карта?

Он достал свою карту, я свою. На моей были пометки грустного характера, об армии ногайцев.

— Видишь это поселение на Оби?

— Да. Быстрянка?

— Крайняя точка судоходства имперских торговцев. Торговля с охотниками и местными селениями, фермерами и золотодобытчиками.

— Слетай туда и сообщи, что они могут повернуть суда и доплыть до нас. Мы у тебя на карте отмечены?

— Ну да.

— Покажи им карту и маршрут.

— А что, можно доплыть?

— Да, тут один скромный маг земли применил магию и расчистил русло, — уж про элементалей я не спешил объяснять.

— Ну, можно и можно. И что?

— Скажи, что мы нуждаемся в мясе, зерне и особенно в порохе. И всё, что они привезут, мы купим. У меня как минимум две неполные сотни казаков тут кукуют.

— Ну ладно, полечу сейчас, вернусь за несколько часов, потом братья хотят самолет готовить к мероприятию.

— Какому, к хренам, мероприятию?

— Они сказали, ты одобрил, — дипломатично свернул разговор Фёдор и ушёл по своим делам.

Поразмыслив, я снова совершил скачок в магазин оружия, прямо к его входу, зашёл и поприветствовал продавца, немолодого усатого дядьку.

— О, это Вы. Здравствуйте, Ваша светлость. Понравилось то изящное ружьё?

— Помните, Вы показывали ружьишко с золотым узором на цевье?

— Хотите заменить то на это?

— Нет, беру второе. Приятелю подарю.

— Повезло Вашему приятелю, — с показной завистью, которую может продемонстрировать только продавец, поддерживающий выбор и покупку, прокомментировал усатый и полез в витрину.

Я тем временем набрал Шпренгера.

— Господин полковник, здравия желаю.

— Ты чего частишь, бубнишь? Случилось чего?

— Да, ещё и как случилось. Вопрос такой. А есть в Челябинске офис секретной службы?

— Всё у тебя смешалось. Давай толком, что произошло и вызвало камнепад в твоей неокрепшей психике.

— У границ каганата две с половиной тысяч ногайцев.

— Нашлась, значит, потеря. А вот скажи, твои новые англичане, чьи друзья в овраге лошадь доедают, они тебе сообщили или ты сам выяснил, летая на своём не вполне законном дельтаплане?

— И да, и нет. Это выяснил дружественный нам министр обороны, но британцы тоже позвонили и слили информацию.

— Вот в такой значит последовательности? Нехорошо, сохраняем видимость хорошего отношения с фракцией. Давай теперь толком расскажи. Вторглись уже?

— Воевода считает, что это вопрос пары дней.

— Ну да, они фуражом запасутся, провизией, найдут проводников и всё, встречай с караваем. Какую он предполагает тактику?

— Тактика? Помереть в первом же бою.

— Геройски. Но мне не нравится.

— Я согласовал с ним тактическое отступление, чтобы внимание перешло на моих казаков.

— Казаков? Которых у тебя меньше двух сотен? Или ты успел завезти ещё корпус линейной пехоты, а я по-стариковски чего-то не заметил?

— Нет, но мы укроемся за стенами.

— За стенами… — повторил за мной Шпренгер. — Такое себе.

— Так вот, среди прочего, я хочу эвакуировать сыновей Юбы.

— Считаешь, война будет обоснована претензиями на престол? А что, логично.

— Считаю. Отсюда вопрос. Могу я перекинуть их в Челябинск, передать в ответственные руки Ваших коллег, а Вы бы их пристроили учиться в столицах?

— Классический ход, приобщение к культуре через образование и водку. А что, ты их видел? Они не совсем дикие?

— Не видел. Но говорят, один имеет тягу к наукам, второй подраться любит.

— Тяготеет к военному делу. Похвально. Ладно.

— Что «ладно»?

— Привози, говорю, я возьму их под крыло. Всё беру на себя.

— Прям от сердца отпустило. Спасибо, что помогаете скромному каганату. Но, мне бы адресок, фамилию, куда везти?

— Пиши, диктую большими буквами.

Продавец терпеливо ждал, когда я завершу разговор.

…

Через пятнадцать минут я стал за тысячу сто рублей беднее и обзавёлся ружьём, обнимая которое решительно шагнул (двойным перемещением Шила) в каганскую юрту солнцеликого Юбы.

— О каган, чья красота может соперничать только с его мудростью! — каган сидел на подаренном мной кресле и тихонечко что-то трескал, при моём появлении слегка подпрыгнул.

— Аркадий, привет. Сразу говорю, денег нет, казна совсем оскудела.

— Так я, наоборот, с подарком и рационализаторским предложением.

— Давай сначала подарок, — он в предвкушении вытер руки о штаны.

— Я слышал, что Вы снова собрались на охоту.

— Да, жизнь великого кагана непроста, добываю себе пропитание охотой, как завещали пращуры.

Я вручил ему ружьё, он погладил рукоять, перехватил, словно собирался прострелить стену юрты, потом зачем-то сделал вид, что бьёт прикладом пустоту. От резкого движения его голова отдалась болью, и он обиженно ойкнул.

— Солнцеликий Юба. И предложение…

— Ну, предлагай. Предлагатель.

— У тебя же сыновья подрастают, — говорить легко и беззаботно, когда где-то за горизонтом ворочается армия вторжения, было сложно и только адвокатский опыт помогал держать себя в руках.

— Ну да, подрастают, а что?

— Мне удалось по дипломатическим каналам договориться, что их примут на обучение в лучшие учебные заведения империи, прямо среди учебного года. Будут принцы с образованием.

— Слушай, ты, конечно, молодец, инициатива, вся ерунда. Но это же кучу денег стоит? Знаю то образование, сам учился, пока…

— Я наслышан про Ваши похождения уголовного характера и всё же учёба сделала тебя, мой дорогой монарх, на голову образованнее и сильнее, чем другие каганы.

— Это да, я умный.

— К тому же мне удалось договориться, чтобы их приняли на обучение за счёт имперской казны, в знак дружбы наших стран и развития отношений.

— То есть, это бесплатно? — каган пытался вычленить из моей речи что-то важное для себя.

— Да, для нас бесплатно.