— О, а я слышал о вас, господин Бронин, — тут же включился преподаватель, — ваша стихия песка довольно любопытная и редкая. Думаю, что вы легко справитесь с заданием, если, конечно, хорошо слушали мои наставления.

— Постараюсь справиться, — пообещал я.

А в следующий миг сделал то, что заставило преподавателя застыть в изумлении. На столе стала расти не просто статуя, а целая сцена. Я изобразил начало этого самого урока — все ученики, сидящие на своих местах и преподаватель бестолково машущий руками, рассказывающий концепцию заклинания. Каждое лицо было чётко отрисовано, разве что Серафим Петрович выглядел как сельское пугало.

— Недурно, недурно! — воскликнул Серафим Петрович и зааплодировал, — вы смогли меня удивить! Какая прорисовка, какая детализация!

Но представление только начиналось. Дальше фигуры принялись двигаться, в точности повторяя всё происходящее в этой комнате, начиная с формирования скульптуры из дерева. Затем неудачная попытка адепта магии огня. Я проигрывал запечатлённый кусок времени, будто видеоролик в маговизоре. Единственное, с чем я решил похулиганить, это с изображением преподавателя. Он выглядел весьма карикатурно, с огромной непропорциональной головой, то и дело экспрессивно вскидывающим руки и поучающим нерадивых учеников, что не ускользнуло как от курсантов, так и от самого преподавателя. По крайней мере, аудитория то и дело взрывалась хохотом, наблюдая очередную комичную сцену с участием Серафима Петровича.

Преподаватель хотел было возмутиться, но явно был восхищен работой и, несмотря на румянец и стиснутые зубы, старательно аплодировал.

— Замечательная работа! Вы настоящий мастер. Боюсь, даже я такое не смог бы повторить, — честно признался он, — восхитительно, просто восхитительно!

Наконец изображение принялось подходить концу, и к демонстрационному столу вышел я. Я хотел было прервать демонстрацию, но во мне вдруг что-то будто вспыхнуло, а в следующий миг на столе изменилось изображение.

Теперь это была уже не аудитория, а часть арены, которая оказалась для меня уж очень знакомой. В центре стола застыла девушка. Её глаза наполнились болью и отчаянием, а за ее спиной архидемон Крейг пожирал дьявола Базалеса. Погибающий дьявол всё еще предпринимал попытки сопротивляться и скинуть с себя чужую волю, что выжирала его изнутри. В тот раз я не так хорошо смог разглядеть сцену, зато сейчас она предстала предо мной во всей своей жуткой красе.

Я вдруг понял, что абсолютно не способен контролировать происходящее, мог только наблюдать за тем, как из рук молодого однорукого парня, так похожего на меня, врывается нечто жуткое и смертоносное. Снаряд был настолько опасен, что даже песчаная демонстрация смогла это передать и заставила сердце судорожно биться в груди, а мурашки табунами бегать по коже.

В аудитории все застыли, наблюдая за жутковатым действом. А я попытался прекратить происходящее, пресечь изливающуюся из меня магию, но у меня не получалось. Картина будто сама собой рвалась из моей головы, желая, во что бы то ни стало показать мне нечто…

— Прекрати, прекрати! — зашипел я, но жуткое ядро, пожирающее пространство вокруг себя, ворвалось в грудь девушки, потом стало разрушать ее изнутри. Лилит, сотканная из песка, попросту принялась таять, распадаясь на части.

— Нет, прекрати! — взмолился я, пожалуйста, хватит!

Наконец, будто повинуясь моим мольбам, картина истаяла. Песок осыпался на пол. Стиснув зубы, я опустил глаза и направился на свое место под молчаливыми взглядами. Наконец, Серафим Петрович поинтересовался.

— Это было исключительно! Никогда ничего подобного не видел. Но что это было?

— Это был провал. Коротко ответил я.

Кажется я знаю, что на самом деле произошло с Лилит и как её вернуть.

Сложно было объяснить свою резкую перемену настроения, но оставаться в аудитории мне было больше невмоготу. Поэтому, под вопросительными взглядами товарищей и однокурсников, я собрал вещи и вышел из аудитории.

— Господин Бронин! — донеслось вслед запоздалое восклицание учителя, но я не обернулся и не остановился.

Мне надо было пройтись. Сам не заметил, как покинул холл, затем вышел на освещённую пустынным солнцем площадку плаца. Миновал и его, затем направился к ближайшему бархану. Прошел метров тридцать и передо мной появились двое курсантов старшекурсников.

— Курсант Бронин! — окликнул меня рослый парень, — А по поводу вас особое распоряжение. От Академии не отпускать, а то, мало ли, вы опять куда-то смоетесь.

— И от кого распоряжение? — невозмутимо спросил я спокойно.

— От генерала Лупицкого, — отчеканил старшекурсник.

— Я никуда смываться не планирую, генерал Лупицкий, между прочим, мой учитель, думаю, вы об этом знаете. Мне нужно пройтись. Далеко не пойду.

— У нас распоряжение! — твёрдо заявил парень. — Давайте-ка обратно в расположение, тем более что занятия не закончились.

Я посмотрел на него так, что он осёкся.

— Я же сказал, мне нужно пройтись. Если желаете меня остановить, готовьтесь к бою. Мне как раз нужно разгрузить голову.

Что-то курсант почувствовал такое, что вызвало в нем некоторые сомнения, однако перед ним стоял первокурсник.

— Бой так бой… — буднично хмыкнул он.

Не успел он договорить, как его просто впечатало в землю огромной волной песка. Сверху насыпался крупный бархан.

Его это не убьет, но минут на десять займет — мне большего не нужно.

Из-за соседнего холма стали выпрыгивать ещё бойцы Академии. С ними я особо не церемонился, проделал то же самое, запечатав их в толще песка и даже не обернувшись, зашагал дальше.

Если к моему возвращению не выберутся, достану их. Проследил, что у них есть доступ к воздуху, потому что если с воздушниками проблем с дыханием точно быть не может, то водникам и огневикам может оказаться непросто. Не хватало еще, чтобы они задохнулись. Поэтому сделал небольшой воздушный пузырь прямо под ними, позволяя ребятам иметь доступ к воздуху. Ничего, пускай подумают. Хотя, плохо, конечно, поступаю. У них распоряжение, а я нарушаю приказ, подаю плохой пример. Не очень хорошо, но мне сейчас необходимо подумать и желательно подальше от людей.

А я всё продолжать размышлять о произошедшем.

Всё-таки было в этой инсталляции нечто такое, что заставило меня задуматься. Не знаю, откуда было это послание, не знаю, кто его мне отправил… или мое подсознание это сделало, но кажется, я кое-что заметил. Лилит. Как она смогла остановить столь мощное оружие? Хотя неверно так говорить, не остановить, слегка задержать, но все равно она это сделала. Отвела его в сторону. Ценой чего она это сделала? И потом, почему она распалась на части? Куда она делась? Признаться, меня и до этого заботили эти вопросы, но найти на них ответа я бы не смог. Однако теперь кое-что изменилось. Ко мне вернулся Ардуил, который это оружие создал. Если раньше мне не было дела, что происходит с моими врагами, которые встречаются с божественной магией моего клинка, то теперь ситуация иная.

Достав свою глефу, я вонзил её в вершину бархана, на который забрался отойдя на достаточное расстояние от Академии, потом уселся рядом.

— Ардуил, разговор есть, — позвал я.

Клинок будто все это время ожидал разговора и ответил мгновенно.

— Какой вопрос? Что тебя интересует? Чем могу быть полезен?

— Эти заряды, что ты мне дал. Какова у них природа? — спросил я.

— У них моя природа, — ответил полубог.

— Что они делают? Как они убивают врагов? — набравшись терпения уточнил я. — Что в их основе? Меня это очень интересует.

Ардуил расхохотался.

— Ну да, конечно. Сейчас возьму и расскажу тебе все свои секреты. Я, быть может, над этими атаками работал тысячелетиями, а тебе вот возьми да расскажи.

— Это очень важно, — объяснил я, — ты ведь знаешь, для чего это я об этом спрашиваю.

— Да откуда мне знать? — фыркнул клинок. — И делиться своими знаниями я не собираюсь.