— Нет мозгов — считай, калека, — отреагировала Наташа и предложила маме оформить недалеким близнецам инвалидность.

— А ведь я просила, — вздохнула Молли. — Что это за ненормальное желание все последствия на себе проверять?

— Так больше не на ком, — улыбнулась девочка, разбирая подарки. — Не плачь, мамочка, живы же. Ой… — она увидела большой пакет, в котором что-то булькало. Воображение сразу же нарисовало бутылку водки, Наташка помотала головой, чтобы прогнать видение, и достала пергамент.

В пергаменте Варвара Никитична писала об обнаруженной возможности восстановить электролиты крови магическими способами, поэтому дарит Наташке комплекс в жидкой форме. Сначала девочка разозлилась, ведь получалось, что последние дни она принимала муку ни за что, раз можно было и по-другому, уже начала размышлять, как отмстить, но тут опять задумалась. Видимо, в ней опять заговорили детские реакции, поэтому Наташка вдохнула, выдохнула и… Ведь Варя искала, как ей помочь, как сделать так, чтобы не было больно, а она, свинка неблагодарная, хотела мстить… Девочке стало очень стыдно за свои мысли и реакции.

Выпив предложенные зелья, девочка почувствовала прокатившуюся по телу теплую волну, отчего на душе опять стало радостно. Утренняя трапеза проходила в сокращенном составе в связи с тем, что часть семьи находилась по своей глупости в больнице, зато было тихо и спокойно. Поев и отпраздновав рождественское утро, Наташа предложила погулять, но мужская часть семьи была против, поэтому они пошли гулять вдвоем с мамой. Рон счастливо улыбался новому шкафу и одежде, которую поклялся содержать в чистоте, показав тем самым, что жизнь его ничему не учит, ибо поклялся он опять магией.

Прогулявшись по магическому городку, девочка заскучала, поэтому коварно улыбавшаяся Молли предложила зайти к Мюриэль, на что Наташка согласилась. В следующее мгновение общественный камин унес женскую часть семьи Уизли к не сильно любившей их даме. Дама была удивлена, особенно когда разглядела кольцо на руке младшей представительницы семейства.

— Это ты как умудрилась? — поинтересовалась «тетушка».

— Да как-то само получилось, — ответила ей милая девочка. — Сначала анатомия, потом физиология, пропедевтика, гистология, а потом хлоп — и получилось.

— Это ты не выругалась? — с подозрением спросила Мюриэль Пруэтт.

— Это названия разделов медицинской науки, — объяснила ей Наташа. — Могу роды принять, могу матку вывернуть, вам что больше нравится?

— Какая фамильная доброта у твоей дочери, — поделилась женщина с Молли. — Хоть разок у тебя что-то приличное получилось.

— Их там трое таких, — совсем по-девчоночьи хихикнула мама ребенка.

— Да? — удивилась Мюриэль. — А борода чего?

— Сбежал он, — сообщила Наташка. — На фениксе. Кстати, о фениксах, нашу сестричку, которая по идее Лавгуд, пытаются похитить, убить и замучить. И постоянно мелькают фамилии, связанные с этим самым фениксом: Дож, Дингл… Что им может быть нужно?

— Это интересный вопрос, ребенок, — ответила ей женщина, настаивавшая на именовании «леди Пруэтт». — Была бы речь о его политическом противнике, я бы тебе сходу назвала с десяток возможных причин, а так… не знаю…

Оставленная дома Луна обещала не плакать и не скучать. Накрученный британский аврорат клялся и божился костьми лечь, если что. Поэтому расстались вполне спокойно. Тридцать третья встретилась на платформе, усевшись затем в одно купе. Поезд свистнул и двинулся в сторону школы. Наташка рассказывала, что узнала об активности организации Дамблдора, Варя делилась новыми знаниями, Сергей дремал. Когда появились Лаванда и сестрички Патил, мальчик уже даже не отреагировал.

— Говорят, Луну почти убили? — поинтересовалась Лаванда, на что Варя вздохнула.

— Нехороший человек под оборотным ее очень сильно напугал, — объяснила она. — Теперь сестренка наша названная на домашнем обучении, пока не будет готова видеть людей.

— Значит, она будет жить? — тихо спросила Падма, симпатизировавшая беловолосой девочке.

— Конечно, — откликнулась Наташка. — Как же иначе?

За разговорами никто и не заметил, как стемнело за окном. Это означало — скоро Хогвартс. Девочки достали зимние мантии, Варвара, абсолютно не стесняясь Сергея, переоделась в юбку, сложив зимние штаны. Сергей, разумеется, подглядывал, о чем Варвара, конечно же, знала. Мальчику переодеваться не было необходимости, зато он почувствовал какое-то беспокойство.

Беспокойство не успело перерасти в тревогу, когда откуда-то неподалеку раздался громкий тоскливый крик, переходящий в отчаянный вопль. Подхватив увеличившуюся укладку, Сергей выскочил в коридор, ориентируясь по звуку. В коридор выплыла колышущаяся аморфная масса, приобретая формы сначала противопехотной мины, а, когда девочки догнали замершего мальчика, форма начала меняться, приобретая вид мертвого ребенка.

— Боггарт! — выкрикнула Лаванда. — Ой, мамочки… — но в этот момент указанный боггарт вдруг схлопнулся, как тапком прибитый, а из купе послышался дружный визг, почти заглушавший характерный хрип.

— Тридцать третья, — кинул Сергей, бросаясь в купе, за ним протиснулись Варя с Наташкой, сразу же принявшейся выгонять наружу визжавших девочек. На полу билась в судорогах девочка в мантии с эмблемой барсуков, она пыталась вдохнуть и не могла, лицо девочки потемнело, глаза остановились, в этот момент Варя включилась в работу.

— Наташка, чары, Сергей, ларингоскоп, — отрывисто бросила она, готовясь к интубации. — Все замерли, трубим! Так, ларинго есть, качай давай, — прикрикнула девочка на мальчика, подключившего мешок АМБУ.

— Пульс нитевидный, — сообщила контролировавшая девочку чарами Наташа. — Трубка вошла хорошо, слизи нет.

— Раздышиваем, — откликнулась Варвара. — Внимание, колю, — предупредила она, с трудом попадая в вену. Девочки в коридоре перестали визжать, с ужасом в глазах глядя на работу целителей. Лаванда Браун запустила Люмос Солем под потолок купе, получив кивок благодарности от Вари. Стало светлее, глаза пациентки отреагировали на свет, на что Наташа кивнула.

— Пациент в сознании, пульс нитевидный, давление падает, — коротко сообщила она, на что доктор Варя сменила шприц, коля другой медикамент. — Давление растет, — через некоторое время откликнулась Наташка, пока Сергей все так же мерно качал амбушку.

— Судорожный унялся, да, Наташ? — поинтересовалась Варвара, рыжая девочка кивнула, она сейчас работала всеми возможными приборами. — Зелье бы ей ввести…

— Вопросов нет, — произнесла рыженькая. — Чары подержи и дверь прикрой.

Прикрыв дверь, отрезая тем самым пациентку от любопытных взглядов, Варвара перехватила чары, наблюдая за состоянием неизвестной девочки. Наташка тем временем забрала зелье в кружку Эсмарха, осторожно повернула пациентку на бок, чтобы не мешать Сергею, задрала юбку и спустила с нее белье, чтобы затем ввести зелье альтернативным способом. Неизвестная девочка вздрогнула, глядя на Наташку расширившимися глазами.

— Ну немного попечет, зато жива будешь, — объяснила рыжая девочка, возвращая белье и юбку пациентки в первозданное состояние. — Сережа, готовься, сейчас задышит.

— Понял, — кивнул мальчик, поворачивая пациентку, и как только появились первые признаки, вместе с Варей разинтубировал. — Тахипноэ, — заметил он.

— Нормально после трубы, — откликнулась Варвара. — Давай ее в Мунго, пусть дальше они.

— Хм… А как? — поинтересовался Сергей, на него посмотрели с укоризной.

— Целитель вызывает Мунго, — взмахнула палочкой Наташка.

— Клисти пришел! — сообщило лопоухое существо, появляясь в купе.

— Клисти, забирай в Мунго, — сообщил ему, показывая на пациентку, Сергей. — Скажешь — судороги, остановка дыхания, стабилизирована, дальше уже их работа.

— Клисти понял! — радостно воскликнул домовик, исчезая вместе с неизвестной девочкой.

— Интересно, хоть кто это был, — устало вздохнула Варвара, присаживаясь в кресло. — Ладно, сворачивайся, пойдем, хоть поедим…