Больше всех начавшемуся приключению радовался малыш Ктулху. Осьминожка летал быстрее ветра, успевая в полете догнать даже Байха. Однорогий нес меня, как ничего не весящую пушинку.

Меньше, чем через час, мы стояли уже на южной границе халифата, смотря на бумажную карту мира и пересечение трех векторов. Компас Мертвеца вел аж на 9270 км вглубь территории Глубоководных. Темное, как смоль, пятно с отметкой глубины в 12000 метров, говорило о том, что никому с рангом ниже Монарха туда лучше не соваться.

Однорогий неуверенно провел рукой по подбородку.

— Сад аномалий. Угораздило же этого типа спрятаться в настолько опасном месте! — видя мое непонимание, Байх улыбнулся. — Такие места есть в каждом мире. Постоянно творится необъяснимое, появляются неизвестные раньше мутанты и пропадают корабли, люди и целые подводные флотилии. В саде аномалий даже Система порой сбоит, не успевая отправить данные до начала кораблекрушения.

— Будь там хоть действующий подводный вулкан. Всё равно лезть придётся.

Под водой пришлось двигаться ломанной линией, порой накручивая большие круги или вовсе возвращаясь обратно, при встрече с группами Глубоководных тварей или другой живности. Каждый живой организм, сам того не зная, передает данные Воле Мира. А она учитывает сводки в своих планах. Потому имитация хаотичного движения оказалась единственной рабочей тактикой продвижения вглубь территории Глубоководных.

Мы плыли уже сутки, углубившись на две тысячи километров от границ халифата. Так далеко вглубь территории тварей уже давно никто не забирался. На большой глубине, когда до дна далеко, видимость падает до нуля и телепортация не представляется возможной. На мелководьи, вокруг Эторофу, такой проблемы не было. Вокруг всегда что-то светилось. Но тут жизнь, как растительная, так и живая, напрочь отсутствует. Нет почвы и солнечного света, а значит нет и тепла, создаваемого подводными растениями и животными. Вокруг только тьма и холодная вода.

Байх использовал ауру не для создания структуры доспеха духа, а, скорее, для укрепления своего физического тела и формирования поверх него оболочки из плотной ауры. Звучит похоже, но принцип сильно отличается от того, чему учат пробужденных пакеты классовых знаний. Универсальные решения Однорогих против специальных приемов пробужденных.

Судя по бумажной карте Байха, длина экватора мира Фризе составляет около ста двадцати тысяч километров. Мы сейчас находимся на краю области похожей по контуру на огромный Тихий Океан, который и называется территорией Глубоководных. Если на земле Тихий Океан занимает едва ли не половину планеты, то тут он отхватил чуть больше трети, что всё равно весьма немало.

В иммиграционном пакете знаний, полученном в Эторофу, была информация о том, почему мир Фризе еще не замерз полностью. С научной точки зрения атмосфера переохлаждена вмешательством в климат. Местная Воля Мира додумалась использовать вообще всех пробудившихся живых для выработки тепла. На дне территории Глубоководных растут поистине огромные водоросли Рения. Их стебли нередко оказываются шире многоподъездного дома, создавая вокруг себя маленький биом для подводных обитателей. Жители мира Фризе называют области прорастания Рения, подводными садами Глубоководных, так как твари живут с растением в симбиозе, питаясь его плодами, листвой и прочей живностью, плавающей вокруг. Источником энергии для растений-гигантов служит сама мана. Не так давно, местные ученые обнаружили, что Рений стал постепенно замещать каменные линии вен дракона в коре планеты, своими толстыми корнями. Тут и дураку понятно, что растение стало еще одним стратегическим оружием в руках Воли Мира.

В конечном счете, сады Рения, биомы вокруг него и Глубоководные, служат тем источником тепла, благодаря которым мир Фризе еще не замерз окончательно. Как это обычно и бывает, желая победить Дворцы в Битве за Будущее, Воля Мира выбрала себе весьма опасное живое оружие.

Сколько бы я не всматривался в окружающее нас пространство, ничего не было видно. На сотни километров вокруг нет ни намека на присутствие хоть какой-то жизни.

— Я думал, будет сложнее избегать глаз Воли Мира.

Однорогий ухмыльнулся и, не переставая плыть вперед, указал рукой сначала вверх, на толщу льда, сковавшую поверхность планеты, а потом вниз, в непроглядную тьму.

— Ты в водном мире, дорогой гость! По твоим земным меркам, мы сейчас как бы летим в верхних слоях атмосферы. Без шума двигателей и маноследа. Без вспышек ауры и подводных взрывов. После преодоления охранного кордона Глубоководных на границе их территорий, здесь, во тьме, можно относительно безопасно передвигаться. Опасность представляет только Экидефиал, один из Императоров Глубоководных. Ты, возможно, видел его во снах, когда стал проводником древа кошмаров.

Так тварь с тысячей щупалец из тьмы на дне водоворота — реально существующий Император?

— Он опасен даже для вас, господин Байх?

— Для всех, дорогой гость! Эки…Экиде…тьфу! В общем, эта тварь сверхчувствительна ко всем проявлениям сознания в верхних и средних слоях астрала. Обычно Воля Мира использует эту тварь, как стража границ Глубоководных. Он чует на большом расстоянии эманации смерти, сильные ауры жизни и любые скопления живой силы противника. Действие его Дворца Жизни ты уже испытал на себе.

Проще говоря, Экидефиал, тот Император-спрут, насылает на пробужденных кошмары. Тех, кто слаб ментально, может подчинить или навязать свои мысли, заставляя выполнять свои приказы.

— Воля Мира может атаковать нас напрямую?

— Только в астрале. И только на границе Колыбели Цивилизаций. Там ее могущество сравнимо с сильным Императором. Потому Воля Мира и набирает себе защитников, используя их как своих помощников в войне против пробужденных.

Почуяв что-то неладное, Байх молча продолжал плыть вперед, туда, куда указывала стрелка компаса, а потом резко изменил курс и поплыл вертикально вверх. Вскоре показалась толща льда у поверхности воды и Однорогий, отпустив меня, сам без каких-либо проблем влетел в двухсотметровую крышку изо льда, пробив сходу несколько десятков метров. Последовало несколько мощных атак и ледяное крошево со свистом вылетает на поверхность. Мгновением позже появившийся Байх, схватив меня, рванул в рукотворный проход, зарастающий прямо на глазах.

Выбравшись наружу, Однорогий устремился вертикально вверх, поднявшись за пару вздохов на высоту нескольких километров.

— Телепорт! — сквозь свист рассекаемого воздуха раздался крик Байха. — Быстро! Чем дальше отсюда, тем лучше!

Снаружи стоял день. За счет обостренного шлемом восприятия я увидел вдалеке горный хребет из льдов. Телепортировавшись на него, тут же глянул на компас и сделал еще три последовательных прыжка на предельно доступную дистанцию. У одного из навесов, удачно прикрывающих от сильного ветра, я остановился восполнить запас маны.

— Х-холодно! Господи, как же з-здесь холодно!

— Экономь силы! — тело Однорогого излучало целый факел из пара. — Внизу мы столкнулись с какой-то новой системой обороны Глубоководных. Надо будет Эшхарту о ней рассказать. Там, впереди, стала образовываться стена из льда. А слой льда сверху начал стремительно нарастать. Застрянь мы там чуть подольше и нас бы в ледяной гроб закатали.

— Раньше такого не было? Бр-р-р-р!

— Нет, — Байх нахмурился. — Требуется огромное количество ауры, маны и сильное родство со стихией воды, чтобы управлять насколько массивными объектами изо льда. Тут два варианта. Либо это стационарная линия защиты внутренних территорий Глубоководных. Либо кто-то из драконов решил незаметно напасть скорее на меня, драконоубийцу Сай-Клоу, а ты оказался поблизости.

— Н-на какое-то время мы в б-безопасности. Телепортации увели нас на т-триста с лишним километров вглубь т-территории Глубоководных.

Температура воздуха — минус 250 градусов. Магофон едва заметен, будто мы где-то высоко в стратосфере, а не на поверхности планеты. Развернув ауру наружу, стал замечать как она постепенно увядает от слишком сильного холода. Второй мозг создал вокруг тела дополнительную воздушную оболочку и подогрел ее стихией огня, нивелировав недостаток мощности грелки, входящей в комплект одежды.