— Я больше не замужем, — сообщила она удивленным детям. — Клятва разрушилась сама собой. Получается, благословила вас Смерть?

— Получается… — задумчиво проговорила Вера Митрофановна, искренне надеясь, что Судьба и Любовь в этом мире или непьющие, или просто силы, потому что пьяная Судьба — это страшно. Даже ей было страшно такое представлять. — Давай домой.

— А домой мы порт-ключом, — радостно сообщил товарищ прапорщик. — Нам надо к показательным готовиться. И к празднику. Все-таки сама Смерть будет!

— Как, Смерть⁈ — удивилась Молли, такого себе даже не представлявшая.

— Рон пригласил, — объяснила ей любимая доченька, обняв. В следующее мгновение сработал порт-ключ, почему-то вызвав панику в Министерстве Магии Великобритании. Пожав плечами, Молли аппарировала все семейство, только дома вспомнив, что помещение, в котором они оказались, от аппарации блокировано. Но женщину после всех новостей это не смутило. Уже не миссис Уизли находилась в некоей прострации.

— Дети, нам в банк надо, — задумчиво проговорила женщина. — Надо узнать, мы без рода вообще, или кто-то…

— Сильно сомневаюсь, что мы без рода, — тихо проговорила Вера Митрофановна. — Учитывая пьющий пантеон, получивший антипохмельное…

— И ящик водки, — закончил товарищ прапорщик, морально готовясь к открытиям и сюрпризам.

В банк они, разумеется, пошли. Сразу же пошли, потому что Молли очень хотела узнать, кто они теперь, а вот Вера Митрофановна, понимая, что избавленные от похмельного синдрома леди меру могут и не знать, очень хотела оттянуть этот момент. Сашка в свою очередь надеялся, что к роду Мерлина их не причислили. Очень сильно надеялся товарищ прапорщик, что легко читалось на его перекошенном лице.

Поначалу Вера Митрофановна не понимала, почему за проверкой принадлежности к семье надо идти в банк, а не в больницу, например, но выслушав аргументацию, согласилась, что это «так, потому что вот», понимая, что чем-то Мир Магии похож на родную армию. Поэтому больше не возражала, подчинившись.

Взяв с собой Сашку и Веру, Молли шагнула в камин. Почему она не стала брать более старших братьев, объяснить женщина не могла, что можно было отнести на счет предвидения, которым ни Уизли, ни Прюэтт похвастаться не могли.

— Нам нужно определить принадлежность к роду или семье, — тактично объяснила женщина свое дело первому же встречному гоблину, с интересом посмотревшему на характерные рыжие волосы. Спорить, впрочем, представитель банка не стал, просто указав когтем направление.

Гоблин с интересом посмотрел на троих рыжих, но сотню монет взял без дополнительной дискуссии. Охота людям тратить деньги — почему бы и нет. Выкатив на стол перед ними три невзрачных шара серого цвета в тон стен кабинета, он прокашлялся, выдав короткую инструкцию.

— Кровью шар намажьте, — затем уселся на стул с индифферентным видом. Сашка и Вера, тяжело вздохнув, достали ножи, удивив этим сотрудника банка. Маме помогла дочь, после чего шары принялись вспыхивать багровым светом. Гоблин сидел, с интересом наблюдая, не двигались и Вера с Сашкой, только мама Молли явственно нервничала.

— Только б не темный род, — тихо проговорила женщина, понимая, что аристократы ее просто не примут в свое общество. — Что-то нейтральное бы…

— Да, щаз! — откликнулся Вронский, вспоминая радость на лице избавленных от похмелья женщин. — Просто не будет…

— Десант не отступает, — хихикнула смирившаяся уже Вера Митрофановна. В этот момент все три шара загорелись ровным голубым светом. Сашка сравнил цвет шара с цветом тельняшки и тяжело вздохнул.

Гоблин вскочил, засуетившись. Он перекладывал шары, что-то делал с пергаментом — то накрывал им светившиеся предметы, то подкладывал под, потом куда-то убежал, провожаемый удивленными взглядами бывших Уизли. Взамен убежавшего в комнату вошел выглядевший более старшим сотрудник, внимательно посмотрел на собравшихся и тяжело вздохнул.

— Согласно договору между вашим родом и народом гоблинов, мы рады приветствовать наследников и регента рода в Гринготтсе, — произнес гоблин, выкладывая на стол три кошелька, кольца и какую-то статуэтку в виде меча. — Ваши кошельки, порт-ключ в замок и защитные артефакты.

— Как мы сейчас хоть называемся-то? — поинтересовался Сашка. Сотрудник банка опять вздохнул, внимательно посмотрел на Вронского, немного помолчал.

— Гриффиндор! — единственное слово, брошенное гоблином, заставило глаза округлиться, а челюсти отпасть.

— Ну логично, кто же еще, — хмыкнула Вера Митрофановна. — А остальные члены семьи?

— Пока на них клеймо, могут только проживать, — ответил ей сотрудник банка. — Что-то еще?

Закончив с консультацией, почему-то не стоившей им ни кната, свежепоименованные решили для начала вернуться домой. Потому что замок — это интересно, но дом у них назывался «Нора» и к этой самой норе все Гриффиндоры испытывали самые теплые чувства. Ошалевшая Молли не знала, что и думать, пригласив Веру к тетушке Мюриэль. Сашка воссоединился со своей Луной и для внешней среды пока был недоступен, поэтому пришлось идти исключительно женским коллективом.

Примечание к части

Десант бьет кирпичи и ломает все, что не отпало само, только на показательных выступлениях. Умение пробить головой стену никак не влияет на качество подготовки.

Прямо с утра Невилл почувствовал что-то особенное. В душе будто поселился теплый комок, который увеличивался, стоило только подумать о Джинни. Девочка была действительно необыкновенной — то ласковой и доброй, то жесткой настолько, что вызывала подсознательный страх. Форма на ней, как и на ее брате, кстати, смотрелась красиво. Не мешком из-под картошки, а действительно притягивала взгляд. Думая о том, как изменился вроде бы знакомый Рон, мистер Лонгботтом пытался сообразить, что же могло подвигнуть грязного и неопрятного мальчишку именно на такие изменения, понимая, что кроме сестры кандидатов-то и нет.

Джинни с мамой Молли, почему-то Невиллу было очень просто называть миссис Уизли мамой — такой теплой и понимающей она была, ушли по делам, отчего почему-то стало грустно. Глядя на обнимающихся командира и Луну, мальчику становилось завидно, а все мысли стремились к младшей Уизли. Казалось, все валится из рук, когда она далеко. Невилл совершенно не понимал, что с ним происходит, потому пошел к командиру со своей бедой.

— Рон, у меня проблема, — когда ему разрешили обратиться, объяснил Невилл, стараясь отвлечься от понимающего взгляда Луны.

— Жалуйся, — хмыкнул командир, демонстрируя внимание.

— Когда я смотрю на Джинни, для меня исчезает весь мир, — признался мальчик. — А когда ее нет, я будто не живу, даже дышать тяжело. Может, меня проклял кто?

— У-у-у-у, брат, — протянул Сашка, отлично знавший эти симптомы. Учитывая, как «любовям» сопротивлялась Вера Митрофановна, парня оставалось только пожалеть. — Это ты влюбился. Придется тебе, значит, добиваться девочки. Искренне сочувствую.

— Это любовь, Рон, — проговорила будто все понимавшая Луна. — Их связали вместе, и теперь только от них зависит…

— Научи меня, командир, как мне к ней подойти-то? — спросил Невилл, понявший, что лучше бы уж проклятье.

— Ну, слушай… — издеваться товарищ прапорщик и не думал, бойцу и так будет непросто — товарищ капитан девочка специфическая…

Сашка рассказывал о разных возможностях, описывал ситуации, то есть производил те же действия, что и с Гарри. Но в отличие от подростка Гермионы, Вера Митрофановна обладала гораздо большим опытом, профессионально держа всех на расстоянии.

— Спасибо! — обрадовался юноша пылкий с сердцем горячим, уносясь куда-то на улицу, а Вронский только вздохнул.

— Да, — кивнула белокурая девочка, обнимавшая жениха. — Непросто им будет, ой, непросто…

Много размышлять Невиллу не дали, потому что он, как и приехавшие в «Нору», готовился к показательным выступлениям на Дне Гриффиндора. Нельзя было ударить в грязь лицом, Невилл это очень хорошо понимал. Гермиона была счастлива тем, что будет участвовать в таком празднике, но разослать письма девчонкам и своим, и Джинниным не забыла. Девочки, что интересно, с радостью откликнулись, также как и мальчишки, поэтому чем заняться, было.