…Разговор с Репиной сложился намного проще, чем я предполагал.

Да, некоторые выверты ее мировоззрения вывернули мне мозги наизнанку, зато подтвердились все выкладки Вари, касающиеся этой особы. А это помогло принять часть непростого решения и проникнуться сдержанным оптимизмом. В общем, в гараж я спустился в неплохом настроении, обрадовался, что Валя уже дожидается в машине, сел за руль, упер затылок в подголовник и на несколько минут растворился в прикосновениях рук целительницы, начавших массировать трапеции.

Увы, без четырех минут семь открылась правая задняя дверь, и в салон влезли Янка с Мавией. А еще минуты через полторы их примеру последовал и Денис Михайлович. Только сел рядом со мной. Пришлось стряхивать негу, заводить двигатель и трогать внедорожник с места. Пока «ползли» по территории заказника, я все еще ленился — поглядывал, какие музыкальные композиции Янка закидывает в список воспроизведения для «правильной» езды, и косил глазом на картинку с дронов, на всякий случай поднятых Кораблевым. А когда вырулил за КПП и придавил акселератор, стало не до раздумий — часть дороги до моста через Шелонь не отличалась особой шириной и изобиловала поворотами.

За мостом стало чуть попроще: да, в сторону столицы уже двигался достаточно плотный поток машин, но на самую левую, скоростную полосу, лезли немногие. И, как правило, заблаговременно уступали дорогу «Хозяину Леса». В результате до поворота на Большое Транспортное Кольцо долетели даже быстрее, чем я рассчитывал, повернули налево и через какое-то время въехали в город сравнительно недалеко от Вечерней Зорьки. На этом участке пути чуть было не влезли в пробку, но уведомление об аварии, прилетевшее на навигатор, позволило сменить маршрут и прикатить к особняку Зыбиных без каких-либо задержек.

Въезжать в гараж я, откровенно говоря, поленился — припарковался у парадной лестницы, подождал, пока Янка сгоняет в дом за инфокристаллами, а после ее возвращения рванул к следующей точке маршрута — «Парусу».

Там остановка получилась еще короче: я высадил Земляничку, Мавию и Кораблева перед центральным въездом на территорию жилого комплекса, ответил на три пожелания удачи и снова сорвал внедорожник с места. Кстати, логики в решении аналитиков Волконских отправить меня в лицей в компании одной Замятиной я, честно говоря, не понимал. Хотя нет, не так. Я принял к сведению, что в толпе преподавателей, лицеистов, их личных помощниц и телохранителей будут крутиться коллеги Дениса Михайловича. Со скрипом согласился с тем, что во время моего первого появления в альма матер в новом статусе внимание учащихся не должно делиться между мною и Зыбиной. И понимал, что присутствие телохранителя-Кораблева вместо «непонятной девицы», сменившей Замятину, может быть расценено, как признак страха перед «добытчиками проб крови». Но предложенная схема почему-то здорово напрягала.

Нет, придумывать альтернативу я не стал — не видел смысла. Промчался по привычному маршруту, в обычном режиме припарковал внедорожник на его законное место, заглушил двигатель и посмотрел на «непонятную девицу».

Слов не потребовалось — она мягко улыбнулась, прикоснулась к моему предплечью, взбодрила вливанием Силы и заявила, что бояться должны… нас.

Местоимение развеселило, поэтому я аккуратно щелкнул ее по кончику носа, посмотрел на таймер, отсчитывающий последние секунды, и решительно выбрался под небо, затянутое низкими серыми облаками. Приближение сразу нескольких «засадных групп» чувствовал чуть ли не кожей. Но самая главная — Кости Задорожного и его команды — успела первой. Что, в общем-то, было неудивительно, ибо информацию с точным временем приезда парни получили еще накануне вечером.

Кстати, обещанную «коробочку» замкнули намного интереснее, чем я рассчитывал — Соколов с Разиным, подвалившие к «Хозяину Леса» со стороны пассажирской двери, технично отсекли Валю от стайки старшеклассниц и проводили ко мне. Правда, потом вопросительно мотнули головами, чтобы еще раз получить подтверждение, что привели именно ее, а не кого-нибудь еще, но это было нормально. Ведь эта четверка видела ее новую внешность всего один раз, во время «подготовительной» беседы, поэтому боялась ошибиться.

Реакция на мой утвердительный кивок основательно развеселила: Леня состроил задумчивое лицо и еле слышным шепотом заявил, что хочет быть целительницей Шахова, чтобы на халяву обрести божественную фигурку, а Миша признался Незаменимой в большой и чистой любви.

В общем, поржали всей компанией и единодушным вниманием к Вале обломали большую часть лицеисток, почти охвативших меня вторым кольцом.

Нет, на них я тоже посмотрел. По разику. Чтобы оценить серьезность намерений глав их родов. И торопливо сдвинул фокус внимания на «петли», чтобы не забиться в смеховой истерике. Почему? Да потому, что у абсолютно всех красоток, оказавшихся в поле зрения, включая самых тощих Ледышек, обнаружилась ГРУДЬ! Причем весьма солидная — в пределах, ограниченных объемами «комплектов» Янки и Раисы Александровны. А вся верхняя одежда, несмотря на не самый теплый весенний день, была либо расстегнута, либо снята. Дабы я, физик-производитель, ненароком не проглядел эти шедевры косметического целительства!

Замятина тоже удержала лицо. Вероятнее всего, воспользовавшись моей схемой рассеивания внимания. А парни, не ожидавшие такой «психической атаки», переглянулись и расхохотались. При этом Воронов, Ледовик, с детства привыкший к «стандартным» статям Одаренных девушек своей школы магии, смахивал слезы, выступившие в уголках глаз, и снимал это «волшебство» на камеру комма, «чтобы послать сестричкам и показать, как должна выглядеть настоящая Ледышка», Костя, порывистый, как настоящий Огневик, просто гоготал, а Леня «сокрушался» и «завидовал»:

— Черт, Лют, я только что понял, что все детство мечтал не о том! К чему мне ментальный Дар в комплекте с Жизнью в мире, в котором воздействие на разум запрещено законом? Я хочу быть физиком. Чтобы девушки сами несли мне… все, что можно принести, и так красиво распахивали куртки…

— Ох, кто-то у меня сейчас договорится до дуэли… — прошипела какая-то Огневичка-старшеклассница, явно отыгрывавшая навязанную роль и страшно бесившаяся из-за необходимости терпеть это унижение.

— Дамы, мы просто в восторге! Честное слово… — выставив перед собой обе ладони, протараторил Ленька. — Скажу больше: мы искренне рады, что вам повезло попасть в струю и получить изменения, которые не по карману очень и очень многим взрослым: моя двоюродная тетка терзала мужа девятнадцать лет, четыре месяца и девять дней, прежде чем он оплати— …

— Откуда такая точность? — полюбопытствовал я, дабы у девушек не полыхнуло.

— Так их покои прямо под моими. Ругаются не реже, чем через день. И все стандартные претензии я выучил наизусть!

— Вы дипломатичны… — внезапно заявила очень красивая Лаванда, чем-то похожая на Лапину до преображения. — Будь я на вашем месте, давно билась бы в истерике. И была бы права: толпа баб со спешно выращенными сиськами, дико боящихся гнева глав родов и поэтому выполняющих одинаково дурацкие распоряжения, выглядит…

— … жалко! — закончила смутно знакомая Земляничка, в сердцах плюнула себе под ноги, развернулась на месте и принялась проталкиваться сквозь толпу в сторону третьего корпуса…

…Как ни странно, «диагноз» этой парочки, кем-то слитый сразу в три самых популярных канала лицея, практически обнулил активность женской половины учащихся. Да, наверняка не обошлось без «корректировок» глав их родов или тех, кто «вел» каждую конкретную «исполнительницу высочайшей воли», но, как бы там ни было, до кабинета ТМБ мы добрались всего с двумя короткими остановками.

Перед ним группа защитников Защитника пожала мне руку и, продолжая ухохатываться, умотала в свой корпус. А мы с Валей переступили через порог и оказались в перекрестии взглядов доброй половины одноклассников. Почему «половины»? Потому, что пришли намного раньше, чем надо, и застали только тех, что прибыл в альма матер еще раньше. Плюс на меня не смотрела Диза Калитина — сидела за своим столом, сложившись пополам и уткнувшись лицом в сгиб локтя, и, судя по румянцу, залившему даже уши, то ли злилась, то ли стеснялась «изменений во внешности».