— А что с ним? Оно какое-то особенное? — прищурился я.

Что-то шеф недоговаривает. Кулебякин опять потёр лысину, теперь уже больше от рассеянности, и, поджав губы, спрятал платок.

— Да мне из главка звонили. Сказали, если не раскроем, с проверкой приедут, как у нас тут организовано раскрытие тяжких и особо тяжких. Не одно ведь убийство у нас висяком значится, а прицепились именно вот к Ларионову. К писателю. Ну я понимаю, личность известная и все такое. Но ведь ты прав — чем оно особенное? Еще теперь Миль по сводке пройдет — и все… Наверняка тоже предъявят. Эх… Хоть на пенсию бери и уходи. Как же дома хорошо было, когда за штатом сидел. Вот только на рыбалку не сходил…

Я-то помнил, как ему хорошо было — жена тогда от Кулебякина ушла, он заперся дома и пил с горюшка. А теперь вот ностальгирует по тому периоду, оказывается. Однако начальственные горести — дело десятое. Я задумался, что это за проверка такая насела на лысую голову нашего шефа.

Видимо, контора лоббирует свои интересы и договорилась с главком, чтобы надавить на Зарыбинск. Или, быть может, действительно все это в силу известности писателя? Не знаю…

— Прорвемся, Петр Петрович, я лично возьмусь за это дело.

— Да?… Ты кинолог, тут нюхом не поможешь.

Но я настоял:

— Если вы разрешите, то я буду помогать уголовному розыску. Думаю, вы только за будете. Так?

— Полномочий нет у тебя дознание вести, только разве что хвостиком за ними бегать.

Я почесал подбородок, изображая задумчивость. Вообще-то я уже всё придумал, разве что у Вдовиной не уточнил.

— А вы на меня приказом возложите дополнительные обязанности инспектора уголовного розыска. Можно же совмещать?

— Ну, не знаю… Надо в кадрах узнать… Можно назначить, наверное, но у нас только вакансия Трубецкого пустует. Где я другую возьму? Он старший инспектор был. А исполнять должность старшего точно нельзя кинологу, ты из другой службы.

Что ж, по крайней мере, шеф в принципе не против. Теперь уж я задумался на самом деле. И скоро нашёл лазейку.

— Так вы назначьте Гужевого на должность старшего, а его должность — на меня возложите. Как совмещение. Я и кинологом буду, и дополнительно исполнять обязанности инспектора угро. По образованию я подхожу. Школу милиции закончил, у меня и секретка была, просто оформить заново — и все.

— Хм… Ну это можно… — задумался шеф. — А Ваньку на старшего, говоришь?

— Ну да… А почему нет?

— Гужевого?

— Ага, — кивнул я, будто это была ничего не значащая ерунда.

— Квелый он какой-то, — с сомнением цокнул Петр Петрович. — Еще и мертвяков боится.

— Не беспокойтесь, я его научу работать. И трупов он уже не боится, а так… побаивается. Работаем над этим. У вас всё равно других кандидатов на эту должность достойных нет. Те двое, что с Ваней работают — ленивые, как кастрированные коты. Их Трубецкой совсем расповадил. Ваня — лучший из… тех, кто есть. Другого варианта нет.

— Как нет? — всплеснул руками Кулебякин. — А ты?

Я даже не ожидал такого поворота и, раскрыв рот, застыл. Потом тряхнул головой, будто это помогало собраться с мыслями.

— Ну не-е… Петр Петрович, я от Мухтара никуда… Я — кинолог!

— Хренолог! — выкрикнул вдруг воодушевленный Кулебякин. — Ты, Саша, не кинолог! Ты свой талант в вольере собачьем зарываешь! Знаешь ты кто?

— Хренолог? — улыбнулся я.

— Нет, Саша! Ты будущий начальник милиции. Это я тебе как действующий начальник милиции говорю. У тебя мозги работают, совсем не как у людей.

— Звучит немного обидно, но вы же в хорошем смысле? — пытался я шутить.

А про себя думал, а не пойти ли мне действительно в опера?

— Ты же сам видишь, какое у меня войско? — разорялся Кулебякин. — Вчера только с полей сняли, робу на форму сменили! Помогай мне, Саша, помогай! Руководи, ядрена сивуха! Не сегодня-завтра я на пенсию сбегу, или меня туда уйдут. И кто у руля встанет? Гужевой? Ха! Самому смешно стало, да? А может, Казарян? Что молчишь? Или Аглая Степановна? Нет, Простакова, конечно, грамотный сотрудник с высшим образованием, но…

Нужные слова не шли на ум начальнику, и он поводил подбородком.

— Тут жилка нужна иная. Чтобы у-ух! — Кулебякин сжал кулак, даже привстал. — Чтобы слушались! Чтобы личный состав за тобой шел. Без оглядки… Нет ни у кого такой жилки… Только у тебя, Саша, имеется. И народ за тобой пойдет, а не только, понимаешь, Мария Антиповна. Ну, так что? Согласен? Пиши рапорт, ядрена сивуха! С предложенной должностью старшего инспектора уголовного розыска Зарыбинского горисполкома согласен. Дата, подпись!

— А Мухтар? — нахмурился я.

— А что Мухтар? Припишем единицу кинолога к уголовному розыску, поменяем штатку.

— Это вы предлагаете кого-то нового брать на должность кинолога? — я даже замотал головой. — Нет, никому пса не доверю, чтобы он с Мухтаркой управлялся.

— Вот где-то ты умный, Морозов, а где-то как я. Сам же мне объяснял про возложение дополнительных обязанностей, совмещение по должности. Вот и возложим на тебя дополнительно — должность кинолога. Тем более, в одном подразделении числиться будете. Проблем не будет. Даже в кадрах можно про это не спрашивать, проканает.

— Думаете, так можно? — задумался я.

— Нужно, Саша, нужно… Еще денежку за совмещение получать будешь дополнительно. Процент от оклада кинолога к зарплате старшего инспектора. Ну так что? Согласен?

— Согласен, — кивнул я. — Но при одном условии…

— Ядрена сивуха! Морозов! Я тебе должность руководителя уголовного розыска предлагаю, а ты ещё условия ставишь? — раздувал щеки Кулебякин. — Какие там ещё у тебя условия, япона кочерыжка?

— Я внесу предложения по кадровому составу уголовного розыска, и вы их рассмотрите…

— Чего? Какие предложения?

— Ну… Если там не будет работоспособных ребят и они не захотят перестраиваться, учиться, то я их уволю…

— Кто работать будет, Морозов?

— Найдём достойных, перетянем из области, — не моргнув глазом ответил я.

— Ну смотри! Если что, комплектация уголовного розыска — теперь твоя забота. Найдёшь кандидатов нормальных, хоть всех увольняй. Хотя нет… Ваньку не трожь — он передовик в колхозе, до сих пор там в счёт отпуска пашет. Его оставь.

— Он и не обсуждается, а вот остальные… Я посмотрю.

Я знал, что на Гужевого надеяться можно — чего он не знает, то приобретёт с опытом. Он нормальный человек и учиться не стесняется. Еще бы не держал зла по причине наших с Марией Антиповной неуставных отношений.

— Ладно. Согласен, на вот тебе листок, пиши рапорт на перевод.

И я написал. Кулебякин завизировал, нацарапав в левом верхнем углу рапорта: «Тов. Вдовина, включить в приказ по личн. составу. Срочно!»

— Ну все! — удовлетворенно потирал руки шеф. — Теперь дуй в кадры, скажи Марии Антиповне, чтобы приказ печатала.

— Так просто? — удивился я.

— А что еще тебе надо?

— Я думал, медкомиссия, там, аттестация, еще что-то…

— Группа предназначения по здоровью у кинолога и оперативника одинакова. Медкомиссия не нужна. Аттестацию ты недавно прошел, а на должность старшего — сделаем и без твоего участия, а тем более, на местном уровне будет. Мария Антиповна ведь у нас — секретарь аттестационной комиссии, я председатель. Пройдешь аттестацию без проблем, Морозов. На первой космической. На допуск к гостайне анкету заполнишь, КГБ будет проверять, запросы делать, вот там петрушка долгая, но тебе не к спеху. Потом секретку получишь, а зато завтра уже в должности новой будешь. Сделаем тебе прерывание больничного по служебной необходимости на один день с твоего согласия, а там дальше долечишься. Ну что, боец? Ты рад?

Кулебякин нарочито пригляделся ко мне, будто хотел разглядеть кого другого под личиной Сан Саныча Морозова.

— Еще как рад, — улыбнулся я.

А про себя подумал, что впахивать теперь придется больше, хотя я и так, как электровеник — не помню, чтобы балластился. А так хоть зарплата больше будет. Оклад по должности выше.