— Да не объясняй, я все прекрасно понимаю, — перебил я его, — с Лилит, что?

— Что, что… большую часть энергии её души я поглотил, она всосалась вот в этот резервуар, — в руках его появился массивный шар.

Я едва не охнул, увидев тот самый шар, который когда-то выронила Лилит. Да нет, ошибся, не тот самый шар, но очень похожий. Ардуил, увидев моё лицо, лишь поморщился.

— Это другой шар, у меня таких больше ста штук уже.

— Иии? — протянул я.

— В него Лилит и попала, та часть души, которая сейчас не может восстановиться.

— Так выпусти её, — произнёс я.

— Выпусти… — передразнил меня Ардуил. — Ага, а ещё души троих архидемонов, которых ты завалил, забыл об этом, архимаг Алексиус? И ещё порядка нескольких тысяч демонов, об этом тоже забыл? А ещё немножечко сущности Базалеса, которого ты смог ранить и которого я высасывал на протяжении нескольких часов. Там, кстати, и Крейга тоже немного есть, он ведь не сразу понял, что происходит.

Я сделал глубокий вдох, досчитал до десяти.

— Объясни, в чем проблема? В том, что ты лишишься силы, или в том, что выпустишь целый сонм тварей Инферно?

— Хотел бы я тебе сказать, что только в первом, хотя и не без этого. Ты пойми, сколько тварей отправится на перерождение без каких-либо препон и препятствий. Большая часть из них имеет филактерии, и они снова возродятся. Понимаешь, архимаг, Алексиус? Да, ослабленные, да, быть может, с низшего уровня, но вернутся. И снова начнут путь в мире Инферно. Ты знал, что многие дьяволы, лишь в десяти процентах случаев перерождаются в телах обычных демонов и даже не помнят, что они когда-то были дьяволами. Но они хуже всего, ведь у них есть всё равно большая фора. Сильные стартовые данные, способности. А потом, когда они становятся дьяволами, они всё вспоминают, например, как те два древних дьявола. И кто знает, может, они где-то сейчас переродились и бродят по мирам Инферно в форме каких-нибудь рогачей или гончих. Но рано или поздно они доберутся до верхушки и тогда это будут не просто слабые дьяволы. Это будут хищные, опытные твари, способные на многое. Не чета тому же Базалесу. И выпускать таких тварей, зная, что через какое-то время они снова смогут занять свою нишу, я не собираюсь.

Я сделал глубокий вдох.

— Ты же понимаешь, что… мы этих демонов и архидемонов ещё много убьём. Если Крейг не лукавит, а мне что-то подсказывает, что он не правдив, то мы с тобой на дьяволов будем ходить. Ты ещё наберёшь себе очень много силы. Да и все эти переродившиеся дьяволы, которые когда-то попытаются вернуться, мне тоже не особо интересны. А вот Лилит здесь и сейчас интересна, и меня интересует вот ещё что — она переродилась, переродилась в филактерии. Какова вероятность вернуть её сущность, её память и восстановить её разум?

Ардуил тяжело вздохнул.

— Ну, если постараться и поймать её, передать Крейгу, то весьма вероятно, она полностью восстановится, может, даже силы кое-какие сохранит, — пожал он плечами, — а Крейг её там уже быстро дотянет до нужного уровня. Крейг, знаешь ли, опытный душелов, я много чего у него в памяти подглядел. Опасный он дьявол, но что самое любопытное, тебе он не лжёт. Действительно хочет стать твоим учителем, а может, кем-то большим — другом например.

Я на слова Ардуила никак не отреагировал.

— Так сделаем это? — спросил его я.

— Делай, как считаешь нужным, — произнёс полубог, а в следующий миг в моей руке появилась небольшая сфера. Миниатюрная копия той, что держал в руках Ардуил, а иллюзия в его руках исчезла. — Вот эта сфера. Делай с ней всё, что посчитаешь нужным. Если вернёшь часть душ мне, буду тебе благодарен. Что касаемо Лилит — подумай хорошенько. Крейг зря слов на ветер не бросает и он не просто так сказал, что Лилит может тебя убить. На это есть веские основания. Я не буду говорить тебе лишнего, но как бы она не разбила твоё сердце и душу, архимаг Алексиус… Женщины всегда были камнем преткновения на пути многих героев.

— Мне пока что не до женщин, я, знаешь ли, ещё слишком молод, — усмехнулся я.

— Все так говорят, архимаг Алексиус, вот только, не все своим словам соответствуют, особенно когда речь идёт о таких женщинах, как Лилит, тем более о демоницах.

Небольшой шарик, который я держал в руке всё это время, будто был наполовину реален, а наполовину иллюзорен. Казалось, что если я сожму пальцы, то они пройдут сквозь сферу, а в следующий миг он вдруг стал окончательно материальным и оттянул ладонь, видимо, Ардуил сам только сейчас окончательно решился.

— Спасибо, мой друг, — произнес я, убирая сферу в пространственный карман.

Магия связанная с этими сферами на самом деле любопытная. И, быть может, если Крейг затянет с моим обучением, следует расспросить об этом поподробнее Ардуила.

Да уж. Я действительно очень упрямый. И стоило мне почувствовать тайну, я готов добиваться ответа, даже будучи не до конца уверенным, нужна ли мне она.

То, что мне сказал Ардуил сейчас, имело смысл, и я не пропустил его слова мимо ушей. Действительно, выпускать целый сонм демонов и архидемонов ради одной Лилит — странно это.

Но Лилит своя, какая бы она ни была. И, быть может, это какая-то карма или протест против решения графа Медведева. Вот он смог отказаться от сына, заподозрив в том мельчайшую щербину. А я не готов отказаться от друга, в котором явно есть очень большая червоточина, целая половина демона — жуткого, кровавого и страшного. Готов ли я к тому, чтобы выпустить целую орду демонов, ради того, чтобы так рискнуть?

Интересно.

Ох уж эти демоны. Казалось бы, абсолютно бездушные рациональные существа, творящие всякие злодейства. Но вот вся магия у них завязана на душах. Филактерии, в которых спасаются души этих самых демонов, накопители душ, в которых эти они хранятся, будто карандаши в пенале.

Никогда не слышал ни про какие накопители душ, в которых томятся, например, смертные. Разве что великие звери, чья сущность столь велика, что они просто не могут умереть просто так. Именно поэтому их души остаются в материальном мире в виде кристаллов. Обычные люди отправляются на круг перерождения, или, как я, попадают в чьё-нибудь чужое тело, а вот у демонов лишь путь продиктованный их душой. И варианта у них два, или пропасть навсегда, растворившись во вселенной, или переродиться из филактерии и продолжать свой путь.

Я держал в руках красный шар и размышлял, что же мне с ним делать. По идее, можно не думая отдать его Крейгу. Он уж разберется, что с ним делать. Мне от чего-то кажется, что он не захочет выпускать большую часть содержащихся там пленников. Он тоже не особо-то любит конкуренцию.

А еще у меня из головы не шел тот самый шар, что я обнаружил посреди своих владений. Он ведь точно из такого же камня. Очень любопытно, кто же там в такой ловушке может содержаться? Какие-нибудь твари хаоса? А может, древний бог? Любопытно. И что самое интересное, этот шар оказался именно в моих владениях. Будто судьба сама мне подкидывает поводы вычудить что-нибудь глобальное. Вот выпущу древнюю сущность, посмотрим, чем тогда всё обернется.

Я как раз возвращался обратно к Академии. Тот самый курсант, который первым преградил мне путь, уже успел выбраться, правда, не полностью. Песок уплотнился вокруг его талии и удерживал по пояс в бархане. Парень пыжился, пытался выбраться, но у него ничего не получалось. Постоял, задумчиво посмотрел на него, помахал рукой.

— Бронин, а ну иди сюда, — рявкнул парень, — выпускай меня. Это нарушение всех уставов. Ты под трибунал пойдешь, тебя ж на гауптвахту закроют. А ну, выпускай!

— Тебе всё равно никто не поверит, — отмахнулся я, — я же первокурсник, а ты вон, почти выпускник, — вздохнул я. Затем щелкнул пальцами, и парень выбрался наружу из ослабшей хватки песка.

— Ну, Бронин, сейчас я тебе…

В этот момент прямо над ним зависла здоровенная песчаная ладонь.

Поглядел на лычки, на его униформе.