Родители восприняли такой подарок судьбы с настороженностью, не спешили соглашаться с предложением. Отец так вообще мрачнел с каждым его словом всё больше и больше. Лада их прекрасно понимала, через чур много недосказанного и откровенно непонятного было во всей истории.

— Благодарствую за предложение твоё щедрое, боярин, — начал отец, — прости меня за непонимание, не хочу обиду тебе нанести, ибо всегда буду помнить, что сделал ты для меня и для всех нас. Но я вообще не понимаю что происходит. Дочь моя рассказывала, будто в услужении у твоих сестёр находиться, для подобной работы серебра она приносила более чем щедро. Благодарствую тебя за то, токма тем и выжили. Потом ты, приходишь самолично к простой служанке, с подарками, которые и княжне не стыдно дарить. Дочь от того заливается слезами, отнюдь не от радости и в беспамятство впадает.

Дальше, ещё интересней, предлагаешь нам ряд на работу ответственную, хотя нас совсем не знаешь, — отец запнулся, — ну да, я ведь почитай весь путь до Новгорода в беспамятстве провёл. Супругу мою сегодня первый раз увидел. Да и сам знаешь, — отец показал культю, — не работник я теперь. Так прошу тебя, объясни, что происходит.

Боярин улыбнулся одним уголком рта, отклонился назад, потом видно вспомнил, что спинки у лавки нет, качнулся обратно.

— Справедливо, давайте начну отвечать с конца. Как там, у Матфея кажется, не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. То как вы воспитали свою дочь, много говорит о вас самих, того мне достаточно. Твой некомплект конечностей меня не сильно интересует, там головой работать потребуется.

По её работе, вы совершенно правильно поняли, ни какая она не служанка. Слышали наверное, про газету, которой наш род занимается? Ну так Лада там старшая, — боярин помолчал, давая изумлённым родителям придти в себя, — вам она не говорила, потому, что я ей так велел. Больше скажу, большинство из наших, знают её как Ваську писаря и считают её мальчиком. Почему, не спрашивайте, тогда так было нужно.

Слезами она обливалась, потому как много в последнее время на ней навалилось, много сил потратила, а помощи от нас почитай ни какой не было, но справилась, — Олег щёлкнул пальцами, неожиданно обратившись к ней, — кстати, не забудь, для всех остальных ты всё ещё Васька, понимаешь, — дождавшись её утвердительного кивка, вернулся к разговору с отцом, — подарки дорогие говоришь, так по работе и награда.

Предвижу ещё один твой вопрос. Почему её место супруге твоей предлагаю? Всё просто, то место она уже переросла и пора ей двигаться дальше, для чего, пойдёт ко мне в обучение. Понимаю, для вас такое непривычно, но там, откуда я родом только так дела и делаются. По другому вести их просто не умею.

Говорили ещё долго, родители расспрашивали о работе и условиях, стараясь вникнуть в любую мелочь. Боярин на немедленном ответе не настаивал, но перед уходом попросил с решением не затягивать, передать его через неё, время — куны. Только закрылись за ним ворота, как оба родителя взяли дочь в оборот. Много расспрашивали о самих индийцах, ведь слухов по городу ходило много, торговые дела вели они со многими, но близко к себе ни кого не подпускали и сказать о них что-то достоверное, мало кто мог. Одно дело слушать чужие домыслы, узнать же из первых уст, совсем другое дело. Продолжалась такая беседа довольно долго, далеко не всё удалось объяснить. Да и чего скрывать, девушка сама не до конца понимала, как у них жизнь устроена. Но живут же, не хуже прочих, работают много, но и отдыхать не забывают. Трудностей у них немало, но рук не опускают. Христа они по другому чтут, но кто сказал, что они не правы, что сие не угодно Создателю? И сомнения родителей были ей понятны.

После родителей, пришлось ей пережить ещё один допрос, уже от сестры, которая просто извелась от нетерпения. Сама не понимая, чего ей больше хочется, услышать за чем к ним приходил страхолюд, или посмотреть какие подарки он принёс сестре. Победили подарки. Честно признаться, её и саму интересовало, что он принёс такого, достойное княжны. В большой коробке, как и ожидалось, лежало зеркало, вызвавшее у сестрёнки бурю восторга. В маленькой лежали серьги, золотые, усыпанные зелёными камешками. Очень красивые. Лада подошла к зеркалу, приложила украшение к ушам, оценивая. Хоть с последнего момента, как она одевала серьги, прошло больше года, и мочки ушей успели зарасти, увиденным в зеркале осталась довольна.

— Так он свататься приходил, — охнула сестра, — понятно, почему ты плакала. Он же такой страшный, я бы наверное от страха умерла.

— Вот глупая, больно я ему нужна. И вовсе он не страшный, — подумав добавила, — когда целой стороной поворачивается, так очень даже ничего.

— Тогда с чего бы он тебя одаривал, словно княжну?

— Может так своё благоволение показывает, не знаю. Другие они. Не потому, что из других земель пришли, а потому, что мир воспринимают совсем по иному. Не могу тебе объяснить. Вот например, их знания об окружающем мире слишком превосходят наши. Причём много знаний, на первый взгляд совершенно бесполезных. Как например использовать знание того, что свет солнечный на самом деле состоит из семи разных цветов меж собой перемешанных? Занятно конечно, но сколько сил люди потратили на то, чтоб о том узнать? Узнали в конце концов, и какая с того выгода спросишь? Да ни какой, им просто хотелось знать.

С другой стороны, ни кто, как они не может так ловко куны считать. У них каждая веверица учтена. И находят они их там, где другой даже искать не подумал бы. Вот только представь, есть у купца склад с товаром, на подворье и тот товар ему даром достался. Лежит себе и лежит, плохо конечно, что прибыль не приносит, но ведь даром, и есть не просит. А вот и нет, чем больше он там лежит, тем больший убыток купцу наносит. Как? Пока не знаю, но для них всё имеет свою цену, в том числе и место для собственного товара на собственном складе.

— Ой много наговорила, а о главном ни пол слова, признавайся, нравиться тебе страхолюд? — рассмеялась сестрица.

— Ну тебя, скажешь тоже, нравиться. Побаиваюсь я его, слишком он странный, — ответила, но сама поняла, не может она определиться со своим к нему отношением. Уж очень много там всего намешано. Представила, будто боярин посватался к ней, и почувствовала, что ни какого внутреннего протеста у неё не возникло. С прошлым её женихом даже сравнить зазорно, ликом приятен, а внутри с гнильцой.

Утро следующего дня началось для неё не как обычно. Родители уже встали и ждали её. Согласились конечно. Разве с учеников да пряжи много заработаешь, а с её дохода четыре человека нормально жили. Ну и конечно, зазорно им трудом дочери жить, Лада их прекрасно понимала.

На подворье индийцев, наоборот, всё по-старому, обычная утренняя суета, народ отправлялся в вотчину. Олега нашла в горнице, сидел за столом с перемотанным торсом, беседовал с Василием, Горыней и вот новость, с Людмилой, делая пометки в своей тетради. Заметив девушку, жестом показал на лестницу, предлагая подождать в его комнате. Где она расположена она знала, но бывать в ней ей ещё не доводилось. Перед входом, почему то испытала странное волнение, словно прикасалась к неведомому.

Однако, комната её разочаровала. Формой и размерами один в один как у лекаря. Широкая лавка застеленная холстиной, у маленького окошка заваленный бумагами стол для письма. Маленькая печурка, шкаф, пара кресел, в углу висит прорубленная с левого бока броня. Под ней его мечи без ножен, один, который кривой — сломан, второй сильно изрублен. Шлем, тоже порубленный лежит на шкафу. С кем интересно схватился ловкий как кошка боярин? Бронь залатать без проблем, а меч уже не выправить, только в переплавку.

— Да, подкачало снаряжение, — боярин зашёл совершенно бесшумно, и от неожиданности Лада подскочила, — ладно, садись, о наших делах поговорим.

Говорили долго, расспрашивал про газету, как додумалась про интервью, про рекламу и впечатления сложившееся после общения с киевским купцом. Про бывшего жениха и его семью тоже не забыл спросить. Потом вернулся к моменту предшествующему её озарению с интервью и попросил заново рассказать о том, но уже вспоминая мельчайшие подробности. Кивнул каким-то своим мыслям и спросил о решении родителей. Услышав о согласии, опять кивнул и спросил уже о её решении.