— Пойдем, — согласилась Гермиона.

Дверь открылась, девушки увидели рассевшихся кружком перед небольшим столиком, на котором стояла бутылка и стаканы, военных. Они сидели и слушали завладевшего гитарой Сергея, который, полузакрыв глаза, пел «Я вернусь». Эта песня была пронзительной и такой настоящей, что у мужчин на глазах появлялись слезы, а девушки сами не ощутили, как синхронно заплакали. «Только помни, люби и жди»[13] — это были не просто слова, это была заповедь, слова, резанувшие по сердцу. И обещание, буквально клятва: «Я вернусь, потому что ты ждёшь меня».[13]

— Сереженька! — рванулась к мужу Лера, не в силах выдержать накал этой песни, ведь она помнила, как ждала его. — Родной мой!

— Ну что ты, родная, — отставив гитару, обнял девушку Сергей. — Все хорошо же, скоро домой поедем, все закончилось.

Но Лера никак не могла унять слез, переглядывались с пониманием местные «мышки», да смотрела большими глазами на это Гермиона, не представлявшая себе, что бывает — вот так. А потом Лера почти силой подтащила к себе Гермиону, представив всем свою сестру. Гермиона села в углу и слушала, как поют солдаты. Они пели и местные, незнакомые песни, но такие же пронзительные до боли, пели и принесенные с собой оттуда. Включилась и Лера, начала подпевать Гермиона. А люди в форме и без пили водку и пели свои песни.

Гермиону как-то неожиданно начал отпускать страх. Она понимала, что не боится только пока Лера рядом, но это уже было важно… А Лера — сестра… Гермиона покатала это слово на языке и кивнула сама себе. Когда-то кудрявая девушка, конечно, еще не осознала ни смерти родителей, ни всего того, что с ней произошло, ни даже чудесного спасения. Это все еще будет…

— Ну что, соловьи, — в комнату тихо вошел Петр Всеволодович. — Готовьтесь, ваш транспорт будет послезавтра.

— Ура! — хором выкрикнули все присутствующие, даже Гермиона присоединилась к общей радости.

— Раздача слонов будет уже дома, — улыбнулся мужчина. — Господа офицеры, экипируйте своих коллег и членов их семей, а то на лодке будет очень странно смотреться британский лесной камуфляж.

— Слушаюсь, господин куратор, — лениво произнес, не вставая, Мух. — И оденем, и обуем…

— Там у меня винтовка, — вспомнил Сергей. — А вот пулемет я не достал, интендант божился, что только зенитки остались, а куда я в лес с зениткой?

— Наш человек! — рассмеялись военные. — А ты спрашивал, «что с нами будет». Империя такими кадрами не разбрасывается.

Сборы были недолгими, молодым людям собирать было нечего, а военные все свое носили с собой. С эвакуируемыми уходили и Док с Тралом, у которых закончилась «командировка»; им на замену атомная подводная лодка везла целых две группы, которые будут работать по расследованию случившегося с Грейнджерами и «по некоторым другим задачам».

Лодка с коротким названием «Витязь» прибывала на рассвете, и у отбывающих оставалось еще несколько часов тишины и покоя. Гермиона очень боялась оставаться одна, поэтому «постельные игры», как это назвал Сергей, пришлось отложить. Лера ухаживала за названой сестрой, вплоть до похода в душ, потому что девушку накрывало очень неожиданно. Неприятным сюрпризом в первую же ночь стал судорожный синдром, в чем-то похожий на эпилепсию, но без инструментов товарищ капитан ничего сказать не могла. Поэтому сейчас Гермиона лежала под одеялом со стороны Леры, пытаясь поспать, а Сергей, стараясь не потревожить девушку, целовал жену.

— Скоро в путь, да, Сереженька? — вздохнула Лера, ластясь к мужу. — С одной стороны, думаю, как там будет, а с другой, есть уверенность, что все нормально пройдет. Но там родители тушки, как они воспримут, что я другая? У меня никогда родителей не было…

— Все-таки, какой-то дар я тебе надефлорировал, — юноша улыбнулся, наглаживая девушку по упругостям, отчего та прижималась теснее. — Все будет хорошо, вот только нашли бы деятеля, что тебя украл, и будет.

— Немного даже страшно, — призналась Лера, наслаждаясь ласками. — Все-таки, это не та Россия…

— Та Россия еще неизвестно, как нас бы приняла, — со вздохом проговорил товарищ старший лейтенант. — Вот приедем, я подтвержу звездочки, ты диплом, и заживем…

— Обними меня покрепче, — попросила девушка, и в этот момент Гермиона тоненько завизжала во сне. Успокоив свою названую сестренку, Лера вздохнула. — Психиатр ей нужен хороший, чтобы от такой памяти избавил. Тоже проблема… Примут ли ее?

— Думаю, все проблемы решатся рано или поздно, — улыбнулся Сергей. — Нам скоро вставать уже, и уходить в ночь… Спасибо этому дому, пойдем к другому.

— Все бы тебе шутить, товарищ старший лейтенант, — улыбнулась товарищ капитан. — Все-таки, хорошо, что ты есть.

Атомная подводная лодка «Витязь» подошла почти к самому берегу. С нее отправились две лодки, везущие сменные группы, а на берегу ждали, чтобы пересесть, пятеро. Две девушки, юноша и двое военных, довольно сильно выделявшихся. Юноша был более тощим, но его поза полностью копировала позу старших товарищей, что могло бы вызвать вопросы у встречающих. Но встречающих не было.

Разбуженная ранним утром Гермиона еще не очень понимала, где находится, несмотря на два часа езды, Лера просто готовилась, а Сергей был спокоен, как скала. Аккуратно усадив девушек в лодку, мужчины уселись сами, чтобы отправиться к угадывающемуся в темноте боку лодки. Помогая жене и ее сестре подняться на борт, Сергей внимательно осматривался, но ничего подозрительного не заметил. Открылся люк, куда тихо взвизгнувших девушек приняли матросы лодки. Гермиона сильно дрожала, но молчала, и ее довольно быстро успокоила Лера.

Матросы отдали честь, «мышки» зеркально повторили этот жест, так же, как и Лера. Отдающая честь девушка, держащая в объятиях другую девушку, могла бы стать интересным зрелищем… Но вахтенный видел, насколько напугана Гермиона, и распорядился отвести гостей в предназначенные им каюты.

— Добро пожаловать на борт! — поприветствовал вахтенный новоприбывших. — Прошу отдыхать, питание в восемь утра, для вас — в кают-компании. Командир надеется увидеть вас всех за завтраком.

Из-за обилия людей Гермионе было очень страшно. Когда ее подхватили мужские руки, девушка задрожала и дрожала до самой каюты, несмотря на то, что Лера ее обнимала. Только в каюте Гермиону перестало колотить, и она тихо заплакала. Сергей обнял жену и тихо плачущую девушку, стараясь подарить тепло обеим.

— Да, легко не будет, — заметила Лера. — Будет непросто, особенно сестренке, но мы справимся, да?

— Мы? — удивилась Гермиона.

— Конечно, «мы», — тихо ответил Сергей. — Ведь мы семья, поэтому справимся.

— Ты не одна, — улыбнулась Лера, погладив успокаивающуюся девушку. — Нам нужно переодеться и быть готовыми, через два часа завтрак.

— Гермиона, ты выдержишь за общим столом? — спросил офицер. — С тобой будем рядом мы, здесь никто не хочет тебе зла.

— Я… я постараюсь, — тихо произнесла девушка, чувствующая себя сейчас очень маленькой и желающая куда-нибудь спрятаться.

Два часа пролетели быстро, Гермиону удалось отогреть и успокоить. Лера, подумав, дала сестренке седативный препарат, отчего та совершенно успокоилась. Ответив на стук в дверь, молодые люди встали, направившись вслед за указывающим дорогу матросом. В кают-компании подростков, как и «мышек», усадили рядом с командиром, выказывая тем самым очень большое уважение, что Сергей, знавший порядки на кораблях, оценил, вполголоса объяснив, что это значит. Представив дам по именам, Сергей чуть не представился по форме, но увидев кулак «мышки», осекся, назвав позывной.

— Секретные они, — пояснил Док. — Как и мы, собственно. Пока в базу не придем, нет у нас фамилий, да и имена не у всех есть.

— Понятно, — кивнул командир подводной лодки, в хорошем темпе представив офицеров. — Секретность — это серьезно. Даже спрашивать не буду, что делали дети на той стороне.