— Понятно, — кивнул Сергей. — Реакция по типу на насилие отсутствует, очень сильный испуг, так что сюрпризы будут.

— Как-то показушно, — задумчиво произнесла Варвара, — создается ощущение, что пытались кого-то давить страшными пытками ребенка, а кого, кроме отца?

— Отца, кстати, не обнаружили пока, — сообщил мальчик. — Так что вполне возможно, что пытались так чего-то от него добиться. Надеюсь, аврорат выяснит, что конкретно пытались добиться.

— Когда полиция вязала этого… Они назвали фамилию «Дож», может это как-то поможет? — поинтересовалась Наташа. — Надо, наверное, маму спросить…

Каникулы начинались совсем не так, как ожидалось. Сергей мрачно думал о недоступном теперь пулемете, Варя сидела с Луной, а Наташка умчалась домой — допрашивать маму. Мистер и миссис Грейнджер удивленно переглядывались: то, что дети — единая команда, было хорошо заметно, но за месяц-два такого не достичь, может быть, доченька расскажет?

***

Миссис Уизли, разумеется, помнила, кто такой Дож. И понимание этого, да вкупе с рассказом любимой доченьки, спокойствия женщине не прибавило. Зачем нужно нападать на девочку, да еще и так жестоко, Молли не понимала. А тут еще доченька решила долить масла в огонь, рассказав о том, что происходило в школе, заставив женщину налиться гневом:

— Значит, хотел во всем обвинить тебя? — тихо поинтересовалась миссис Уизли. — А откуда у тебя появилась та тетрадка?

— Папа подарил, — честно ответила Наташа, покопавшись в оригинальной памяти.

— Значит, папа, — обманчиво-спокойно произнесла Молли. — Ты посиди немного, я тебе расскажу, кто такой Дож. Только мне нужно с отцом поговорить, — она широким шагом двинулась к лестнице, бросив на ходу: — Акцио, сковорода!

Рассказала она примерно минут через сорок, когда Артура забрали в Мунго, дословно переписав диагноз истинного целителя. Диагноз звучал: «Повреждение кости черепа вследствие столкновения с металлическим предметом» и содержал рекомендацию установить наличие и локализацию мозга. Ну а после немного успокоившаяся мама рассказала и про «Орден Феникса», и про этого самого Дожа, наведя свою любимую дочь на интересные мысли.

— Похоже, наш недруг активизировался, — произнесла Варя, прочтя Наташкино письмо.

— А Луна-то ему чего плохого сделала? — ошарашенно спросил Сергей, поглаживая опять всего боявшуюся девочку.

— Выясним, — мрачно пообещала доктор Варя, принципы карательной медицины никогда не забывавшая.

Понукаемые аж через МКМ, авроры сработали очень быстро, найдя Ксено Лавгуда… Точнее то, что от него осталось. В заброшенном маггловском доме, в подвале стоял Омут памяти и стул, к которому был привязан тот, которого искали всеми силами Аврората Великобритании. Мужчина был мертв на момент обнаружения более суток, причем экспертиза Мунго установила, что у него просто не выдержало сердце. Когда в Омут сунулся молодой аврор, то вывалился оттуда с дикими глазами, держась за сердце, и был отправлен к целителям. Смотреть воспоминания было почти невозможно, потому что это были воспоминания ребенка, переполненные болью, ужасом и паникой. Этот факт всколыхнул всю правоохранительную систему магической Британии, да и Международной Конфедерации Магов, немедленно приславшей своих дознавателей. Элфиас Дож умер во время допроса, так и не выдав имя того, кто был ответственным за происходящее. Так как юная Лавгуд находилась под опекой целителей, то им просто подтвердили опеку, не задумываясь о разнице в возрасте. Расследование шло своим чередом.

Получив сову с официальным извещением, Варя заплакала. Сергей обнял любимую, потянув из ее пальцев пергамент с официальным подтверждением опеки над несовершеннолетней Полумной Лавгуд. Это было плохо, потому что мальчик даже не представлял себе, как сказать лежачей девочке о том, что папы больше нет. С Луной все было очень плохо — едва не умерев, она не могла ходить, почти не чувствуя собственного тела, сердце ее вело себя не очень хорошо по отношению к девочке, да и к остальным органам были претензии. При более внимательном осмотре выяснились более серьезные подробности, поэтому утром предполагалась транспортировка девочки в больницу на обследование, тогда же утром должна была прибыть и Наташа.

Мсье Франц объяснил Варе, почему не сработало кольцо ученицы. Эти кольца предназначались только для оповещения и имели защиту только при непосредственной опасности, а непосредственная опасность возникла… Понятно когда. Все остальное в понятие непосредственной опасности, по-видимому, не вошло, поэтому Варя себя сейчас корила за то, что не сделала из сестренки филиал рождественской елки.

— Мама, — заплаканная девочка с серьезным выражением на лице обратилась к миссис Грейнджер. — У тебя теперь есть еще дочь.

— Луна, да? — все поняла Эмма. — У нее…

— Ее отец, судя по всему, не выдержал, — очень грустно сообщила Варвара. — Теперь у нее есть только мы.

— Значит, мы у нее есть, — твердо произнесла миссис Грейнджер, приняв решение. — Что у нее?

— Частичный паралич, причем не очень понятно, в чем дело, — вздохнула Варя. — Смотреть надо.

— Завтра с утра посмотрим, — понимающе кивнула Эмма. — Отцу я сама скажу, хотя он, по-моему, и так все понял.

— Папа умный, — согласилась Варвара, беря Сергея за руку, чтобы отправиться к Луне, девочка уже должна была проснуться, и она сильно испугается, не увидев их рядом.

Сергей в свою очередь пытался представить, что такого мог знать мистер Лавгуд, чтобы Дамблдор и иже с ним мучили его ребенком? Это должно было быть что-то очень серьезное, возможно, жизненно важное, поэтому получалось, что Луна также в опасности, причем в опасности постоянно. Кроме того, частичный паралич напоминал мальчику последствия контузий, виденные им в ранней молодости, но по голове ее никто не бил, кроме того, отсутствовали характерные признаки геморрагического инсульта, ну, кроме паралича.

— Слушай, — обратился мальчик к своей любимой девочке. — А инсульт может быть?

— Ишемический? — Варя поняла, о чем говорит Сергей и замерла… После потянулась к переговорному артефакту: — Тридцать третья, на выезд.

— Пять минут, — мгновенно ответила Наташа. — Может, даже три.

— Принято, — произнесла доктор Варя. — Ты молодец, любимый, звони папе, нам срочно нужна перевозка.

***

По городку, освещенному вечерними огнями в преддверие Рождества, неслась санитарная машина транспортировки больных, расцвечивая окрестные улицы, украшенные к Рождеству, яркими огнями проблесковых маячков. Сирена взревывала только время от времени, когда какой-то зазевавшийся водитель не спешил освобождать дорогу. Почти седая девочка, находившаяся в салоне автомобиля, жалобно смотрела на своих близких, отодвинувших сопровождающего транспорт санитара в угол. Поняв, с чем имеет дело, тридцать третья бригада привычно работала, а санитар пытался уложить в голове то, что видел. В голове укладывалось плохо, но доктор Грейнджер сказал: «не мешать», а ему виднее.

Взлетев на эстакаду, машина затормозила и, будто только дожидаясь этого момента, из мгновенно распахнувшихся задних дверей показалась сопровождаемая детьми каталка. Она двигалась очень быстро, можно сказать, стремительно, устремляясь к отделению интенсивной терапии, где эти самые дети переложили лежащую на каталке девочку на кровать, почему-то посчитав до трех. Находившиеся в отделении доктора сначала… сильно удивились, а потом, узнав доктора Грейнджер-младшую, расслабились. А трое детей лет двенадцати, уже вывозили реанимационную кровать в коридор с задорными криками на непонятном языке.

— Что у вас? — поинтересовался подскочивший мистер Грейнджер, давая сигнал помочь санитарам.

— Похоже, что инсульт, папа, — ответила ему любимая дочь, тут же обложив латинскими определениями неосторожно сунувшегося санитара.

— Дать тебе по попе за такое, — мечтательно произнес Марк, понимая, что это не более, чем шутка.

— Потом дашь, — ответила ему Варвара. — Некогда нам сейчас, лучше МРТ предупреди, что мы к ним идем.