Зайдя в игру, очнулся опять в своей комнате, видимо, это точка возрождения. Интересно, респаун тоже тут? Проверять как-то боязно.

Собаки спали на кухне, так что,  войдя,  я их сразу увидел. И мгновенно встал в стойку для отражения атаки. Отец заметил такую реакцию.

- Доброе утро. В прошлый раз мы недоговорили о том, где ты учился драться. Навыка у тебя нет, могу научить.

Мама хмуро буравила отца взглядом. Я так понимаю, она не одобряла задумку с тренировкой собак на мне.

Не раздумывая,  соглашаюсь.

- Как поешь, выходи во двор, разомнемся.

Шансов победить не было. Разница в сто пятьдесят уровней, опыте, навыках просто зашкаливала. Два часа избиения младенца принесли двадцать дебафов, из которых я смог снять только шестнадцать. По словам отца человек - это сплошные болевые точки и уязвимые места: темя, переносица, подбородок, яремная впадин, солнечное сплетение, пах. При правильно поставленном ударе выдаются криты. Можно нарушить атаку противника, сбив координацию тела, бить в суставы, использовать любую твердую точку тела для атаки. Один из самых страшных ударов, которые я получил: удар основанием ладони в область сердца. Потеря  здоровья, паралич на пару секунд, дебафы от переломов, внутреннее кровотечение.  Второй такой удар был в нижнюю часть брюшной полости открытой ладонью - внутреннее кровотечение, оглушение и огромный урон. Даже,  несмотря на огромную разницу в навыках и их минимальное использование, урон был страшен. Я понял, что  не знаю рукопашный бой с этой стороны. А сколько травматических ударов мне было показано!? Перелом костей предплечья одним ударом, травмирование  колен, локтей. К счастью, некоторые удары отец не стал показывать на мне, лишь показал стойку и точный принцип использования. Вырвать кадык, рассечь артерию ребром ладони, ударить локтем в темя, ударить для поражения внутренних органов противника, вогнать переносицу в мозг, ударить в висок.

- Человек очень слаб и не защищен. Хищники это знают и нападают, стараясь бить в уязвимые места. Даже в доспехе есть много слабых точек. Используя их, ты можешь нанести критический урон противнику.  Те, кто идут по пути пустого кулака превращают все своё тело в оружие, - отец показал, что в руках у него ничего нет, - ударом они могут отсечь голову  или,  не травмируя плоть,  сломать кости. Такие люди редки, но они есть. Монахи - это лишь один некоторые  из них, причем не самые способные. Их искусство боя и классовые навыки - лишь одна из граней мастерства.

- Но ведь есть не только люди.

- Верно, но у большинства живых существ одинаковые принципы строения тела. У неживых тоже есть уязвимые точки, - отец помолчал, а потом сказал, - сегодня твоим заданием будет найти  их у собак во время  боя.

Бой с собаками под постоянным отравлением требовал непрерывного лечения. Теперь я даже не замечал тех моментов, когда использовал малое исцеление. Уклонение, парирование¬, удар. Смена положения. Сбросить собаку с шеи, лечение, блок. Собаки использовали навыки "раздирание плоти", "расцарапывание", "смертельный захват". Оказывается, не было в  них  ничего страшного - они слабы: уязвима глотка во время укуса, шея, глаза и... живот. У собак нет брюшного пресса. Почти все удары туда были критическими и сопровождались скулежом. Если все собаки были ранены, отец их отзывал, а мне приходилось их лечить. Отравления я уже не замечал,  и только теперь заметил сообщение в логах.

Ваалси стоял около капсулы, рядом с ним была  женщина в белом костюме, которую я никогда не видел. Оба  излучали уверенность в своем превосходстве. Ругать меня не за что, посмотрим, что предложат.

Мальчик не был напуган или сбит с толку. А лишь  в ожидании наших дальнейших действий сел и  продолжил смотреть прямо на нас.

- Анжи, мисс Элизабет хочет поговорить с тобой. Вы можете поговорить в столовой, - указав на дверь, сказал Ваалси, -  он вас проводит. Комната будет свободна еще час.

- Благодарю.

Сидя в столовой за широким столом, разложив бумаги перед мальчиком,  Элизабет начала вести диалог в нужном ей направлении.

- Здравствуй, Анжи. Меня зовут Элиза Донован, я психолог и помогаю детям устроиться в детдоме. Тебя можно причислить к тем, у кого не сложились отношения с коллективом сверстников. Ты не общаешься с другими детьми и постоянно дерешься.

Мальчик никак не реагировал на слова, лишь равнодушно слушал. Мышцы лица были расслаблены, он не нервничал и ничего не отвечал. Глаз психолога подмечал эти детали.

 - Раньше ты общался, а сейчас перестал. Ну,  что ответишь?

Анжи сидел, ничего не говоря, как обычный ребенок, который не хочет ничего рассказывать. Руки сложены, ноги скрещены.

- Я была в космопорте ,- взгляд мальчика стал заинтересованным, - говорила с бригадиром: он сказал, что последний год ты все свое свободное время проводил там. Работал с инженером Гальбоа и спокойно со всеми общался, но в стенах детдома ты ни с кем и словом не обмолвился.

 Теперь поведение Анжи говорило о насторожённости и ожидании удара. Он посмотрел на камеры, которые были выключены и, казалось бы, на пустые места. В случаях, когда пациент закрывается от мира и не хочет идти на контакт, задача психолога вытащить пациента из зоны комфорта и растормошить.

 - Прекрати молчать! Я с тобой говорю! - Элиза резко повысила голос, желая застать мальчика врасплох. Он уже был на грани и был сильно напуган. Все время озирался и смотрел в сторону выхода, - если ты сейчас же не начнешь говорить, я расскажу ребятам, что ты можешь говорить и сливаешь о них всю информацию об их проделках куратору.

Анжи мгновенно успокоился, лишь на секунду промелькнула гримаса гнева и отвращения.  Он встал и направился к выходу. Подошел к силовому полю, блокировавшему вход в столовую.

 Сейчас надо надавить на мальчика, пока он напуган.

 - Ты выйдешь отсюда, когда я тебе разрешу! А если сейчас же не сядешь на место, я прикажу лишить Гальбоа больничных выплат.

 Анжи с нескрываемой злостью посмотрел на девушку,  челюсть была напряжена. Но мальчик и сейчас не начал разговор ... Он ударил по крышке панели управления силового поля и двумя движениями снял его.

Элиза сидела за столом и собирала мысли в стройный ряд. Мальчик не подпустит её к себе, не станет доверять. С детдомовцами можно общаться только силой - нежность и заботу они воспринимают, как слабость. Попытка надавить на мальчика с треском провалилась.  Его не пугают сверстники, а попытка использовать имя Гальбоа вызвала  не страх, а гнев.

Ваалси был в ярости, только седативные препараты дали возможность расслабиться. Как только Элиза ушла, он начал разбирать информацию, полученную во время этой беседы. Анжи, эта мелкая язва, знал о камерах. Знал не только то, что  основные выключены, но и то, что  есть скрытые камеры, и они все еще работают. Он может разговаривать и знает о том, что происходит в детдоме. Не только о том, что старшие дети берут деньги за "крышу", но и то, что Ваалси в доле. А кому Анжи мог это разболтать? Ведь он казался  немым! Так ведь нет, оказывается он целый год бродил по космопорту.  А где и что он мог еще сделать?! Ведь этот сопляк способен  думать и очень хорошо!  Прошлый учебный год закончил, досрочно сдав все предметы заранее.