— И напоследок скажу! — обвёл я взглядом солдат. — У вас есть две недели для того, чтобы понять надо вам это или нет. Те, кто уйдёт — пусть уходят. Значит это не ваше. А те, кто останется, знайте. Вы будете представлять интересы нашего с вами народа, и будете лишены права на отход. Так как вы все станете примером для всех, и элитой войны, и должны будете забыть про рай, чтобы проливать реки крови врагов, что посмели вступить на нашу землю.

Вы станете первой в мире штурмовой пехотой, которая будет сеять ужас на полях сражений, идя только вперёд круша варягов. Отстаивая интересы нашего народа. Слава империи слава штурмовой пехоте! Там где мы — там победа! — Заорал я и на поле раздались крики сотен глоток кричавших в такт мне.

А рядом со мной раздалась трель автоматной очереди, которую в воздух выпустил Андрей, крича сильнее всех стоя перед развёрнутым флагом, на котором был имперский орёл сжимающий когтями череп в берете.

Александра ехала в экипаже вместе со своим отцом, смотря через окошко на необъятные поля.

Она уже больше месяца не видела Григория, который после нескольких визитов в их дом, покинул Петербург.

— Как думаешь, что мы там уведим? — Задумчиво протянул Роман Алексеевич, смотря в то же окно, что и его дочь.

— Я не знаю отец, — поджала губы Александра. — А что там можно увидеть?

Роман хмыкнул, прикрыв глаза, вспоминая всё то, что произошло за эти полтора месяца его отсроченного пути на фронт.

— Вот и я не знаю. Но в письме Оражна говорилось, что он приглашает нас в гости и хочет дать отчёт о взятых деньгах. Интересно, на что он потратил семь миллионов рублей, не считая подкупа врачей которые признали, чуть ли не смертельно больными сотню его солдат, которых после этого комиссовали, и он забрал их из нашей военной части Романовского полка.

А ведь они были хорошими солдатами, нечета тем, кого нам удалось собрать за это время. — Выдохнул грустно князь, — А ты как я погляжу, совсем соскучилась по нему.

Блондинка неосознанно для себя залилась краской. Она действительно соскучилась по Григорию, и очень хотела его увидеть.

— Может и так, — уклончиво ответила Александра. — Но это сейчас не так важно. Куда важнее то, что тебе отец надо ехать на войну, а наш полк, по меньшей мере, только начал более-менее организовываться. Там половина даже года не служили, их ещё учить и учить.

— Как сказал Григорий на то и ставка, — грустно улыбнулся Роман Алексеевич дочери. — Как сказал Григорий. Нашим недругам не нужны славные победы Романовского полка. Им нужен наш позор и желательно смерть.

Александра на слова отца зло поджала губы и хотела, что-то сказать, как до её ушей донесся, словно отголосок взрыва.

— Что это было? Отец ты слышал? — Припала она к окну, желая, будто что-то увидеть.

Роман Алексеевич также придвинулся к окну и, посмотрел вдаль поля.

— Похоже на взрыв. — Протянул он слегка растерянно.

— Смотри, — ткнула пальцем в стекло Александра. — Там вроде чуть заметный столб дыма.

— И в правду, — хмыкнул белокурый аристократ, смотря на чуть заметный чёрный росчерк на горизонте. — В той стороне вроде усадьба Оражена. Не случилось ли чего.

Александра слегка напугано перевела взгляд на отца. Девушке от его слов стало не по себе, а в душу стала заползать тревога.

— А скоро мы приедем? — Тихо произнесла дочь князя, переводя опять взгляд на уже практически невидимый столб дыма.

Роман хмыкнул, смотря на мелькающий пейзаж за окном, и постучал в стену. Окошко, что находилось на передней стенке экипажа, тотчас открылось, и князь Романин спросил у кучера, сколько им ещё добираться до места.

Александра же в это время думала о том, что они как назло взяли малое сопровождение всего из десяти человек, и в случае чего, не смогут оказать должной помощи Григорию.

На деле же оказалось, что ехать им осталось всего с полчаса не больше, если где только дорогу дождями не размыло.

На часах было час дня, когда экипаж подъехал к огромному забору, на воротах которого стояли несколько человек в странной военной форме.

Стоило транспорту остановится, как к нему сразу подошло два человека и узнав кто прибыл, попросили ожидать пока об их прибытии докладывают.

Сказать что Романины были удивлены не сказать ничего. Ведь они не только не ожидали увидать забор, но и что их не пропустят сразу к усадьбе Григория.

Однако вскоре ворота открылись, и военные пропустили их на территорию усадьбы Оражена.

Экипаж медленно покатился за ворота, а Александра и её отец прилипли к окну, смотря на раскинувшийся тут, словно палаточный городок, вдали которого велась стройка уже добротных кирпичных казарм.

— Что тут творится? — Смотрела во все глаза Александра Романовна, а через пару минут экипаж остановился у усадьбы, которая больше напоминала военное расположение части.

— Сейчас узнаем. — Вылез из салона Роман, и увидел, как к нему идёт знакомый человек. Кажись, его звали Андрей, и он был унтер-офицером, пока Григорий не записал его в инвалиды и не списал из армии.

— Честь имею, — встал перед князем молодой кучерявый светловолосый мужчина, на чьём лице красовался сходивший синяк в чёрно зелёной форме и берете, которая могла слиться с лесной палитрой, делая своего обладателя чуть ли не невидимым от взоров. — Ваше сиятельство, — кивнул он ему, куря при этом папиросу. — Григорий Александрович сейчас занят. Он просил если вы приедете раньше, чем он освободится от дел. Показать вам тут всё. Так сказать провести экскурсию.

Роман Алексеевич поздоровавшись, кивнул солдату, и уставился, как и его дочь на плечо служивого парня, на котором красовалась нашивка черепа с папиросой в зубах.

— А где Григорий? — Оторвалась от картинки Александра.

— Батя сей… — брякнул Андрей, сразу поправился. — Ой, простите. Григорий сейчас принимает экзамен. Прощу за мной. Я вам всё тут покажу.

— Ну, тогда ведите. — Удивлённо произнёс Роман Алексеевич, смотря как в небольшом отдалении практически строем все взмыленные, как лещади после перепахивания поля, прошли солдаты, направляясь в усадьбу.

Андрей шёл свободно и легко, ведя за собой аристократов по жилой зоне полигона, и объяснял и показывал, как тут располагаются солдаты, и в какое время планируются полноценные казармы.

Роман и Александра шли в полном недоумении вдоль раскинувшихся по обе стороны нескончаемые ряды больших, словно шатры палаток, и ловили каждое слово Андрея, в чьих словах было столько гордости, что хватило бы на целую толпу.

И вот вскоре должны был закончиться палаточный городок, по-иному его не поворачивался назвать язык, как до них донеслись хрипящие и рычащие отголоски криков.

— Что там происходит? — Слегка насторожилась сразу Александра.

— Ничего такого. Мы просто скоро дойдём до первой тренировочной зоны, — Обернулся на блондинку белобрысый молодой мужчина, вновь закуривая папиросу. — Сейчас сами всё уведете. Такое сложно описать или рассказать, надо просто увидеть. — Оскалился он, прикусив край папироски.

— А сколько тут проживает солдат? — Задумчиво протянул Роман Алексеевич.

Андрей слегка замедлился, выпуская клубы сизого дыма, поднимая взгляд вверх, словно задумываясь над словами князя.

— Вчера ребята из Новосибирской губернии приехали, не знаю, сколько уйдут. Ну так народ постоянно прибывает потихоньку. Сейчас, наверное, плюс-минус полторы тысячи.

— Сколько? — Опешил Романин.

Андрей на всякий случай ещё раз повторил под усиливающиеся крики, а уже через пару минут они очутились на огромной тренировочной площадке с турниками и брусьями и прочими строениями. Но не это заставило их удивиться и смотреть во все глаза, а совсем другое.

— Кто вы! — Орал на отжимающихся людей на площадке между турниками и брусьями высокий практически лысый мужик в военной форме.

— Штурмовая пехота! — На подъеме выкрикивали, чуть дыша обливаясь потом солдаты голые по пояс.