— Ты уверена? — давя проснувшуюся ярость, хмуро спросил я.
Как ни странно, но на этот вопрос ответила Замятина:
— Так и было, мой господин: я сбрасывала ваш гормональный фон в ноль после каждого из трех последних заходов в парилку. Кстати, вы тоже должны были обратить внимание на кое-какие «мелочи» в поведении Варвары…
Я закрыл глаза, вспомнил две «странности», отложившиеся в сознании, и поделился с «защитницами» той, в которой был уверен:
— Каждый раз, наливая мне чай, наклонялась так, чтобы в вырезе халата было видно грудь, явно выращенную под мои вкусы…
— Верно. А еще?
— Мне показалось, что ее соски постоянно возбуждены. Но это, вроде как, физиологическая реа— …
— Не только! — фыркнула Земляничка, даже не дослушав мой ответ. — При не таком уж и высоком уровне контроля сознания человек внушает себе, что замерзает, и соски сразу же твердеют. К слову, как только ты ложился мордой вниз и подставлял под веники спину, эта «физиологическая реакция» Лапиной мгновенно пропадала. Ибо Варвара начинала сгонять твою кровь из ног в область таза и параллельно демонстрировала лобок, туго обтянутый плавками.
— Вот с-сука! — гневно прошипел я, вспомнив, что эта часть тела Барыни действительно слишком уж часто оказывались у меня перед носом.
— А почему «сука»? — удивилась Зыбина. По моим ощущениям, искренне. — Ей поставили задачу отсечь от тебя ровесниц, и Варвара добросовестно подготавливает почву для пробуждения сильной привязанности к себе!
— Потому, что я терпеть не могу, когда меня «играют», а она это знает, но не предупредила! — гневно протараторил я, потом поймал за хвост еще одну мысль и тоже озвучил: — Кроме того, Лапиной могли приказать отсечь еще и Валю. Или, как вариант, максимально ослабить мою привязанность к ней, если таковая появится!
— Лютый, не ярься. Не с чего… — спокойно ответила Земляничка, а когда поняла, что вторая фраза меня зацепила, объяснила, что имеет в виду: — Для начала поставь себя на место Волконских и попробуй представить, какие меры ты принял бы для защиты столь бесценного «актива», как физик-Молниевик. Только с самого начала учти, что тебе — Императору или его матушке — далеко за полтинник, а «актив», увы, пока еще мальчишка и запросто может задурить. В принципе, можно тормозить и на этом, но я бы продолжила. К примеру, задумалась о том, что смещение фокуса недовольства глав родов твоих воздыхательниц с пока еще практически беззащитной целительницы на Лаванду в ранге мастера ни разу не первой ступени, ВЫГОДНО. Ну и, до кучи, вспомнила бы еще и о том, что недовольство твоей слишком близкой дружбой с Валькой может появиться и у самих Волконских. Что с ней будет тогда, представляешь?
Я угрюмо кивнул.
— Тогда перестань валять дурака и прими подарок, который тебе так вовремя подсовывают! — рявкнула Янка, добавив в голос металла. А когда поняла, что услышана, шокировала снова: — К слову, окажись я на твоем месте, начала бы половую жизнь именно с Варей. Чтобы под ее чутким руководством набраться опыта, а еще лучше — пройти профильный курс, а потом подарить Замятиной по-настоящему достойный первый раз…
…Здоровый цинизм утверждений спевшихся девчонок я переваривал без малого два часа, то есть, до срабатывания будильника. При этом ушел в свои мысли настолько глубоко, что, вынужденно прервав размышления, удивленно обнаружил, что не чувствую руки, и что отлежавшие их нахалки закинули на меня еще и колени! В любой другой день двусмысленность такого положения наверняка бы ударила в голову, но ощущение близости к пропасти, в которую любая моя ошибка могла столкнуть Валю, было настолько сильным, что я отреагировал на объятия совсем по-другому: ласково прикоснулся губами ко лбу «Незаменимой», заглянул в открывшиеся глаза и проартикулировал, что нам пора вставать. Искорки неподдельной радости, появившиеся во взгляде целительницы, сподобили на вторую такую же «глупость», и я разбудил Янку. В том же режиме. Почти в том же — когда Земляничка приподняла веки, не удержался от шутки:
— Ну вот, разрешил набрать «живого» материала для сногсшибательных фантазий, а ты все два часа продрыхла!
Эта оторва выдала подходящий ответ так, как будто подготовила его заранее:
— Так ты ж сам включил «режим братика»! А в нем ты такой уютный, что глаза закрываются сами собой…
— В следующий раз распускай руки! — посоветовала Замятина, выбираясь из-под одеяла, посмотрела на часы и поплелась в ванную. Судя по выбранному курсу, в мою!
— Золотые слова! — хохотнула Янка, чмокнула меня в нос и рванула за ней. Слава богу, хоть пообещав, что они ополоснутся достаточно быстро.
Проводив ее взглядом, я подложил под голову вторую подушку и от нечего делать полез в Сеть. А когда открыл страничку первого попавшегося новостного издания, сердце пропустило удар. Из-за рекламной «перетяжки», перечеркнувшей весь голографический экран:
«Маньяк-Воздушник наносит очередной удар!!!»
Я облизал пересохшие губы, медленно вдохнул, сосчитал до десяти, так же медленно выдохнул и заставил себя открыть соседнюю статью — об аварии с человеческими жертвами, случившейся в Ростове-на-Дону. Потом попрыгал по «перетяжкам», появлявшимся на глаза, а нужную «заметил» только тычке на седьмом-восьмом, прочитал колонку по диагонали, а картинки и записи с места происшествия проигнорировал, продолжив серфинг по сети. Впрочем, это не мешало улыбаться во все тридцать два зуба, ибо матушка помножила на ноль главу рода Суриных, его наследника и еще двенадцать человек!!!
«Остались только Кондыревы!» — раз за разом мысленно повторял я, закрыв глаза и вспоминая прочитанное. А дальше не продолжал, ибо до сих пор не представлял, как родительница Михаила Ольгердовича Рагозина и, по совместительству, то ли отставная, то ли беглая «Валькирия» впишется в жизнь Лютобора Игоревича Шахова! Хотя вру: изредка по самому краешку сознания проскальзывала «спасительная мысль», сформулированная еще в начале января: «Она у меня умная и обязательно что-нибудь придумает!» А в те моменты, когда ее очень уж сильно казалось недостаточно, я добавлял еще одну фразу из той же серии: «В крайнем случае сведу матушку с Суккубой, а две настолько деятельные женщины разнесут любые препятствия на пути ко мне…»
Слава богу, в какой-то момент из ванной вернулись девчонки и, увидев, что я улыбаюсь, заулыбались в ответ. Правда, потом согнали с кровати и чуть ли не пинками отправили приводить себя в порядок, но та, ответная, улыбка по какой-то причине убедила меня в том, что все будет хорошо. Поэтому я не стал возмущаться даже внезапному появлению спевшейся парочки у душевой кабинки, в которой я мыл голову. Более того, «услышал» крик души страшно возмущенной Землянички:
— Слушай, Лютый, в понедельник-вторник нам надо будет проехаться по магазинам с одеждой и обувью, а то если в твоей городской квартире кое-какое мое шмотье еще имеется, то тут нет ровным счетом ничего. Причем даже для вас с Валей!!!
— Надо — значит, проедемся… — пообещал я и из вредности довел ответ до маразма: — Не хватит емкости багажного отсека «Хозяина Леса» — отожмем у Раи «Кайзер».
— Ох, и дошутишься ты у меня однажды! — угрожающе прошипела Янка, но сообразила, что врываться ко мне не комильфо, и свалила в неизвестном направлении. А я, закончив мыться, выбрался из кабинки, кинул взгляд на стопку своего шмотья, судя по состоянию трусов и футболки, постиранных и выглаженных горничными, мысленно согласился с требованиями Зыбиной и начал одеваться.
К этой же мысли вернулся и во время ужина, уничтожая невесть кем приготовленные блинчики с мясом. Только поставил себя на место Дауда и его телохранителей, явно не рассчитывавших попасть в место, куда не летают дроны доставки крупных торговых сетей, и изложил народу напрашивавшееся решение. В смысле, предложил выехать в город на час раньше, чтобы зарулить в какой-нибудь крупный ТРЦ и затариться всем необходимым.
Как и следовало ожидать, предложение было принято влет, так что сразу после трапезы мы спустились в гараж, загрузились в машины и выехали из владения. Пока неспешно катили к выезду из Заказника, сравнивали русскую баню с сауной и хамамом. Кстати, не в пользу последних, ибо к ним, увы, «не прилагалось» прорубей. А потом Зыбина вспомнила о дронах, подняла их в воздух, «закрепила» за машинами, понаблюдала за тем, как они «ползут», с высоты птичьего полета, и заскучала. Вернее, вывела картинку с одной камеры на фронтальный экран информационно-развлекательного центра «Потапыча» и начала показывать Дауду, Мавии и Вале Ильмень, зимние леса, ближайшие деревеньки и что-то там еще. И увлеклась. Настолько, что вернула «птичек» к машинам где-то на половине дороги к мосту через Шелонь. А через несколько мгновений посерьезнела:
