Да, вот теперь нам точно стоит поскорее покинуть город. Однако, сделав всего один шаг, я потерял сознание от боли. Вот и догнали меня последствия применения заемной силы.

Судя по тряске, меня куда-то везли в машине. Я просыпался на доли секунды и снова проваливался в беспамятство, будто намертво завис где-то между жизнью и смертью. Запах нашатыря у носа заставил очнуться.

— Господин Кхан, вы меня слыши… — незнакомый голос.

Снова спасительная тьма. Тело будто опустили в котел с кипящим маслом. А я грешник, которому не суждено умереть в этом аду из вечной боли.

Жар и боль сменились едва заметным теплом. Мне стало чуть полегче, и теперь во снах снова появилась Марина. Моя любимая, моя нежная и неповторимая Мари. Я учуял и запах сирени, и едва заметные эманации охранных духов в ее браслетах. Робость ее первого прикосновения ко мне. Весь сон, держа руку у моей щеки, ведьма смотрела мне в глаза. Мы не сказали друг другу ни слова, но я чувствовал, как она поддерживает меня.

Снова вспышки света перед глазами.

— Вы меня слышите, господин Кхан? — новый незнакомый голос. От его владельца исходит то самое тепло, что приглушило боль.

— Док, как он? Поправится? Эй, чего молчишь! Поправится же, да? — голос богатыря. Грубый, дерганый, он явно давно не спал.

— Какой, к демонам, поправится? Вы его медкарту видели? Я понять не могу, как он не помер с семидесятипроцентным разрывом энергоканалов. А это! Вы это видите?! Кто додумался магической татуировкой привязать душу к телу?

Снова проваливаюсь в сон. Странный и откровенно пугающий сон. Я перестал чувствовать тело и будто растворился в океане вечного спокойствия. Затем пришло знакомое ощущение ладони Марины на щеке. Открываю глаза во сне и снова вижу её. Всё тот же запах сирени дразнит обоняние, но сознанию на это плевать. Я тону… тону в той нежности, что несет одно лишь прикосновение ее ладони к моей щеке.

«Где ты?»

«Там, где ты меня не найдешь, мой Кхан», — уста ведьмы тронула улыбка. — «По-другому ты бы не дал мне уйти».

«Ты меня знаешь, любимая. Я всё равно тебя найду».

Марина едва заметно наклоняется, будто кивает. Ни грамма сомнений, ни тени сожалений. Я чувствую, как счастливо бьется сердце в её груди. Она сказала и сделала ровно то, зачем пришла. Моя ведьма! Моя Марина Бринн! А потом она снова исчезла из моего сна.

Мгновением позже я очнулся в больнице.

На другом краю Континента, в комнате общежития, Марина Бринн открыла глаза. Юная ведьма тут же стерла дорожки от слез, дабы соседки по комнате не прознали о ее тайном свидании в астрале. Её Роберт. Да-да, её и ничей больше. Когда он завис между жизнью и смертью, Марина почувствовала это и через связывающую их нить магии пришла к нему на помощь. Сквозь астрал, сквозь черт его знает сколько регионов, она смогла дотянуться до души любимого. Не дать ей раствориться в астрале. Его тело дало сбой, но, как и прежде, разум остался не тронут. Полуживой-полумертвый Кощей.

От прозвища любимого на лице Марины показалась довольная улыбка. Кощей выживет! Она это чувствует сердцем. Теперь он может продолжить свой путь. А значит, и ей пора двигаться дальше.

Казаки — люди суровые. Они мало того, что живут за стенами Империи, так ещё и обособленно от всех. Они держат под своей охраной треть всех атомных электростанций расположенных вдоль границы. Своя больница, своя внутренняя полиция и даже «служба транспорта» у них своя.

Я от этой службы ядрёный запах навоза уже второй день чую. Вонь в палате такая, что кажется, будто медсестры маски носят не ради стерильности, а чтобы запах не чуять. А вот лупоглазый, горбатый и кривошеий целитель, сидящий напротив меня, видимо, давно лишился обоняния. На нем столько проклятий висит, что не всякое кладбище согласится принять такого гостя. Причём в живом или мёртвом виде, неважно.

Одеваясь в принесённую Костасом одежду, я, к своему удивлению, отметил, что не все эманации смерти из неё выветрились. Пуговицы и кастет стали чем-то вроде простеньких накопителей этой гадости.

— Хватит с меня больницы. Док, выписывай уже.

— Хе-хе, — сипло откашлявшись, горбун ответил. — Не маху. Мне батька Добрица потом за такого помощника холову открутит. Ты ж еле ходишь, хлопец! Тебя, вон, ветром сдувает.

Меня и впрямь покачнуло от непривычной нагрузки. С момента прибытия команды в станицу Каледино прошло уже пять дней. Два из них ещё входили в срок, данный нам казаками. И ещё три дополнительных дня собранный ими рейд ждал выздоровления Пантелея. Из-за травмы полученной при падении самолета несколько суток наш гадалка не приходил в себя. Мы с ним очнулись вчера вечером, но находились при этом в разной степени убитости. Его мутило от сотрясения мозга. А меня коробило от разрывов энергоканалов.

Как гадалка пришел в себя, атаман Добрица сразу продолжил подготовку рейда к выезду. Триста казаков! И это не считая двух сотен людей из группы поддержки, сопровождающих передовой отряд на машинах. Пантелея сразу утащили из больницы прямиком в дом родителей. А я, отлежавшись до утра, кое-как пришёл в себя. Физической боли нет, но ментальное тело и энергоканалы ещё не скоро восстановятся.

— Хе-хе, — горбун сплюнул густой комок слюны на пол палаты. — Хаварю же! Тебя сейчас любой сквозняк Внешки в мохилу сведёт. Куда ты собрался, хлопец!

— В рейд, — не слушая целителя, я одел походную жилетку, убрав в её карман кастет. — Поеду в машине, в команде сопровождения.

— Да зашэм тебе это надо? Ваша старшАя, вон, до сих пор бумажки в Бюро пишет. Бледнолицая тока вчера руку свою восстановила. Бестия ваша… ну эта… Драмира…

— Драмина.

— Да хоть сам господь! Так она в кабаке нашем мужикам морды бьёт. Дурная баба! Такая в рейде — это к беде.

Про богатыря горбун ничего не сказал, так как Костас всё свободное время проводил на стрельбище казаков. Атаман, как узнал, что в станицу приехал тяжёлый пехотинец, включил того в авангард штурмовой группы казаков на рейде. А для этого требуется слаженная работа. Вот Костаса и заставляют отрабатывать командное взаимодействие с тяжёлыми пехотинцами самих казаков. Таковых набралось всего четверо, и все настолько матерые, что богатырь о них отзывается как чуть ли не о Богах Войны.

С Элеонорой не всё понятно. Дело явно не в отчётах по Туману в Благовещенске. Драмина считает, что красновласка пытается откосить от рейда в пещеры Ордо и от нас тоже. Слишком много смертельно опасных ситуаций связано с нами. Элеонора — воин опытный. Просчитав ситуацию наперед, она нашла весьма элегантное решение. Сказать, что не сможет пойти в рейд, так как занята отчётами в Бюро Катастроф.

Вспомнив об Элеоноре, в очередной раз провёл сканирование своего ментата. Ах ты ж, горбатая сволочь! Да он на меня воздействует. Щёлкнув пальцами, создал фокус «Щелчка». Эта штука не атакует, но вызывает у магов дикое раздражение и, что важнее, сбивает концентрацию. Вот и горбун, потеряв концентрацию, перестал на меня воздействовать. Нахмурился, сволочь!

— И что это было? Ты, у….мник, зачем из меня ауру выкачиваешь? — чуть было не нахамил я целителю.

— А шо мне остаётся? Смотреть, как ты сдохнешь на рейде, а Добрица потом приедет и на кол меня посадит? Вы же хости станицы Каледино! А хостей надо беречь, даже если им мозгов не хватает. Вот ты умереть хочешь! А я не хочу. Вот и призываю тебя в палате остаться.

— Ты солгал. Я же ментат и тебя насквозь вижу. Так зачем?

Горбун недовольно махнул рукой и снова плюнул на пол палаты. И вот после этого они ещё удивляются, что у них пациенты из больницы сбегают?!

— Да Кхан с тобой!

— О, новое ругательство!

— Интересно было, понимаешь, — горбун смотрел не на меня, а куда-то в стену. — Ты же, считай, куском плоти и разума приехал. Про состояние ментального тела я вообще молчу. Такие пациенты долго не живут. Поверь моему опыту, мальчик. Я на Внешке всякого насмотрелся. А тут! Весь из себя порванный, но целый. Бохатырь мне руку сломал, когда я амулет с тебя снять пытался. Хаварит, это подарок от какой-то ведьмы. Хаварит, снять и ты умрёшь. Про татуху так же сказал. А хглядь, и вижу, шо тебе и впрямь худо становится. Ну я амулет на шею и вернул. А ты ещё через три дня хлаза открыл. Ну как так?