Первый день наконец закончился. Больничное крыло заполнилось гриффиндорцами, часть из которых отправили в Мунго, включая носительницу птичьей болезни, юные целители выдохнули и двинулись в свои комнаты, чтобы поесть чего-нибудь и упасть спать. Непростой день выдался, и они очень устали.

— Год в таком режиме я не выдержу, — пожаловалась Гермиона.

— Ничего, сейчас всех обследуем, — ответил Гарри, почти выползая из душа. — Лечение назначим, дисциплину наведем… И будем почивать на лаврах. Наверное.

— И лекцию о контрацептивах, — вздохнула девочка.

Первый день оказался для юных целителей сложным. Несмотря на то, что в предыдущем своем воплощении они привыкли и не к такому, но тела у них сейчас были детские, и эти тела диктовали. Они требовали восьмичасовой сон, отдых и правильное питание, а получали… что получилось. Поэтому этой ночью целители спали, как постояльцы морга, где-то часов до четырех утра.

Гарри проснулся под причитания эльфа. Пихнув Гермиону, тоже мгновенно проснувшуюся, он подскочил, накидывая мантию и подхватывая экстренный набор.

— Целители! Беда! — причитал эльф. — Просыпайтесь! Беда!

— Перенеси нас к беде, — скомандовала Гермиона, накинувшая мантию на пижаму.

Что-то хлопнуло, они оказались в неосвещенной спальне, полной девочек. На кровати хрипела девочка, навскидку, первого курса. Она пыталась вдохнуть, но никак не могла, глаза девочки были полны ужаса, руки пытались разорвать пижаму на груди.

— Свет, — скомандовал Гарри, и стало светло. — Все отошли. Вера, диагностика?

— Дэ-эн[29], — коротко ответила Гермиона, прочитав ответ чар. — И застойка[30], похоже.

— Интубируем, — коротко бросил мальчик. — И… Раз!

Ларингоскоп достиг ямки надгортанника, отведя язык в сторону, в визуализированную щель скользнула трубка, Гермиона начала раздувать манжету, после чего Гарри убрал ларингоскоп[31], начав работать мешком АМБУ, а целитель Грейнджер уговаривала девочку не паниковать.

— Что сердце? — коротко спросил Гарри, обе его руки были заняты.

— С нюансами, — откликнулась Гермиона. — Наперстянку?

— Да, щаз, — вздохнул Гарри. — Тинки!

— Тинки здесь! — откликнулся эльф.

— Ты можешь нас прямо так перенести в наш кабинет, не двигая? — спросил целитель.

В следующее мгновение они оказались в своем кабинете. Гарри тяжело вздохнул, подключая трубку к колдомедицинскому аналогу ИВЛ. Невозможность сделать рентген, да и проделать другие диагностические действия, удручала. Он начал накладывать чары, определяя, что происходит.

— Что-то я ее не помню среди воронов, — задумчиво произнесла Гермиона. — На ужин не вышла, что ли?

— Ну, учитывая состояние сердца, неудивительно, — вздохнул Гарри. — Я сейчас разинтубирую и дадим кислород под чарами стимуляции, а то вообще дышать перестанет.

— Что с ней, Витя? — забывшись, Гермиона назвала мальчика старым именем.

— Белый порок[32], — коротко ответил мальчик. — Уже развитый, с эн-ка[33], эл-гэ[34] и тому подобное. Даже на стол подвопросно[35], сначала нормализовать нужно, а то вразнос пойдет.

— Да, — вздохнула девочка, — совсем не смешно. Стабилизируем?

— Да уже, — ответил Гарри, устанавливая капельницы. — Тинки!

— Тинки здесь! — появился эльф. — Чем Тинки может помочь?

— Следишь за ней не спуская глаз, понял? — сурово спросил мальчик.

— Тинки понял! — ответило существо.

— А мы немного отдохнем, — Гарри устало присел на стул. — Вера, иди поспи, я посторожу.

— Да, сейчас, — ухмыльнулась невыспавшаяся девочка. — Оставлю я тебя одного, вместе полежим, двигайся давай.

***

Утром пациентка была уже розовенькой, а не сине-белой, что порадовало целителей. Гарри остался с молчаливой первокурсницей, а Гермиона двинулась в Мунго. У нее была мысль, и она эту мысль думала, учитывая знакомство с целителями. Привет-ведьма посмотрела на девочку-первокурсницу и тактично поинтересовалась:

— Ты что-то потеряла?

В этот момент девочка полностью поняла Витеньку, показав медиведьме средний палец, отчего та закашлялась, сотворила себе стакан с водой, которую тут же выпила. Отдышавшись, привет-ведьма уже вежливее поинтересовалась:

— Чем Мунго может помочь целительнице?

— Мне срочно нужно поговорить с коллегой Сметвиком, — объяснила девочка.

— Одну минуту, целитель, — успокоившаяся медиведьма наклонилась над каким-то кристаллом. — Целитель Сметвик сейчас подойдет.

Гермиона погуляла еще немного, пока не увидела явно обрадовавшегося ей коллегу. Он шумно поздоровался с девочкой и предложил следовать за собой. Дойдя до какого-то кабинета, целитель улыбнулся слегка нервничающей Гермионе.

— Чем мы можем вам помочь? — поинтересовался Гиппократ.

— Понимаете, у нас пациентка, — начала говорить девочка. — У нее плохо с сердцем, очень плохо, поэтому ее нужно наблюдать днем и ночью. У магглов для этого есть аппарат — кардиомонитор, нет ли чего-нибудь аналогичного у магов?

— Что такое этот кардиомонитор? — поинтересовался целитель Сметвик.

— Это аппарат для наблюдения за электрической активностью сердца, но у магов нет электричества, поэтому, возможно, есть способ наблюдать за работой сердца? — Гермиона еще некоторое время объясняла, как она себе это представляет. Потом целитель вызвал коллегу, и они слушали девочку вдвоем.

— Нет, такого у нас еще нет, — вздохнул Гиппократ. — Но завтра у вас будет такой артефакт, сделаем, да, Гюнтер?

— Сделаем, — кивнул вызванный коллега.

Гермиона горячо поблагодарила целителей и вернулась обратно в школу. Выяснив имя и историю девочки, она направилась к Гарри. Мальчик выслушивал проснувшуюся девочку, говоря ей что-то ласковое, отчего явно желающая заплакать пациентка только блестела глазами, полными слез, но не плакала.

— Нет у магов кардиомонитора, но обещали сделать, — ответила целительница на незаданный вопрос. — Пациентку зовут Мэнди Броклхерст, одиннадцать лет, сирота. Воспитывалась в приюте святой Елены.

— Фенилизонипектотата мать! — эмоционально отреагировал Гарри: приют был известен, в основном, по скандалу, разразившемуся этим летом. — То есть и здесь посттравматика?

— Судя по отклику чар, не только, — Гермиона вздохнула и пояснила: — Помнишь про наказания?

— Да… — мальчик помолчал. — Ладно, что делать будем?

— А что тут сделаешь, — целительница еще раз вздохнула. — Учиться она не может, на домашнее нужно переводить, но приют ее убьет… так что вариант только один…

— Делегируем родителям? — поинтересовался Гарри.

— А какие еще варианты есть? — Гермиона ответила вопросом на вопрос.

— Да, ты права, — Гарри кивнул. — Напишешь? А мы тут пока будем кормиться, да?

— Да, — прошептала Мэнди и вдруг заплакала: — Пожалуйста, только не в приют! Пожалуйста…

— Не волнуйся, — ответил мальчик. — Во-первых, тебе нельзя, а во-вторых, приюта не будет. Будут, возможно, родители, если ты им дашь шанс.

— Я… я… я… — девочка не могла говорить, только плакала.

Грейнджеры откликнулись мгновенно, полностью приняв позицию своих детей. Через день на сравнительно ровную площадку неподалеку от руин, коими Хогвартс виделся тем, в ком не было магического дара, уже шел на посадку вертолет санитарной авиации. Пилоты хорошо видели детей, которые сопровождали обыкновенную, но такую странную здесь больничную каталку с еще одним ребенком на ней.

Примечание к части

Бета почтительно напоминает любезным читателям, что ГГ — врачи с 20-летним стажем, соответствующими привычками и профессиональным слэнгом, не всегда понятным нам, простым смертным.

Мистер Грейнджер, прилетевший на вертолете, от вида каталки сначала несколько ошалел, а потом от души посмеялся. Девочку отключили от артефакта из Мунго и переключили на обычный монитор. Пока перекладывали и переключали, Гермиона скороговоркой докладывала все по пациентке, отчего пилот вертолета пучил глаза, но молчал. Он и не такие чудеса видел в своей жизни, поэтому просто удивлялся в свое удовольствие.