— Мы вчера как-то уж очень сильно расслабились…

—…и, вроде бы, нашли прекрасный способ обойтись без официальных мероприятий, способных испортить нам жизнь! — уже не дурачась, продолжил я. А потом нахмурился: — Не скажи, что сегодня утром он тебе разонравился?

— Ты хочешь сказать, что…

— Рая, я не сказал ни слова неправды, и хрен кому удастся меня от тебя оторвать! — рыкнул я и не прогадал: услышав слово «хрен», «тетушка» поняла, что я протягиваю ей руку помощи, и радостно в нее вцепилась:

— Братик, как тебе не стыдно употреблять такие слова⁈

— Стыдно… — притворно застрадал я, уткнулся лбом в ее грудину и уже через миг оказался в объятиях:

— Спасибо, Лют. Мне не хватало именно этого…

— Тогда теперь, когда «это» у тебя уже появилось, предлагаю задвинуть куда подальше ВСЕ переживания и отправиться на тренировку.

— Предложение отличное! — вздохнула она. — Но полноценно заниматься мне сегодня нельзя. По физиологическим причинам. По этим же причинам я позавчера… хм… излишне эмоционально излагала свою желания батюшке, так что его не мешало бы успокоить. Желательно прямо сейчас. Ибо наверняка переживает.

— Тогда…

— Тогда я с ним переговорю из своих покоев, а потом прибегу в зал. И составлю тебе компанию…

…Ближе к концу пробежки по дорожке мне прилетело сообщение из одного слова: «СПАСИБО!» Кинув взгляд в поле «Отправитель», я убедился в том, что не ошибся с догадками и очередной раз отметил, что Александр Всеволодович — личность, которой не чуждо чувство благодарности. А потом в зал ворвалась счастливая Земляничка, и в нем стало шумно.

Нет, тренироваться она не мешала. Наоборот — толково страховала там, где это требовалось, помогала убирать шероховатости в технике и менять веса. Но эмоции, которыми при этом фонтанировала, моментами кружили голову и подталкивали к очередным глупостям. Впрочем, я держался. То есть, веселил «сестренку» так, как мог, но без перегибов. И все равно попал — получив море удовольствия во время тренировки, она ввалилась в процедурную Валентины минут через десять после нас, села в уголке и, как я понял, «всю дорогу» проверяла качество массажа!

Кстати, выводы сделала более чем адекватные — когда целительница закончила со мной возиться и заботливо накрыла подогретой простыней, искренне похвалила:

— Старалась. От всей души. Причем явно не для того, чтобы впечатлить меня. Я в восторге, и с меня премия…

Следующий вывод, озвученный буквально через пять-шесть секунд после этого, тоже зацепил. Но уже в другом ключе:

— Плевать на премию? Замятина, я тебя не узнаю! Надеюсь, эти перемены не из-за типа его Дара? О-о-о, да твой взгляд говорит сам за себя! Поэтому… прости: я рада, что ты изменилась именно в эту сторону. Честно…

И ведь не соврала, изменив отношение к моей «вернейшей помощнице» от вежливо-нейтрального до теплого. Естественно, с поправкой на не особо мягкий характер. В результате завтрак прошел приятнее некуда и помог мне окончательно примириться со сделанным. А потом мы спустились в гараж, и «старшая сестренка», полюбовавшись моими машинами, спросила, на какой я поеду в лицей.

— Если честно, то все никак не решу… — признался я. — С одной стороны, «Шквал» — твой подарок. А с другой…

— Ха!!! — обрадованно выдохнула она, сообразив, куда я клоню, и мягко притянула меня к себе. — Для принятия правильного решения тебе не хватает информации: Темников оплатил заказ по спецификации, сделанной мною. Так что эти «Искорки» изначально собирались под нас! Дальше объяснять?

Я отрицательно помотал головой, завел двигатель с ключ-карты и задал уточняющий вопрос. Хотя уже догадывался, каким будет ответ:

— Значит, ты приедешь на мою дуэль на ней же?

— Конечно! — заулыбалась Суккуба. — Мы же должны как следует отжечь!

…Всю дорогу до лицея Валентина наслаждалась скоростью и буйным нравом новой машины. Причем молча. А после того, как та в привычном режиме «вплыла» на законное место, и я заглушил двигатель, поймала мой взгляд и как-то странно улыбнулась:

— Стыдно признаться, но я ревную к тому, что ваши отношения с Раисой Александровной перешли на новый уровень, и она настолько счастлива. Я… понимаю, что зависть — не лучшее чувство, и обязательно ее изживу. Но на это потребуется какое-то время. Поэтому не делайте скоропалительных выводов, ладно? Ведь я все еще меняюсь. В нужном ВАМ ключе. И не остановлюсь!

— Хорошо, с выводами торопиться не буду… — покладисто согласился я. Хотя, откровенно говоря, удивился. Причем не столько самому признанию, сколько внутренней готовности взрослой молодой женщины открываться передо мной, подростком, настолько сильно. Потом мысленно сказал себе, что чужая душа — потемки, и решил внести свою лепту в процесс изменения характера целительницы: — Но один совет все-таки дам: не относись к Раисе Александровне, как к сопернице: внимание, которое я уделяю ей и тебе, по определению разное.

Замятина кивнула и сказала, что разумом это понимает, а сердцем пока еще нет. Развивать эту тему дальше мне было не по нутру, так что я взял с пародии на заднее сидение свою куртку, сдвинул свое кресло назад, оделся, натянул вязаную шапку и немного подождал «помощницу», занимавшуюся тем же. Когда она облачилась в премиленький ярко-красный пуховичок, дал команду выбираться из машины и даже показал пример. А потом встрял. То есть, оказался в перекрестии пары десятков взглядов лицеистов, оказавшихся поблизости, и услышал шквал приветствий, комплиментов новой машине и однотипных вопросов.

Такой вспышки любви от заносчивых аристократов я не ожидал, но с честью вышел из ситуации. Ну, или сделал все, чтобы не потерять лицо:

— Всем доброго утра. Спасибо, машинка действительно достойная. И нет, это не новый «боевой» болид Суккубы, а одна из двух наших новых машин для городских покатушек.

После этого ответа народ загомонил, но я полностью услышал только слова старшекурсника, стоящего ближе всего:

— Как я и говорил, оставлять «боевой» болид без присмотра на обычной стоянке никто не будет!

— Верно! — согласился я. — Набежит слишком много желающих в нем покопаться. А оно нам надо?

— Неа! — хохотнул он и очень вежливо попросил перечислить «хотя бы» основные характеристики этой «Искорки».

Я посмотрел на часы, пришел к выводу, что особо не спешу, и выполнил просьбу. А потом слева от этого парня нарисовалась на редкость «утонченная» Ледышка в дорогущей шубе, «эротично» облизала губки, которые могли быть и пополнее, мило улыбнулась и заворковала.

Аккурат в том самом тембре, который, по мнению «старшей сестрички», легче всего отключал соображалку наивным мальчишкам вроде меня:

— Лютобор Игоревич, скажите, пожалуйста, почему в инфоблоке вашего МДР нет никакой статистической информации о личных достижениях в автоспорте? Я любуюсь вашими коронными въездами на стоянку уже пару недель и понимаю, что эта часть демонстрируемой техники вождения — лишь верхушка огромного айсберга!

«Переигрывает, однако…» — с уверенностью высококлассного эксперта подумал я, потом понял, что сам такой же, и развел руками:

— Мне, по определению, трудно быть объективным в оценке размеров собственного айсберга, но размеры соседнего настолько впечатляют, причем каждый божий день, что хвастаться своими достижениями не хочется от слова «вообще»!

— С одной стороны — предельно логично… — согласно проворковала все та же «красотка» и стрельнула в меня настолько горячим взглядом, что без «прививок» Раисы Александровны я бы, наверное, поплыл. А так задумался о том, личная это инициатива или чей-то заказ.

Тем временем пауза, взятая для пущего эффекта следующей фразы, закончилась, и Ледышка перешла к «основному блюду»:

— А с другой — нет: вы забыли учесть возраст. А это — самое главное!

— Позволю себе с вами не согласиться… — вежливо возразил я и, судя по вспышке удивления в глазах девушки, опять порвал ей шаблоны, относящиеся к понятию «простолюдин». — Во-первых, Суккуба гоняет с двенадцати лет, и это уже не оспорить. Во-вторых, гордиться временем, показанным в заездах по пустым трассам, могут только особо самовлюбленные личности, а я к их числу, слава богу, не отношусь. И, в-третьих, не вижу смысла хвастаться хоть чем-нибудь: те, кому я интересен, как личность, разберутся с плюсами сами, а мнение остальных меня не колышет.