Так что, у них задача простая, достаточно перегрузить инфраструктуру на местах, что бы гоблины начали действовать в рамках их плана. С распространением эпидемии, мелкие зверюшки в княжестве быстро кончатся и народ ломанётся в столицу, где находится один из древнейших тёмных алтарей. По уверениям Потёмкина, древней только в гоблинской столице – Нур – Нуре. Вот тут они их и поймают. С земными священниками и властителями такой план, естественно бы не прокатил, но гоблины не земляне, в глобальном плане, они друг к другу более милосердны и порядочны. Это их и погубит.
Так вот, когда местные возможности по исцелению будут исчерпаны, гоблины ломануться в столицу. Естественно, там уже будут в курсе происходящего и закроют ворота перед страждущими. Но дальше всё будет ни как у землян. Гоблинские жрецы подождут пока накопиться достаточное количество больных, после чего вытащат алтарь за стены, для сеанса массового исцеления. Естественно, вокруг будет не протолкнуться от храмовых личей, вампиров и прочей нечисти, может даже демон вылезет. После последней громкой акции, когда они умудрились грохнуть алтарь прямо в храме расположенном в центре города, да ещё и демона прихлопнули, твари стали натурально параноить и теперь, любой серьёзный алтарь, перемещается только в сопровождении небольшой армии.
Но Х-38[82], на количество охраны, вообще наплевать. Если подсветить цель лазером, то она и с сорока километров прилетит точно в цель на сверхзвуке. Гоблинам вообще ни как не защититься. Нет, у них конечно есть их «вопрошание сути», но оно работает если ты сам представляешь о чём спрашивать. Вряд ли ни знают про возможности именно этого оружия из другого мира, тем более, его применяли не так часто и маловероятно, что после его применения оставались выжившие. Но даже если каким-то чудом им получиться выставить на её траектории защитное поле, всё равно не поможет. Боевая часть двести пятьдесят килограмм, ни одна магическая защита такого не выдержит. Им останется только «прыгнуть» к алтарю и уничтожить его.
Вот тут и начнётся самое интересное. На какое-то время, это выведет из строя вообще всю божественную инфраструктуру на половине континента. Ну может и не половину, но на театре боевых действий точно. Гоблины останутся без божественной помощи, связи, серьёзно потеряют в огневой мощи и медицине. Всё это позволит землянам нанести контрудар в районе Таврополя и начать бактериологическую войну непосредственно с гоблинской армией. В идеале, на этом осада города и закончится.
Но и это ещё не всё, у их плана имелись и другие, куда более долгоиграющие последствия. Гоблины в Бикраме, оставшись без медицинской помощи, ломануться за ней в соседние княжества, разнося болезнь по всем Диким землям. По аналогии со старушкой Европой, где за шесть лет эпидемии в четырнадцатом веке, вымерла почти половина населения. Исходя из этого, можно примерно смоделировать что будет здесь. Только на порядок страшней.
Предки теперешних гоблинов построили разветвлённую сеть каналов и в отличии от земной Европы, с передвижением на большие расстояния здесь всё обстоит прекрасно. Плюс к этому, морские свинки переростки, которые главная домашняя скотина у гоблинов, отлично болеют бубонной чумой. Инкубационный период восемь - девять дней, после чего несчастная зверюшка живёт два – три дня и всё.
В общем, подводя итог, если они смогут выполнить свою часть плана, то гоблинов ждут просто чудовищные проблемы, а их самих, клеймо военных преступников. Причём, не только им, а всем землянам. Правда, на Лиене нет понятия «военные преступления», но репутацию они приобретут почище гоблинской. А может и не приобретут, с гоблинами все войны велись на уничтожение. Но в собственных глазах оправдания всё равно не найдёшь, как себя не обманывай.
Выгрузка прошла как на учениях, нашли проплешину в джунглях, спустили обе машинки на магическом двигателе, спустили снаряжение с оружием и спустились сами, все восемь человек. Остатки его старой гвардии, Васильев, Церенов, Стрекалов и Гарипов. Плюс Берсенёв, Потёмкин и подпол РХБзист. Всё, для Лиены пошёл отсчёт нового времени. Настоящее столкновение миров начинается только сейчас.
Следующие три недели превратились в какой-то калейдоскоп из мелькающих вокруг тебя джунглей, коротких, но злых перестрелок, редких посёлков, в которые они иногда врывались под покровом ночи, дабы разрушить очередной алтарь и заразить нескольких гоблинов с их морскими свинками. Раз в три – четыре дня, в зависимости от интенсивности их работы, происходили встречи с дирижаблем. Они пополняли запасы, устраивали короткий отдых с горячим питанием и вновь мчались, в прямом смысле, сеять смерть.
Естественно, появление диверсионной группы землян так глубоко в тылу, не осталось незамеченным. Однако, поначалу они действовали в районе где отсутствовали алтари, по этому, какие-то поползновения по их поимке они заметили только на пятый день, когда грохнули первый алтарь. Честно говоря, он так и не смог оценить количество сил и средств задействованных в охоте на них, слишком быстро они двигались.
Как правило, в качестве охотников, им попадались небольшие отряды, вооружённые холодным оружием, с приданным жрецом или магом. Таких бедолаг просто рассеивали автоматным огнём, заражали раненных, если такие были и двигались дальше. Дважды, когда крупным отрядам гоблинов, в составе которых имелись храмовые вампиры с личамя, удавалось их окружить, они грузились на дирижабль и выгружались, уже в совсем другой части княжества.
Из всей этой круговерти смерти, в памяти сохранилась только их первые жертвы. Семья гоблинов проживающая на отдалённой ферме, как обычно, выращивающая грибы и разводящая морских свинок. Появление землян оказалось для них полной неожиданностью, они даже не попытались оказать сопротивление, или хотя бы убежать. Подполковник просто подошёл к каждому взрослому и из пневмоинъектора всадил в шею возбудитель болячки. Тоже самое проделал с четырьмя морскими свинками. Всё.
А на четвёртой неделе, охота за ними закончилось. Они это поняли, когда наткнулись на полностью вымерший посёлок, или даже полноценное село в котором был даже полноценный храм мерзкого божка. Нет, понятное дело, кто-то, наверное, решил уйти, но судя по всему, это были именно единицы. Даже жрец кровожадного божества, без капли магии, весь покрытый уже не пустулами, а язвами, умирал рядом с алтарём. Но тут надо отдать должное, за своих соплеменников он боролся до конца. Храм был превращён в госпиталь, где он продолжал оказывать помощь, даже когда закончилась живность для жертвоприношений и благосклонность от божества, которую жрец копил в течении жизни.
- Я смотрю, ты не удивлён, - поинтересовался Демидов у Берсенёва, который с каким-то нездоровым интересом рассматривал эту апокалиптическую картину.
- Если я не люблю местных кровожадных божков и их прихлебателей, это не значит, что я закрыт для анализа.
- И что ты проанализировал и к каким выводам пришёл?
- Мера человека, или лучше сказать разумного – его выбор. К сожалению, у местного жреца его не было. Он вырос в этом ублюдском обществе, где у него тупо отсутствовал даже шанс стать кем-то другим. Для него, истязать живых существ на алтаре, было так же естественно как для нас дышать. Если бы таким образом он тешил свои низменные желания, он бы свинтил от сюда в первую очередь. Но нет, он был со своей паствой до самого конца, выложился до донышка в попытках помочь.
Кем он мог стать в нормальном обществе? Да хотя бы, здесь, на Лиене, но родившись не в этой жопе мира, а в любом другом месте, где вот эта мерзость, - он махнул рукой в сторону алтаря, - не считается нормой.
- Ты ничего не путаешь? – скривился стоящий рядом подполковник. - Для местных это везде норма.
- Ну, во-первых не везде. На Зелёных островах вообще богам не поклоняются, не смотря на неоспоримые преимущества, которые даёт любой местный культ. А во-вторых, у нас на Земле, тоже, выгодней и правильней быть скотиной, жадной подлой и хитрой, но не все ей становились. Потому, что всегда перед глазами были наглядные примеры и всегда был выбор. У этого жреца его не было. Это как с детьми маугли. Наука знает несколько достоверных случаев, когда человек воспитывался зверьми, в отрыве от социума. И в реальности, всё получилось не так как описано у Киплинга. Эти несчастные до конца жизни так и оставались зверьми в теле человека.
