- Двое нас, - озадаченно произнес Гарри. – Давай с «родителями» поговорим, если они еще не ушли?

- Давай, - кивнула девушка, отмечая первоочередную задачу. Рив был мастером мертвой плоти, потому вполне мог дернуть душу из тонкого мира, чтобы расспросить. Именно так и производились расследования тяжелых случаев, позволяя всегда найти виновника. – Сейчас?

- Ну, а что нам… - где находится кладбище, «артур» объяснил, поэтому имело смысл сходить, несмотря на усталость. – А год в школе будет веселым, учитывая развернутую кампанию.

На это высказывание девушка заливисто рассмеялась. Они оба были аграми с высоким индексом – что-то около десятки, что означало неумение прощать. Ни Рив, ни Ольга просто не умели прощать направленную на них агрессию, а фантазии у них двоих хватало. Девушка предпочитала не вспоминать о том, что, когда от нее отказались родители, индекс был не больше тройки. Значит, ее могли отогреть и снизить индекс, были примеры этому, ведь были же! Рив только вздохнул, обнимая Ольгу. Девочки дольше всех хранили в себе этот вопрос: «За что?»

***

Две тени на отдаленном кладбище висели над могильным холмом. Мужчина смотрел не Гермиону с жалостью, а женщина – с любовью. Девушка никогда раньше подобного не испытывала – уже ушедшие души относились к ней, как… Как напарник и больше никто на всем белом свете. Гарри, давно уже не веривший ни в доброту, ни в любовь кого-либо, кроме Ольги, думал о том, что можно сделать. Ради своей напарницы он был готов на очень многое.

- Марк нашел тебя возле мусорки, - проговорила душа женщины. – Мы не могли тебя оставить там, это совсем не по-людски.

- Сначала ты была очень крикливой, а лет с трех стала часто злиться – колотить детей в детском саду, а потом и в школе, - вспоминала душа мужчины, рассказывая Гермионе о ее детстве.

- И вы решили отказаться от меня? – девушка все понимала, это новостью не было, но где-то в глубине души на что-то еще надеялась.

- Что ты, конечно, нет! – категорично ответила душа. – Как можно отказываться от своего ребенка? Мы с тобой просто нашли решение, ты нашла себя в книгах и успокоилась…

- Вы… вы не отказались? Правда? – по лицу Гермионы потекли слезы. Девушка будто не могла поверить в то, что слышала, она повернулась ко все понявшему Гарри, но ничего сказать не успела.

- Когда вас убили? – поинтересовался он. Внимательно выслушав ответ, кивнул, затем протянул руку, куда влетели два серых шарика. – Не плачем, нужны жертвы, но мы это решим, - твердо произнес юноша, на что Гермиона просто кинулась ему на шею.

Девушка всю свою сознательную жизнь мечтала услышать эти слова: «мы не откажемся от своего ребенка». Даже зная, что они не рожали ее, и зная, что Грейнджеры это знали… Гермиона просто не могла себе такого представить – это было осуществленной мечтой, просто сном, за это девушка готова была отдать все, что угодно, вот только напарнику ничего не нужно было, Рив все понял сам.

Гермиона все не могла прийти в себя, таких эмоций она не испытывала очень давно, правда, сейчас ей хотелось зачистить и рыжих, и светлых, и темных. У девушки появилась цель, юноша очень хорошо это понял, правда, местных магов ему жалко не было. Строго говоря, ему вообще никого жалко не было. Для него была важна напарница, а той – Грейнджеры и, с точки зрения Гарри, этого было вполне достаточно. Мнение окружающих агра не интересовало.

Неожиданно даже для самого себя, юноша взял моментально успокоившуюся девушку на руки. Было, конечно, тяжеловато, потому что тело пацана оказалось почти немощным, но Гарри справился. Шагнув с Гермионой на руках обратно в сторону ее дома прямым переходом, юноша уложил девушку на диван. У них обоих бывали такие моменты, когда просто накатывало, а тут еще и… если бы самому Гарри кто-то сказал бы подобное, юноша не был уверен, что смог бы удержать себя в руках. Теперь надо было позаботиться о напарнице, и подумать, как оживить Грейнджеров. Тут не подходили обычные способы, типа «поднять тело» и т.п.

- Мне нужно будет время, чтобы посчитать матрицу, или… хм… - Гарри замер на середине фразы. – Подожди, тут же не-маги есть, можно же сменить душу в живом. А болезни, если что, я поправлю…

- Ты сделаешь это для меня? – удивилась знавшая, что такие манипуляции очень непросты, Гермиона.

- Ты все, что у меня есть на свете, - улыбнулся ей юноша. – Если надо будет, я для тебя планету стерилизую.

О любви Гарри не думал, хотя, разумеется, знал, что такие чувства существуют, но знал только теоретически, в жизни не наблюдая, потому и не задумывался о том, как называется то, что он испытывает к напарнице. Они были рядом много-много лет, зная друг друга, как облупленных… Искать слова и красивые сравнения оба не умели. Не к этому их готовили. Поэтому, выдав Гермионе теплый тонизирующий напиток, юноша задумался, а вот девушка просто оценивала то, что узнала. Для нее ситуация, когда родители не выбрасывают агра, оказалась сродни чуду. Это чудо надо было осознать, понять…

- Я вот подумала, может быть, у не-магов принято любить даже агров? – тихо спросила Гермиона, пытаясь синхронизовать то, что узнала со своей картиной мира.

- Все возможно… Давай лучше поспим? – поинтересовался Гарри. – А то я сейчас прямо здесь вырублюсь.

Темные Века преподнесли не только частные, как говорил куратор, «сюрпризики», но и один большой сюрприз, просто чудо. Внезапно оказалось, что было время, когда родители не избавлялись от ребенка, потому что он… не такой. Время, конечно было, дикое, варварское, но и Гермиона, и Гарри внезапно поняли – за такие слова там, у себя дома, они бы сделали что угодно. Может быть, человечество потеряло за прошедшие века что-то очень важное?

- Кричер! – твердо произнесла Гермиона, с хлопком перед ней появилось то самое, виденное в памяти существо.

- Что нужно грязнокро… хр… хр… - попыталось продолжить лишенное инстинкта самосохранения существо, но рука девушки крепко держала его за шею.

- Интересный конструкт, - заметил Гарри, внимательно изучая понуро висящее существо. – Даже более того! А если так? – он щелкнул пальцами и существо преобразилось.

- Оно вообще живое? – поинтересовалась Гермиона, то сжимая, то чуть расслабляя пальцы, что существу явно не нравилось.

- Смотря что считать жизнью… - ответил ей юноша. – Вот это приходило к пацану под именем Добби. Уежище, где настоящий Кричер?

- Сдох… - прохрипел конструкт, называвшийся здесь «домовой эльф».

- Так… - задумчиво протянул Гарри, перехватывая линию подчинения и снимая с нее отпечаток, что умели делать даже маленькие дети. – Брось каку, - посоветовал он Гермионе, понятливо разжавшей кулак. Конструкт рассыпался прахом.

- Логично, - кивнула девушка, топнув по праху. – И что теперь?

- Хочешь распутывать клубок и заниматься работой следователя? – ехидно поинтересовался юноша. – Ну а раз нет, то пусть сами танцуют. У нас великие планы!

К великим планам, учитывая число на календаре, относилось обнаружение «доноров». Надо сказать, что моральные принципы, как таковые, у курсантов не воспитывались, примеров они не видели, единственное, с чем работали психологи Школы – с внутренней болью курсантов, зачастую превращая ее в чувство вины. С одной стороны это работало на стабилизацию, с другой стороны… Впрочем, другой жизни ни Рив, ни Ольга не знали, поэтому отправились на поиски доноров. Из условий – желательно семейная пара без детей, потому что отнимать родителей у детей не была готова судившая по себе Гермиона. По каким-то причинам девушку накрыло гораздо сильней, чем ожидалось с точки зрения ее напарника. Возможно, так повлияла смерть, или же это было недоработкой психологов Школы.

Пара обнаружилась в парке. Это был сравнительно высокий мужчина и шедшая рядом с ним женщина. Оба взрослых распространяли вокруг себя ауру горя и какой-то безнадежности, поэтому Гарри и обратил свое внимание на них – эти люди не хотели жить, они стремились куда-то, возможно к кому-то, не желая оставаться здесь. Усадив мало на что реагировавших взрослых на скамейку и оградив чарами, юноша решил спросить, что именно произошло.