Впрочем, по просыпании молодые люди и их братья просто спокойно поднялись с пола, не ощущая ничего необычного. Ну стала семья больше, нормально же. А вот один из волхвов сел рядом с молодыми людьми за стол, принявшись рассказывать, что произошло. Старец оказался чем-то вроде бога, но поставленного над многими мирами, а их магия смешалась, и теперь витязям, да и товарищам офицерам придется заново изучать свои силы и возможности.

      — Вам, наверное, интересно, что происходит в мире, — хмыкнул волхв. — Я понимаю ваш интерес, слушайте же. Ваши вершители судеб решили подмять мир людей, но хотели подстраховаться, чтобы это не вызвало реакцию Судей Миров, о которых у этих самых вершителей информация была почти двухтысячелетней давности, да и то в основном сказки. Потому им нужно было уничтожить всех Морриган и Певереллов, ну и чистокровных в Великобритании, ибо именно они были потомками технического персонала. Вы уничтожили две трети британских чистокровных, сначала в Малфой-маноре, а потом и в том втором месте, где побывали во второй раз. Мы вас не осуждаем, учитывая, что вы боролись за свою жизнь, вы в своем праве. Но вот из оставшихся…

      — А кого мы уничтожили во втором месте? — поинтересовалась Гермиона, уже ожидая ответ.

      — Уизли, насколько я понял, полностью, Тонкс, Фигг, Дож… Список мы вам потом покажем, — улыбнулся волхв.

      — Как Уизли всех, а Джинни? — девушка была сильно удивлена такой новостью.

      — Джинни не относится к семье Уизли, — вздохнул мужчина, но потом немного ехидно посмотрел на Гермиону. — Это твоя сестра, принцесса.

      — Как сестра? — принцесса была шокирована, она не понимала, что происходит и как так могло быть. — Но мы же не похожи…

      — У вас это называется «сводная сестра», твой отец ее породил от другой волшебницы, правда, нам так и не удалось установить, от какой, потому что трогать мертвецов без крайней необходимости нам запрещено. Но по крови… — волхв намеренно сделал паузу, заставив девушку заулыбаться. Она все поняла, сестра, так сестра, Гермиона против не была.

      — А сам Дамблдор, да и Волдеморт? — поинтересовался Вакушев, с интересом слушая волхва.

      — А Дамблдора, Фламеля, раба его Волдеморта да Цепеша будут судить, — объяснил мужчина в белых одеждах. — Мы заберем их в мир суда, там есть специальный артефакт, вот там и будем судить, точнее, их будет судить сам артефакт.

      — Значит, все закончилось? — удивленно спросила девушка, сама не ожидавшая этого.

      — История самонадеянных вершителей судеб закончилась, это правда, — ответил волхв. — Как и история магической Британии, судя по оставшемуся десятку волшебных семей. Но начинается совсем другая история. История путешествий в новые миры, посольств и развития города.

      — Гарри, нас больше не будут убивать, — прошептала расплакавшаяся девушка, Саша не мешал любимой плакать, это были хорошие, добрые слезы, слезы освобождения, слезы радости. Все закончилось, все позади. Остался, конечно, суд, но впереди уже не маячила ничья борода, впереди было время открытий, Гермиона искренне верила в это.

Часть 21

      Суд оказался совершенно не зрелищным. В день суда, одетая в исторический наряд принцессы Гермиона ступила в другой мир в сопровождении своего жениха, вслед за ней шел Вакушев с Луной, скелеты личной гвардии, братья-витязи, волхвы... А оставшиеся в Британии маги, коих оказалось совсем немного, даже побоялись прийти, отрядив лорда Гринграсса своим представителем.

      Увидев Гермиону, лорд уже хотел скорчить ту самую физиономию, которой девушку провожали все годы прошлой жизни, но наставница Лили не зря занималась Гермионой. Перед лордом стояла принцесса крови, глаза которой вымораживали все вокруг, из-за чего лорд почувствовал себя неуверенно, а когда сила Ее Высочества заставила сиятельного аристократа опуститься на колени, в глазах его возник страх. Он боялся мести, ибо сам бы на месте принцессы обязательно отомстил бы… Саша видел, о чем думает и чего боится лорд. Это было мерзко и противно, а вот Гринграсс, увидев, что вроде бы мертвый герой магического мира мало того, что жив, так еще и консорт, чуть не упал в обморок, но ему это сделать не дала принцесса Морриган своим Эннервейтом, от которого сиятельного лорда впечатало в стену.

      Место суда напоминало амфитеатр, в центре которого находились подсудимые. В большом прозрачном кубе сидели все четверо, они переговаривались, возможно, ругались, но зрителям ничего слышно не было. Рядом с кубом формировались четыре больших кристалла непонятного предназначения. Гермиона заняла отведенное ей место. Справа от нее сел Саша, а слева — наставница, готовая помочь и подсказать. Заметно было, что наставница очень близка обоим молодым людям — и принцессе, и ее жениху, на нее поглядывали с теплотой, а Лили в свою очередь одной лишь улыбкой поддерживала обоих.

      — Да начнется Суд, — провозгласил громкий голос, говоривший на неизвестном языке, но поняли его, несмотря на это, все присутствовавшие. Все четверо подсудимых внезапно оказались внутри сформировавшихся вокруг куба кристаллов, над которыми возникли проекции их преступлений против законов, общих для всех миров.

      Пытки, например, не были отнесены к нарушению, а вот уничтожение технической смены — как раз да. Гермиона смотрела на то, что древние Судьи Миров признавали преступлением, радуясь, что они вымерли, потому что логика у Судей была совсем другой, совсем по-другому они оценивали события. Например, самым страшным преступлением была попытка уничтожить портальные переходы, а не убийства и пытки детей.

      — Хорошо, что витязи так не считают, — прошептала Гермиона своему жениху, тоже радовавшемуся тому, что Судьи вымерли.

      — Очень хорошо, любимая, — ответил ей Саша. Давно прошло время метаний и приглядываний, теперь офицер понимал, что он свою Гермиону именно любит, а девушка тоже все решила для себя еще давным-давно. Теперь осталось только дождаться наказания и…

      Гринграсс стал выглядеть очень бледным, узнав, что Волдеморт был всего лишь рабом. А придумавший все это Фламель так и не смог ответить на один простой вопрос, заданный принцессой мира. Гермиона задала всего один вопрос, вопрос, на который не нашли ответа ни витязи, ни они сами. «Зачем?»

      Зачем убивали и мучили людей? Зачем был придуман Избранный, зачем так поступили с его семьей, зачем… Фламель что-то бурчал о великом предназначении править, Дамблдор — о всеобщем благе, Волдеморт о власти и уничтожении людей, а Цепеша интересовала только кровь, которую ему пообещали в промышленных масштабах. Четыре существа и множество разбитых судеб, уничтоженных жизней. Но именно это, видимо, древних интересовало мало, вот нарушение таможенного уложения и правил торговли — это было важно, и именно из-за этого все четверо были замурованы в кристаллах на веки вечные.

      Возвращались, будучи несколько подавленными, поэтому Саша и Гермиона уединились в спальне, скрепляя свой брак. Это было очень нужно обоим, именно это единение тел и чувств, когда весь мир исчезает в буйстве ощущений. Когда кажется, что никого больше нет, кроме них двоих, потому что отныне и навсегда на свете были «мы». Отныне и на веки вечные… Счастье двоих любящих друг друга так, что казалось, ничто не может быть сильнее этой любви. Ну а то, что на дворе было тридцать первое июля, они, конечно же, не забыли, но… Очень уж сложный выдался день рождения.

      — Значит, пытки, убийства детей — это наши внутренние проблемы, — резюмировала Эмма, — а вот экспансия вместо честной торговли — это уже большое преступление.

      — Да, именно так было у этих Судей, — кивнул Вакушев.

      — Тогда… Хорошо, что они вымерли, — женщина считала, что таких существ жалеть не стоит.

      — Согласен, — произнес товарищ майор, легко поднял радостно взвизгнувшую Луну на руки и удалился в сторону спален.