«Маришка…»

***

      И так достаточно нервничавшая от всего произошедшего девушка, споткнувшись почти у порога дома, высказалась привычными словами, морщась от своего акцента. «Может по-немецки лучше будет?» — подумала она, поднимаясь на крыльцо, когда дверь широко распахнулась, а на пороге оказался худющий юноша с невозможными зелеными глазами, в которых плескалось счастье.

      — Шатци![3] — произнес Гарри, так по-викторовски распахнув объятья, что Марина, завизжав, бросилась к нему. На некоторое время молодые люди просто застыли на пороге, сжимая друг друга в объятиях. Гарри Поттер точно не мог знать немецкого, и этого очень нежного слова, аналогов которому просто не существовало.

      — Витя, родной, — по-русски произнесла Марина, тихо заплакав. Она совершенно не ожидала встретить здесь любимого мужа, да еще и в таком образе. А дальше девушка, влекомая на кухню, рассказывала, мешая русские и немецкие слова, обо всем, что произошло с ней за эти несколько часов. Почему-то ей совсем не хотелось переходить на английский, несмотря на то что он воспринимался родным.

      Вернон и Петунья просто потеряли дар речи, глядя на эту пару. Очень уж необыкновенно смотрелись неизвестная девушка и их племянник вместе. Они смотрелись даже не парой, а семьей. Особенно Петунье это было хорошо видно. Взаимопонимание, мягкая улыбка, отсутствие робости и, конечно же, любовь. И Гарри, стоявший так, чтобы защитить девушку. Вернон воздержался от комментариев, а юноша, согнав улыбку с губ, обратился к опекунам:

      — Я вас покину, возможно, навсегда, — не выдержав, ухмыльнулся молодой человек. — Пойдем, шатци. У нас еще много дел.

      — А какие у нас дела? — спросила его Марина, усаживаясь в ожидавший таксомотор. — Да еще и много?

      — Ну как… разобраться с твоими родителями, так? — поинтересовался Виктор, поцеловав висок девушки. — И, как ты говоришь, «сдрыснуть». Воевать должна армия, а не подростки, вот мы им это и устроим.

      — Статут обвалить хочешь, — понимающе улыбнулась девушка. — А получится?

      — Не получится, так хоть суету наведем, — хмыкнул ее муж, пока машина ехала обратно. Водитель на этот раз молчал, давая ребятам почувствовать друг друга. Автомобиль двигался по шоссе в сторону дома, откуда он забрал девушку, которая казалась сейчас абсолютно счастливой. «Значит, не просто друг», — весело подумал водитель.

      — Родители меняются, как будто волны какие-то пробегают, — пожаловалась Гермиона, прижимаемая мужем к себе. — Я сначала так испугалась, ты себе даже не представляешь, как…

      — Вряд ли оборотка, — ответил ей Виктор, ставший Гарри Поттером из своих снов. — Скорее, я бы сказал, копирование… Было что-то на третьем курсе об этом, но не помню.

      — Если было, то найдем, — хихикнула девушка, которой было очень комфортно и ни о чем плохом думать просто не хотелось.

      — Подъезжаем, — сообщил таксист, заставив девушку тяжело вздохнуть.

      — Не вздыхай, — погладил ее юноша, — сейчас со всем быстро разберемся и сменим локацию, так Марьюшка говорила?

      — Марьюшка… — погрустнела Марина. — Как-то она там…

      — Все будет хорошо, — твердо произнес Виктор, помогая девушке выйти из машины.

      В прихожей дома не обнаружилось никого, что было хорошим знаком, лишь лежал листок пергамента с подтверждением правомочности применения чар, что заставило Марину злобно оскалиться. На непонимающий взгляд Виктора она объяснила ему некоторые нюансы магического законодательства, отчего оскалился уже юноша и, вытащив прихваченную по настоянию девушки палочку, наложил Фините, практически на пределе своих сил. Что-то ярко вспыхнуло, и ругающие Гермиону Грейнджеры осыпались пылью, заставив девушку громко вскрикнуть.

      — Что это? — посмотрела на Виктора Марина. — Как это? Ты же Финиту наложил, почему это?

      — Это големы, — тихо ответил Виктор, вспоминая некоторые подробности из своих снов. — Это точно не твои родители.

      — А где же родители? — тихо спросила девушка. — Куда они делись?

      — Разберемся, — твердо произнес юноша, задумчиво почесав палочкой свою лохматость. — Давай-ка лучше дом осмотрим.

      — Давай, — потерянно кивнула Марина, совершенно не ощущавшая себя Гермионой. Ей было как-то очень тяжело на душе от осознания того, что она опять… Но рядом был все понявший муж, погладивший девушку по волосам, как она любила в той другой жизни.

      — Мы вместе, щатци, — проговорил Виктор, успокаивая необыкновенно часто сегодня плачущую жену. — Мы вместе и со всем разберемся, я тебе обещаю.

      — Мы вместе… — прошептала девушка.

Армия ФРГ, далеко не всегда была контрактной Одна языковая группа позволяет Уменьшительно-ласкательное от немецкого «сокровище», довольно часто применяется при обращении к супругам.

Часть 7

      При осмотре дома Виктор вспоминал все, что ему рассказывал папа о местах захоронения, так как юноша предполагал, что именно случилось с Грейнджерами, замененными големами. Вопрос только, когда это случилось… Поэтому больше всего внимание притягивал подвал, ну и садовый участок, впрочем, садовый участок был очень небольшим и вряд ли там можно было спрятать труп.

      Виктор внимательно исследовал каждый сантиметр дощатого пола, пока не обнаружил, что часть досок выглядят новее других. Наличие големов Репаро предполагало, а, значит… Что это значит, юноша понимал очень хорошо, вскрывая пол. Что же, он оказался прав, теперь оставалось как-то донести эту новость до жены, да и похоронить ни в чем не повинных людей по-человечески. Как сказать Маринке, что родителей у нее нет, Виктор не знал. Зато знал, как определить примерный срок смерти. Получалось, что в этой стране их не держало ничего. О других школьниках, да и о Волдеморте вполне могла позаботиться британская армия, в конце концов, им за это платили деньги.

      Тяжело вздохнув, юноша отправился наверх, где его ждала закончившая с верхними этажами девушка. Марина, в свою очередь, недоумевала. В доме абсолютно точно не жили длительное время, все фотографии, мелочи, все датировалось еще как бы не до-хогвартским периодом. Но ее память, да и память о сне, говорили совершенно иное… Ей срочно надо было поговорить с мужем, Марина даже двинулась в сторону подвальной лестницы, когда увидела поднимавшегося Гарри Поттера, лицо которого все сказало хорошо знавшей юношу девушке.

      — Виктор… Нет! — Марина оказалась в объятиях мужа, понимая, что в этом мире они совершенно одни. Просто абсолютно одни. «Страшно, когда совсем один», — вспомнились ей слова бабушки Марьи, а вслед за ними вспоминались и имя, и адрес. Адрес где-то на просторах России… Что же…

      — Пойдем, родная, — тихо произнес юноша, двигаясь с Мариной к лестнице, ставшей сейчас очень страшной. — Им лет шесть-семь, может, чуть больше, но никак не меньше, все-таки лаборатории у меня тут нет.

      — Мы их похороним? — жалобно посмотрела на мужа девушка, не желая видеть родителей… такими. Она знала, что именно там увидит, учили ее все-таки хорошо.

      — Похороним, — кивнул Виктор, припоминая чары уменьшения неживого. — Прямо сейчас и похороним. Вызывай такси, поедем…

      Конфундус и сбитая на подлете сова решили проблему вопросов, гробы в бюро ритуальных услуг нашлись, а девушка плакала. Просто плакала, не в силах поверить в то, что родителей просто убили, заменив куклами, и для чего? Кому это было нужно? Этого Марина совершенно не понимала. Ведь она была магглорожденной, ни денег, ни влияния, зачем тогда?

      У свежей могилы, украшенной пока временным памятником, стояли двое — девушка и юноша. Рыдающая девушка и налившийся злостью юноша, но одно объединяло их — они просто не понимали, зачем нужна была такая бессмысленная жестокость. Еще кое-что смущало Марину — в ее сне она стирала память родителям, они вполне свободно передвигались, да и нашла Гермиона их чарами поиска, которые абсолютно точно не работали с мертвой материей.