Мы ещё какое-то время пообщались с Корком, повспоминали старые события, а после этого я вновь вернулся на прежний маршрут.

Поместье Гадюкиных угадывалось издалека. Началось оно с топких болот, окружавших довольно изрядный кусок земли кольцом. Дальше трясины перерастали в густой лес, тоже кольцеобразный.

Видимо, хозяин этих земель настолько был поглощён идеей родового животного, что всё вокруг представлял в форме свернувшейся в кольцо змеи, ну или кусающей себя за хвост гадины. Все эти гадообразные аристократы так увлечены псевдофилософией и чувством собственной исключительности и бессмертия. Но это их дела.

Медведи в этом плане куда более практичны. Где медведь сел, там его земля. Что медведь ест, то его еда. А кто на это посягнёт, сам рискует оказаться сидением или едой.

Огромное поместье, которое находилось в центре зелёной поляны, причём аккуратно постриженной, тоже формировало собой массивное четырёхэтажное кольцо с огромным круглым домом.

Надо же было так заморачиваться. И даже башней не назовёшь, учитывая, что размерами дом мог бы поспорить с небольшим посёлком. В диаметре это кольцо было порядка полукилометра. Всё-таки Гадюкины живут с размахом. Интересно, сколько нужно слуг, чтобы поддерживать порядок в этой махине?

Всё-таки, немного подумав, вспомнил о приличиях и решил, что будет не совсем правильно вот так падать с небес на чужой территории и вторгаться в чужой быт. Поэтому поискал глазами дорогу, по которой можно было бы доехать до поместья. И, приделав к капсуле колёса, легко приземлился и покатил вперёд, используя песчаную капсулу на манер автомобиля.

Стоило мне доехать до тяжёлых кованых ворот, как они передо мной распахнулись, пропуская меня внутрь. Внутри меня встретили с десяток суровых охранников, которые долго пытались понять, что это на них надвигается. А когда я притормозил и выбрался, принялись меня расспрашивать, кто я такой и зачем приехал.

Я показал им приглашение от самого Гадюкина, после чего мне объяснили, как доехать — собственно, дорога была одна и прямая. И отпустили с миром, при этом кого-то предупредив.

Спустя ещё пару минут из-за деревьев показалось поместье, где меня уже встречали несколько слуг. Стоило подъехать, как вперёд выступили двое: седобородый мужчина и совсем юный парень, который был помощником. Первого же седовласого я определил как лакея.

Я покинул свою капсулу и, поднявшись и размяв уставшие, затёкшие ноги, вышел вперёд перед мужчиной.

— Доброго дня, — сказал я.

Лакей отчего-то растерялся:

— Доброго дня, господин Алексей Александрович. Зиновий Павлович вас давно ожидает и очень рад вашему прибытию.

В этот момент я поймал на себе тяжёлый взгляд холодных жёстких глаз. Я ещё не успел почувствовать, откуда этот взгляд в меня упёрся, а вот ощущения словил мгновенно, и эти ощущения мне не понравились. Я повернулся в сторону смотрящего и пересёкся взглядами с Гадюкиным. Никаких сомнений в том, что это он, не было.

А ещё у меня не было сомнений в том, что эта жуткая коварная тварь, в обличии человека, попытается сожрать меня, если допустит себе мысль, что я слабее его. Ненавижу таких гадов. Если он даст мне повод, я размажу его, как и следует поступать с гадами вроде него.

Мужчина с аккуратно стриженными седыми волосами, аккуратной чёрной бородкой сидел на веранде и попивал чай из маленькой чашечки. Смотрел он на прекрасный пейзаж соснового леса, лишь одна деталь портила этот прекрасный вид — моё улыбающееся лицо на фоне песчаной капсулы. Поэтому Гадюкин, слегка поморщившись, отвёл глаза.

Позади него находилось огромное панорамное окно с зеркальным покрытием. Не знаю, в курсе ли он, но за этим стеклом находилось порядка пяти человек, которые внимательно следили за верандой и явно чего-то ждали. Либо это слуги ждут указаний своего господина, либо кто-то решил послушать наш диалог. Ну, мне, в принципе, не важно. Не думаю, что мы будем затрагивать серьёзные вопросы темы государственной важности. А если Гадюкин и собирается что-то такое обсуждать, то это уже его проблемы, а не мои.

Если бы не указание медведя Барлина, я бы и вовсе сюда не пришёл. Мало ли что хочет какой-то граф — мы уже разобрались и поняли, кто из нас сильнее, и где у кого какое место. А правила то простые. Они ко мне не лезут и остаются целы, живы и здоровы. А ещё будут должны мне услугу, и меня такой расклад вполне устраивал. А вот Гадюкина, судя по всему нет. Решил снова полезть на рожон, видимо. По крайней мере, других объяснений у меня нет.

Старое правило гласит: после драки кулаками не машут. А каждый, кто пытается это сделать, выглядит глупо и непрезентабельно.

Двое слуг, встретивших меня, явно заволновались, понимая, что у их господина испортилось настроение, а значит, скорее всего, они впадут в немилость.

— Господин Бронин, — поклонился мне седовласый мужчина в лакейском кителе, — позвольте вас проводить. Господин не любит, когда его заставляют ждать, — жеманно улыбнулся лакей, понимая, что он находится сейчас между молотом и наковальней. С одной стороны, он должен выполнять волю своего господина, графа. В то же время он общается с бароном, который тоже выше его по статусу. Однако граф куда выше по статусу барона. И всё, что барон сейчас позволит себе, падёт на несчастные плечи лакея, который потом за это всё будет отвечать перед своим хозяином.

— Ведите, — вяло махнул я рукой, — куда мне там идти надо.

Несмотря на то, что веранда была прямо передо мной, я вполне мог залететь на неё при помощи песчаной ладони, да или запрыгнуть. Но решил последовать за слугами. Всё-таки здесь не мой дом, а правила чужого дома нужно уважать. Это одно из древнейших и первейших правил. Каким бы кретином не был хозяин, в своём доме он устанавливает правила. А если тебе не нравятся его пожелания, просто не входи в дом.

Лакей повёл меня в обход большого особняка. Мы оказались у высокого арочного входа, и при нашем появлении тяжёлые дубовые двери, обитые золотом, сами собой распахнулись, пуская нас внутрь. Внутри оказался довольно просторный холл с высокими потолками, украшенными фресками.

— Пожалуйста, извольте пройти за мной, — попросил лакей, ведя меня дальше.

Мы оказались в недлинном коридоре с такими же высокими потолками, из которого вели четыре двери. Нам нужна была самая дальняя. Я прикинул план дома. Скорее всего, она и вела на веранду.

Лакей аккуратно обошёл меня:

— Прошу вас милостиво обождать здесь. Я доложу своему господину, что вы прибыли, — попросил меня слуга.

Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Он и так видел, что я прибыл. Но правила есть правила. Всё же из меня не самый лучший аристократ. По сути своей я бунтарь.

Аристократия требует порядка и дисциплины. Я же тоже люблю дисциплину и порядок, но когда они согласуются со здравым смыслом.

Открыв дверь, лакей вышел на площадку веранды и склонился в глубоком поклоне:

— Господин Зиновий Павлович, к вам прибыл дорогой гость, а именно барон Бронин, по вашему приглашению. Изволите ли пригласить гостя для распития с вами чаю?

— Да, пригласите этого барона, — раздался не очень приятный суховатый голос, похожий на шелест бумаги.

Лакей учтиво кивнул, затем повернулся на девяносто градусов:

— Уважаемый барон Бронин Алексей Александрович, не соблаговолите ли пройти на сию веранду, чтобы отпить чаю с вашим дорогим другом Зиновием Павловичем?

— Желаю, — выдохнув, произнёс я и, не дожидаясь приглашения, прошагал вперёд. Этикет этикетом, а моё время слишком важно, чтобы тратить его так бездарно. Долго играть в этот цирк я не собираюсь.

Прошёл мимо лакея, который удивлённо захлопал глазами — видимо, предполагались ещё какие-то ритуальные фразы и жесты, а я ломал всё представление. Остановился в паре шагов перед столом, садиться не спешил: во-первых, мне не предлагали, во-вторых, не знаю, как дальше пойдёт беседа.