Я подошел к «копейке», закинул лопату в салон машины, так как в багажник не влезла. Сел за руль.

— Саша! Все хорошо? — спросила Вера. — Я так испугалась, когда псина залаяла.

— Милый барбос, мы с ним нашли общий язык. Поехали, — выжав педаль сцепления, я переключил передачу, и жигуль тронулся.

— Смотри, — Вера глядела в окно. — Дождь перестал, и ветер вдруг стих. Так резко. Так разве бывает?

— А почему нет?

— Ну, только что непогода бушевала, и вдруг все стихло. Только небо до сих пор все черное, будто гудроном замазано…

— Непогода говоришь стихла… Так это наш Тулуш наколдовал. Ха!

— Ну и шуточки у тебя, Саша… Мне и так жутко. Не люблю я всю эту мистику, ты еще нагнетаешь. Странный у тебя подчиненный.

— Вот увидишь, точно духов задобрил, — продолжал я шутить. — Сейчас приедем, а он там жертвоприношение на крышке гроба устроил.

— Жертвоприношение? Как это? Думаешь, живность какую убил? — с тревогой спросила Вера, похоже, она почти мне поверила.

— Зачем живность? Злых духов только человечиной можно задобрить.

— Ой, Морозов! Брось так шутить! Я же серьезно.

— И я серьезно, Вера, — улыбался я. — Он же из тайги. У них так принято…

— Не собирай ерунду, мы живем все в цивилизованном государстве.

Подъехали к кладбищу, вылезли из машины. Я взял в одну руку лопату, а другую подал Вере. Миновали скрипучую калитку и стали пробираться к могиле.

— Тишина какая… — боязливо прошептала Вера, цепко держась за меня. — Как в склепе…

— После непогоды все кузнечики, птички и прочие червячки попряталась, — успокоил я спутницу, а сам подумал, что действительно, слишком уж тихо.

Не слышно даже шелеста листочков. И Тулуша не слышно. Он обещал продолжать копать по возможности.

Вот и могила.

— Тулуш, — позвал я его, высвечивая фонариком черноту в яме. — Ты где?

— Ой! — вскрикнула Вера, — тыча в яму пальцем. — Саша, там что человек? Жертва для обряда⁈

На крышке гроба лежало чье-то распластавшееся тщедушное тельце в синем спортивном костюме и галошах. Человек не двигался, а над ним навис Тулуш.

— Он его убил? — выдохнула Вера.

— Тулуш, ты что молчишь? — вмешался я. — Это кто там у тебя в яме?

Тулуш поднял голову на нас, я с облегчением увидел, что глаза у него вовсе не как у демона, а на губах нет крови.

— Шел, шел, в яма упал, — пожимал плечами Тулуш, указывая на неподвижного мужичка.

— Убился, что ли? — спросил я. — Этого нам еще не хватало.

— Да не-е… Живой был. Царап, царап. Из яма вылезти хотел. Царап, царап. Я в уголку сидел, грелся. Он меня и не видел.

— Та-ак… Ну, а дальше что? — насторожился я.

— Я ему сказать из своего угла: «глубоко могила, не выбраться…» Он брык на гроб, и в обморок. Слабый человек, пугливый. А чего Тулуша бояться? Я же правда сказал.

— Ух! Ну слава богу, — с облегчением выдохнула Вера. — Я уж подумала ты духов задабривал. Жертву принес.

— Не-е… Духи молодых любить, этот алкаш, нехороший для духа. Духи таких как тебя любить, девушка молодой, хороший… — хитро улыбнулся Тулуш, сверкнув зубами из темноты.

Вера на всякий случай отступила от могилы, а я задумчиво почесал макушку:

— Ну и что нам с этим чудиком теперь делать? В чувство приводить? Спалимся ведь, свидетели нам ни к чему…

— Есть мысль у меня, Саныча… — продолжал невинно улыбаться Тулуш.

— Только не говори, что мы его в жертву принесем. С нами, вообще-то, следователь прокуратуры. Да и мы с тобой не бандиты с большой дороги…

От авто ра

Друзья! Спешу сообщить, что вышло, наконец, продолжение моего цикла в жанре военной альтернативной истории! Стартанул сегодня пятый том о ВОВ.

Попаданец в оккупированный Псков в 1941 год. Герой бьет фашистов, устраивает диверсии и приближает Великую Победу! Кто не читал, на весь цикл СКИДКИ! https://author.today/work/273346

Я принес из машины мешок. Он валялся в багажнике давно и неизвестно зачем. Надели его на голову мужичку, чтобы если очнется, не увидел наших лиц. После, вытащили, его обвязав буксировочным тросом, тоже из арсенала «копейки».

Благо алкашик оказался сухонький и легкий, как баранья ляжка. Проблем с его извлечением из могилы не возникло. Я положил его на плечо и вынес за ворота кладбища. Посадил под дерево, но в чувство приводить не стал.

— Дышит? — спросила Вера.

— Дышит, — заверил я. — Как очнется, пойдет домой. Видимо дорогу через кладбище срезать хотел и угодил в могилу.

Мы вернулись к Тулушу. Он уже, используя принесенную лопату, почти управился. Ковырял крышку гроба, выдавливая гвозди.

Вера светила фонариком а я спрыгнул в могилу. Схватился за край крышки и потянул. Раздался скрежет, который в тишине казался слишком громким и зловещим.

Я отставил крышку, лучик фонарика осветил бледное лицо мертвеца. Глаза Жорича почему-то были открыты. Будто он ожил. Вера даже чуть не вскрикнула, зажав рот рукой.

— Глаза открыты, — пробормотал Тулуш. — Надо было духов задобрить.

— Басни все это и суеверия, — авторитетно заявил я и взял мертвеца за руку. — Ну-ка посвети!

Вера, стоя на краю могилы, скользнула лучиком по запястью, а затем перевела свет на кисть трупа. Я внимательно осмотрел ладонь и тыльную сторону кисти. Но никаких шрамов и застарелых отметин там не было. Я тщетно старался разглядеть хоть что-то, но посиневшая кожа была без изъянов.

Взял вторую руку. Трупное окоченение уже прошло, поэтому сделать это было не так сложно. Однако, мертвые сухожилия и мышцы тянули пальцы и суставы у трупа, будто невидимые пружинки, и казалось, что Жорич сжимает кулак и сопротивляется мне. Еще и его взгляд — в темноте он будто уперся именно в меня.

Не очень приятная процедура — осмотр трупа. Да еще и на кладбище, стоя в могиле.

— Ну что там? — встревожено спросила Вера, лучик от нее подрагивал.

— Держи фонарик ровнее, — сказал я, разглядывая вторую кисть мертвеца. — И здесь нет стигматов.

— Это не Святоша… — удрученно проговорила Вера. — У него должны быть следы от гвоздей на руках. Его когда-то прибили живым к забору. Будто распяли, — Вера стала повторять ту историю, которую когда-то мне рассказала в Мохово, словно хотела напомнить, а может, она просто размышляла вслух, и воспоминания ей помогали сосредоточиться. — Тогда он был еще подростком. Убил двоих девочек в лесу. Никто из сельчан не понял, зачем он это сделал. Его должны были судить, но доказательств не было. Он не признался, но проболтался одному из своих дружков. Тот рассказал отцу погибших девочек. Он выследил подростка-убийцу и заживо прибил его к забору гвоздями. Оставил умирать в глухом месте, но Лев Грицук как-то выжил. Возможно, кто-то освободил его. А потом сгорел дом этого отца вместе с ним. Будто несчастный случай. Однако, все были уверены, что это дело рук выжившего садиста. Но опять же таки, никаких доказательств. Ему все тогда сошло с рук.

— Могли шармы за столько лет рассосаться? — задумчиво проговорил я.

— Нет, — уверенно покачала головой Вера. — Я консультировалась со знающими людьми, какие-то следы все равно бы остались. Он свое прозвище получил благодаря этим «стигматам» — отметинам. И то, что людей, уже будучи взрослым, убивал в концлагере, прибивая гвоздями. Все это указывало на его прошлое… Он будто вымещал старую злость, никак не мог простить, что с ним сотворили.

— Ну точно Святоша… Стигматы, распятие, — задумчиво проговорил я и стал обыскивать карманы покойника.

Зачем стал шарить в костюме? Сам не знаю, таким вопросом не задавался. Ментовская привычка, интуиция, или что-то еще.

— Что ты ищешь? — спросила Вера.

— Ничего, проверяю костюмчик на всякий случай. Он явно ношеный. Похоронили в старом.

Новые костюмы для похорон покойникам сейчас никто не покупал. Надевали на усопших из того, что было в прижизненном гардеробе. Я с особой тщательностью обыскивал нагрудные внутренние карманы. Видно было, что костюм этот Жорич давненько не надевал, он был ему тесноват.