— И как вы планируете это решить? — слегка поубавив пыл спросил я.

— Да договоримся, война никому не выгодна, — поспешил успокоить меня дядя. — Это был лишь предлог обратить на себя внимание. Побряцали оружием, но мы им уже успели показать, что у нас тоже есть чем ответить. Ты уж не реагируй так остро, война аристократов — это далеко не кровь и битвы. Это, в первую очередь, дипломатия.

Я поморщился.

— В Муромской академии нас учат совсем другому, — заявил я.

— Я даже не сомневаюсь, расхохотался дядя Дмитрий. Лучше скажи, как ты?

— Я в порядке. Я бы хотел узнать все подробности ваших переговоров, к чему вас там склоняют и к чему вы пришли? — снова заявил я.

— Лёша, это внутренние дела рода, — выдохнул дядя. — Ты, безусловно, до сих пор значимая часть нашего рода, но надо ли тебе этим забивать голову? Мы и сами разберёмся.

— Знаешь, я был наследником этого рода, а ещё отец сказал перед смертью, что хотел бы вернуть всё обратно, — хмыкнул я. — Я понимаю, что никто ничего отменять не будет. Вам это, как минимум, не выгодно. Но, тем не менее, ответственность за этот род я несу, просто потому, что в этом роду две мои сестры, которые мне небезразличны, а ещё потому, что я могу что-то изменить. Поэтому я должен знать, что здесь происходит. Если я могу на что-то повлиять, я повлияю. Если есть враги, которых нужно убивать, я их убью.

— Вот распалился, — расхохотался дядя Дима, — ну, пойдем, посидим, чай попьем. Заодно расскажу тебе о наших делах.

Первая ярость схлынула. Я выдохнул, посмотрел на ситуацию по-новому. Дядя Дмитрий посмотрел куда-то ко мне за спину.

— А это откуда намело? — спросил он.

Я обернулся и увидел целую дюну из песка.

— Ну, у меня такая стихия, что поделать, — пожал я плечами, — извините уж.

— Ты бы её припрятал куда-нибудь, а то не эстетично выглядит, — хмыкнул дядя.

— Могу сделать песчаную скульптуру, правда, она осыпаться будет, — криво усмехнулся я.

— Ну, в общем, сделай что-нибудь, чтобы она посреди двора не валялась. А так, думаю, ты часто к нам будешь захаживать. Идея неплохая создать резерв твоей родной стихии на нашей территории, лишней не будет.

— Хорошо, — бодро кивнул я.

— По крайней мере, будешь чувствовать себя более уверенно, — подмигнул мне дядя. — Уж я-то знаю, каково это, быть вдали от родной стихии. Как-то раз пережил морское путешествие, до сих пор вспоминаю об этом с ужасом, всё-таки вдали от камня, нам тяжело живется.

Я согласно покивал, я ведь всё детство прожил вдали от песка. Только и мог, что довольствоваться маленьким мешочком, который подарил мне дед. Зато сейчас, когда оказался в пустыне, чувствую себя совсем по-другому, будто заново обрёл силы.

— Ну, ты так и будешь здесь стоять? — расхохотался дядя Дмитрий. Пойдем уж.

— Кстати, а где Полина и Света? — спросил я.

— Так они же на учебе, в своих школах.

— Точно, — хмыкнул я и хлопнул себя по лбу, — сейчас ведь в разгаре учебный год. Сам в академии всё время провожу.

— Да, а они чем хуже?

— Как Анна Дмитриевна поживает, здравствует? — спросил я об овдовевшей супруге моего отца.

— Да, — криво усмехнулся дядя. Она нормально здравствует, переживает, конечно, из-за Александра, но она всё-таки теперь часть нашей семьи, и с ней в любом случае всё будет хорошо, как и с твоим младшим братом.

Дядя Дмитрий искоса взглянул на меня, следя за моей реакцией. Я же невозмутимо покивал.

— Да, верно, — надо чтобы малец рос крепким.

Мы разместились в гостиной, и стоило нам усесться в кресло, как тут же появилась гувернантка, незнакомая.

— Новый персонал? — спросил я, увидев незнакомое лицо.

— Да, — покивал дядя, — Тамара Павловна сильно расстроилась из-за смерти твоего батюшки, к тому же у неё захворала матушка, и она отпросилась съездить в родную деревню на пару недель. А мы вот выписали из агентства новую гувернантку на время. Справляется вроде неплохо, может и останется. Будет Тамаре Павловне поддержку оказывать.

Я покивал. Однако эта женщина мне очень не понравилась. Что-то было в её ауре или в мыслях неправильное. Стихия какая-то у неё имелась, по крайней мере, почувствовать её мысли мне не удавалось. Поверхностные мысли она держала в узде, ни единым жестом или мимикой не показывая своих истинных чувств. Такие люди всегда с сюрпризами, и не станут зря скрывать помыслы и истинные желания.

— Вам что-то принести, Дмитрий Николаевич? — услужливо спросила девушка, склонив голову и одарив меня лёгкой улыбкой.

— Да, принеси нам с Алексеем чаю и того штруделя, что ты вчера испекла, очень уж он славно у тебя удался.

— Как скажете, господин, — произнесла девушка и тут же упорхнула из гостиной.

Что же мне так в ней не понравилось? Лет тридцати на вид, вполне миловидная, с хорошей фигурой, но лицо у неё будто непроницаемая восковая маска, про мысли я и вовсе молчу. Что же не так?

— Дядя Дима, а как ты говоришь, вы нашли эту служанку?

— Так говорю же, через агентство по подбору персонала, мы там много кого нанимали в прошлом, и конюха, и, собственно, Тамару Павловну через него же отыскали. Оно уже не первое столетие работает.

— Угу, — покивал я, — ясно, раз агентство старое, оно ведь какому-то роду принадлежит? — уточнил я.

— Да, роду Семипаловых, — ответил дядя, — Вполне уважаемый древний род, пользуется расположением императора, ни в какие распри не лезет, в основном ведёт только торговые дела да услуги оказывает. А почему так интересуешься?

— Да нет, просто так решил уточнить, мне ведь тоже персонал надо набирать в моё поместье, вот и интересуюсь, к кому стоит обращаться по этому вопросу.

Спустя пару минут девушка вернулась с подносом, на котором расположились две фарфоровые чашечки, парящие горячим напитком. Также два блюдечка, на которых возлежали действительно аппетитно выглядящие штрудели. Рядом с блюдечками поблескивали серебряные ложечки. Девушка поставила поднос на небольшой журнальный столик, который стоял между мной и дядей Димой, и принялась расставлять чашки. Сначала поставила передо мной, потом перед хозяином. И тут что-то кольнуло меня, какая-то уж очень яркая мысль, которую девушка пыталась скрыть, чтобы та не отразилась на её лице. Я скользнул взглядом по чашке, обратил внимание на структуру пара, потянул воздух носом… и тут меня будто током ударило. Тут же вспомнил весёлую бытность архимагом и бесконечные покушения. Так там же яд!

Я попытался перехватить взгляд девушки, но она тут же отвела глаза.

— Постойте! Дядя Дима, а как ты говоришь, зовут эту прекрасную барышню?

— Евгения Семёновна, — ответил он.

— Какая милая девушка. И откуда же вы, Евгения Семёновна, к нам пожаловали? Из какого города или деревни? Где вы до этого жили? Чем занимались?

Девушка захлопала глазками.

— Я служила у семьи Пантелеевых, — начала была она.

— А что сейчас стало с этой семьей? Почему вы с ней перестали работать?

— Так, они нашли себе другую служанку, — запричитала девушка.

— Дядя Дима, а ты знаком с Пантелеевыми? Мне даже стало интересно, почему это такую прекрасную и умелую девушку прогнали со службы, не находишь, здесь какая-то тайна кроется?

— Лёшенька, да полно тебе, — рассмеялся дядя Дмитрий. — К чему девушку мучить расспросами?

— Нет-нет, мне правда очень интересно.

Евгения Семёновна, услужливо улыбнувшись, попятилась было к выходу из гостиной, но я вдруг прикрикнул:

— А ну стоять на месте! Ни шагу в сторону, любое лишнее движение буду расценивать как попытку побега или агрессию.

В гостиной тут же заструилась тонкая струйка песка, собираясь в подобие готовящейся к атаке кобры.

— Что происходит? Господин, что происходит? — захлопала ресницами Евгения Семёновна.

— А я скажу, что происходит. В этих чашках яд, я его по запаху чую. Опыта у меня хватает, таким ядом меня уже пытались отравить, и, признаюсь вам, не один раз.