Толпа умолкла, переваривая сказанное.

Из умолкнувшей разношерстной толпы боевиков осторожно выдвинулся один.

— Ваша светлость! Атаман! Смею представиться, урядник Скрипач. Командовал личной охраной Амвросия Дмитриевича.

— И?

— Наша группа испытывает чувство вины за то, что мы его не уберегли. И я же первым выступал за то, чтобы остаться на этой земле и с честью принять наказание, которое Вы, как наследник, на нас наложили. Карась, подтверди.

— Да, его парни знатно дрались.

— Мои люди готовы выдвинуться по первому сигналу. И в отличие от остальных, мы поддерживаем себя и оружие в боевом состоянии.

Глаза его блеснули гордостью. Да, он не выглядел, как странствующий бомж, а скорее, как старый, ещё не потерявший сноровку вояка.

Я вопросительно посмотрел на Чуя. Тот кивнул.

— Я не против, урядник. Но командует операцией атаман. Он ваш командир.

— Господин урядник, — подхватил Чуй, — Я прошу Ваших людей тотчас явиться и приготовиться.

— Есть!

— Аркадий Ефимович, мне потребуется больше людей, чем предложенные шесть.

— Могу сделать несколько рейсов.

— Так, — повернулся он к боевикам и хищно раздул ноздри. — Кто ещё в состоянии принять бой?

…

Меня «туда» по традиции не пустили. Я был только извозчиком этой спецоперации. Чуй всё спланировал сам. Дождался, пока ренегаты уснут, сам снял часового, если можно так назвать придурка, который сел пить чай под навесом и беззаботно уснул.

Наши пошли на штурм, я «смотрел» при помощи воздушного элементаля, который, когда ему было нужно, был способен оставаться беззвучным.

Когда драка улеглась и оказалось, что с нашей стороны нет потерь (с одной стороны, не велика заслуга пройти и захватить двадцать спящих и пердящих бандитов, а с другой — поди сделай это в чужом незнакомом доме). Только двое раненых, которых я перенёс в Кустовой и сдал на руки китайцам.

Китайцы привыкли к моим выходкам и приняли раненых, с пулевыми (так, между прочим) ранениями в ногу и корпус, без лишних вопросов и с хорошим прогнозом.

В процессе своих перемещений я вернулся к основному лагерю боевиков.

Вернее сказать, я оказался в полукилометре от него, там, где в лесу была большая заросшая травами полянка.

Тут уже стоял, призванный моим зовом, элементаль земли.

Я закрыл глаза и наши сознания словно слились. Некоторое время я просто пребывал в этом состоянии, а потом наш объединённый разум представил себе нечто вроде перевёрнутого котла, собранного из спаянных и сложенных вместе камней.

Котёл образовывал громадное, в пятьдесят метров помещение — нишу, полукруглую, с плоским сухим каменным полом, без крупиц грунта, как в полу, так и в стенах. Входов в полусферическую нишу два, круглых, позволяющих войти человеку, стоя в полный рост. Плюс небольшое, не больше, чем в кулак, отверстие в верхней точке.

Элементаль без удивления или возражений принял «техническое задание» и выполнил его впоследствии где-то за полчаса.

Затем я перебрасывал пленных обратно к лагерю, потом группу Скрипача, последним был сам Чуй.

Для меня это было как кино урывками, я же всё время скакал как кузнечик, ещё и Шило периодически кормил макрами. Может быть всем казалось, что наши перемещения — это легко и бесплатно, но это было не так. Меня постоянно тянуло блевать. Проглот Шило сожрал весь запас и всё равно ругался на недостаток энергии.

Под конец Чуй уже ухитрялся общаться с местными жителями, которые пришли на шум перестрелки и признали за Дмитрием славу героя и атамана.

На меня посматривали без особого интереса. Ну и чёрт с ними, главное, что бандитов забороли.

…

— Так, Дмитрий Николаевич, — я показал атаману его новое жильё, только что созданное элементалем, который, само собой, уже свинтил. Несмотря на то, что постройка суперсвежая, камни в конструкции уложены так аккуратно, что строению словно тысяча лет. — Вот ваше новое обиталище.

— И как это местные бойцы его раньше не заметили? — скептически спросил атаман.

— Помнишь, Дмитрий Николаевич, я тебя спрашивал про честность. И тебе мой вопрос не понравился.

— И сейчас не нравится. Вы на что-то намекаете, Аркадий Ефимович?

— Не заводись, всё ж таки не дизель. Смысл в чём. Да, может тут кое-какие магические силы и потрудились. Но видишь, какая штука? Если ты об этом доложишь, твои будут копать под меня. И в итоге мне такой магией пользоваться запретят. И хрен ты получишь на блюде вместо нормального оборудованного лагеря и стены вокруг.

— А что, будет прямо крепостица у нас? — с сомнением спросил офицер и потрогал стену сооружения, которое пряталось под землей.

Не знаю, что и как делал элементаль, но он поднял грунт вместе с растениями. То есть из ниоткуда возник полый холм, внутри которого было сухо и уютно, в отличие от ужасных шалашей.

Стена не только выглядела, но и была крайне прочной, просто собранной из множества камней, как будто спаянных между собой.

— Будет и крепостица. Если будет честность, выраженная в молчании.

— Ну, договорились, граф. А виселицу твоя магия не может сделать?

— Нет, тут уж как-то сам. Топоры есть, люди есть. А что, будешь вешать изгоев? Всех?

— Нет, только тех, кого живыми взяли, — глаза атамана холодно блеснули. — Ты же сказал, что это моё право.

— Не смею вмешиваться. Но прошу, чтобы было некое подобие суда и оглашённого приговора.

— Согласен. Порядок во всём нужен.

Ситуация с явно успешной реализацией полой жилой полусферы придала мне творческого оптимизма. Поэтому, несмотря на тяжелейший вечер, я всё-таки не лёг сразу спать, а отправился к Николаю, пешком было лень, так что воспользовался услугам уже вовсю недовольно ворчащего голодного Шила.

…

— Прости за некоторую нескромность, но не случилось ли так, что ты мне хоть чего-нибудь, да привёз? Какой-нибудь гостинец, да запамятовал просто? — с какой-то наивной щенячьей надеждой спросил меня отшельник, который стремительно переставал быть таковым.

— Есть сахар и турецкие сигареты, будешь?

— Давай. Хоть курю я редко, но такое бывает, мысли разбавить.

— Кстати, про курение. Как там себя чувствует наш огненный друг?

— Он умеет уменьшаться до размеров воробья и мне потребовались часы наблюдений, чтобы научиться его видеть в сполохах огня. Но, всё-таки подозреваю, что он способен вырастать выше гор.

— Огонь, он и есть огонь. А сейчас он в костре?

— Да.

Подошёл поближе, присел у незамысловатого очага.

Хижина Николая, скорее, большая землянка, чем маленький домик, от пола до крыши полностью самодельная, но при этом весьма аккуратная, была расположена на возвышенности. Строение идеально вписывалось в пейзаж, смотрелось очень гармонично и при этом малозаметно, находилось в тридцати метрах от берега, рядом с заводью, которую он использовал для своих нужд, в том числе ловил рыбу самодельными снастями.

Некоторое время я размышлял, глядя в его костёр. В отличие от Николая, я видел элементаля вполне отчётливо. Чувствовал его, даже если закрыть глаза. Магическое существо напоминало неравномерную сферу размером как мужской кулак. Словно здоровенный шмель, сотканный из потоков пламени и безмятежно спящий лёжа на восходящих потоках небольшого пламени, сейчас он пребывал в покое.

Ну, придётся разбудить.

Я коснулся всех четырёх татуировок и, сидя на берегу и подстелив под свою заднюю железную броню портфель, сел, устроившись в некое подобие позы медитирующих йогов.

Воздушный элементаль, хотя был далеко, прибыл быстро, успев как раз моменту, когда огненный элементаль проснулся и вырос до пятиметровой высоты, подобно огненному смерчу, который кружился неторопливо, словно в замедленной съёмке и только сполохи огня в нём двигались быстро и озорно.

Место на берегу достаточно удачное. Водный элементаль не любил покидать свою стихию, зато был способен двигать саму стихию, так что он продавил берег почти вплотную ко мне и визуально вырос из подступившей жидкости большим шаром.