— Что мыслишь про Андреевы пороки? Точность просто поразительна, к сегодняшнему вечеру раскатают стену по брёвнышку. Жду твои соображения по поводу вылазки.
— Не стоит, людей зря положим. Они нас здорово обложили, в местах где конница пройдёт, нарыли рвов, понатыкали рогаток. Внезапно ударить не выйдет, а потом они нас числом задавят. Есть другое предложение. Стреляют они так метко только потому, что весь припас для пороков у них одного веса и формы. Один раз настроил и порок будет бить примерно в то же место. С собой они много взять не могли, здесь взять его неоткуда. Если лишим их припаса, сможем затянуть осаду, чёрный люд начнёт роптать, потом боярам надоест под стенами сидеть. Мы им постоянными вылазками будем кровь пускать. Глядишь интерес у них пропадёт, и войско тихонько разбежится по домам.
— Думаешь если собрать все камни, что они в нас выпустили, то на Ярославов город у них уже не хватит?
— Трудно сказать, для одного пролома наверное найдутся. Но для нас это не страшно, можно устроить им мешок на входе, кровью умоются.
— Слабовата идея, хотя и остроумна.
— Иного всё одно не подготовим, штурм устроят сегодня или завтра ночью. Лучше полностью сосредоточиться на исполнении задуманного плана. Получится спалить их в нижнем городе — сможем поставить точку в войне.
— Ладно, твоё мнение понятно, можешь идти.
Мстислав отрядил народ перетаскивать прилетающие камни в верхний город, даже создал специальную команду работавшую под городскими стенами. Но всё же не послушался совета и устроил вылазку, котрая закончилась катострофой. Суздальцы не дремали и из сотни ушедших за стену, не вернулось четыре десятка. Столь чудовищную цену пришлось заплатить за два сгоревших порока на одной из батарей. А оставшиеся в живых, объяснялись чистой случайностью. Отряд суздальской конницы, вышедший из лагеря для удара во фланг атакующим, налетел на разбросанный ночью чеснок. Пока они перестраивались и обходили опасное место, киевляне смогли оторваться от наседающего противника и уйти под защиту стен.
Климин этой бойни не видел, половину дня он мотался по городу, проверяя готовность к операции, потом присутствовал на совещании у князя, где в последний раз проверили знание командирами отрядов своего манёвра и порядка взаимодействия. И наконец выкроил себе несколько часов сна, непосредственно перед выходом на позицию. На вечерней заре подразделения участвующие в операции вошли в опустевший нижний город. Наблюдатели выдвинулись на стены, стрелки рассыпались по дворам, отряды сдерживания заняли позиции на баррикадах. Всё согласно плана, подвёл только противник, решивший не атаковать этой ночью.
Организация штурма, начавшегося следующей ночью, окончательно навела подполковника на военное прошлое Сергея. Штурмовые колонны осаждающих в полной тишине, не зажигая огней, под прикрытием стрельбы из метательных орудий, выдвинулись к стенам нижнего города. Причём обстрел вёлся до последнего момента, когда до стены осталось метров двадцать и камни начали падать в опасной близости. Всё это рассказал запыхавшийся наблюдатель, прибежавший со стены.
— Всё други, — обратился Алексей к бойцам, — наше время, сейчас они будут здесь. Ни князя, ни девиц рядом нет, по сему без геройства. Оценить всё равно некому, а подставить друга под удар хватит и мгновения. Пусть сегодня война станет для вас не искусством, а простым ремеслом. Помните, чему я вас учил, смотрите в оба, внимательно слушайте команды и мы все вернёмся домой!
Пафосную речь он заготовил для приданной молодёжи, среди его новгородцев молодёжь отсутствовала как класс, да и умирать за южного конкурента ни кто не спешил. Сплошь серьёзные мужики моложе двадцати пяти вообще никого. Варяжке вообще тридцатник, самому Климину тридцать один, практически старый пень. Сказать кому, что у него дома полно мальчиков которые в тридцать лет смотрят аниме со щупальцами и живут за счёт родителей, не то что не поверят, поднимут на смех, одномоментно похерив наработанный авторитет.
Всё, понеслась. Вниз по улице загромыхало железо, а в темноте стали различимы силуэты противника. «Стрелами бей!» и в полёт без промедления отправляется десяток бронебойных, через три удара сердца ещё один и ещё. Но приближающуюся волну этим не остановить, суздальцы накатываются на боррикаду, где в дело вступают новгородские алебарды. В родном мире, первое появление алебарды на поле боя стало шоком для благородного рыцарства. Здесь наблюдался похожий эффект. Её широким лезвием на длинном рычаге, руки, ноги, головы отрубались на раз. Для данного периода это в диковинку. Чё — нить отрубить противнику облачённому даже в простенькую бронь, задача не из лёгких.
Новгородцы работали в паре с дружинниками Мстислава. Дружинники прикрываясь здоровенными щитами наносили короткие колющие удары, одновременно, из за их спин, новгородцы рубили алебардами. Неизвестная суздальцам тактика принесла свои страшные плоды уже при первой сшибке. Двое лишились рук, одного насадили на остриё, четвёртому разрубили голову вместе со шлемом. Первые ряды ломанулись назад, стремясь выйти из зоны поражения, задние не представляя что происходит впереди, продолжали давить. Алексей уловил этот краткий момент замешательства скомандовав бить сулицами в середину толпы.
Нападающие окончательно смешались и отхлыну ли бы назад, если бы ситуацию не переломил какой-то отморозок. С криком «да их всего десятка два», он рванулся вперёд увлекая за собой остальных, срубил в полёте пущенную в него сулицу, оттолкнулся от тела убитого товарища и запрыгнул на баррикаду, где его уже поджидал Алексей. Пользуясь преимуществом в длине оружия, рубанул слева на право, как учил Олег. Ощутив всем своим естеством, что разрубил ещё до окончания удара. Двуручник снёс метнувшийся в парировании меч суздальца, пробил доспех, врезался в тело, продолжая движение перерубил позвоночник и только после этого застрял в теле. Климин рванул оружие вправо и на себя, довершая начатое. Почти разрубленное на две части тело рухнуло под ноги нападающих. Но тех было уже не остановить, не считаясь с потерями они захлестнули баррикаду, оттеснив обороняющихся вверх по улице.
Мужики молодцы, не растерялись, отошли слаженно сохраняя строй. Климин оставшись в одиночестве закрутился волчком, уходя от сыплющихся на него ударов. Один слишком быстрый, вписался в его движение, подобравшись для уверенного колющего удара. Подполковника спасло только постоянное вращение, меч прошёлся по боку, разорвав кольчугу, а прыткий малый получил рукоятью двуручника по шлему, улетев под ноги нападающим. Крутанув меч вокруг себя, он разогнал суздальцев, кого-то даже зацепив, наконец то пробившись к своим. Киевляне привычно расступились, пропуская его за стену щитов.
В бою наступило некое равновесие. Суздальцы давили, они медленно отступали по узкой улице. Вообще, выход в тыл отрядам сдерживания через дворы, являлся самой слабой частью плана. При желании, ни какие баррикады, что они нагромоздили во дворах и переулках не спасли бы. Действующие во дворах тройки лучников как раз и предназначались для предотвращения возможного просачивания. И в его зоне ответственности схема пока работала, но стоит соседям проколоться, как к ним в гости заглянет маленькая полярная лисичка.
Они уже почти дошли до перекрёстка с засадой, когда на поле боя появились новые действующие лица, в качестве которых выступил отряд кавалерии. Подобное не могло не радовать, значит план сработал. Противник поверил, что дело движется к развязке, разобрал баррикады на улицах и ввёл в город кавалерию, дабы на плечах отходящих киевлян прорваться за следующую линию укреплений. Среди вновь прибывших находился и его соотечественник, который сам того не подозревая, их всех здорово выручил. Им нужно было пройти перекрёсток, где они сильно рисковали подставить под удар свои фланги, когда Сергей заорал дурным голосом о целой куче серебра за его голову. Пока ошалевший от княжеской щедрости народ пожирал глазами подполковника, они воспользовались паузой и без потерь успели проскочить опасный участок. Втянулись в улицу, где встали намертво.
