Джозе улыбнулся и повел девушку на кухню.

— Вы правы, мисс Торес. Виски нам обоим не помешает. А что вы…

— Он примотан скотчем к креслу. Если через трое суток его никто не заберет из мотеля, он умрет от истощения.

Ноэми опустила взгляд в пол.

— Это был самый необычный допрос в моей жизни. Я просто сняла ему скотч со рта и стала думать, что спрашивать. А он отвечал, сам того не подозревая. О приказе от директора АНБ, о прикрытии людей в том доме, о том, что его самого якобы держат за яйца, шантажируя счетами за границей. Он даже знает, что его второй сын не от него, но все равно любит жену. Когда я ему об этом сказала, он сломался. Понимаете, Джозе, есть такая правда в человеке, которая его ломает. Я хотела сломать его. Отнять ту жизнь, которой он меня лишил. Забрать привычный быт, жену, работу, все, что он получил этим грязным способом.

Сам Джозе улыбался, представляя, какие перспективы открывались у такого оракула.

— Вы знаете, мисс Торес, это самый интересный разговор за все время нашего знакомства. Раньше вы были…

— Серой. Обычной женщиной на службе правительства.

— Именно так. А вы теперь удобный собеседник для тех, кто любит говорить правду. Колы в виски добавить?

— Да, будьте добры. У вас с женой чудесные отношения. Изабелла знает, что вы женаты на работе, и мое присутствие в доме в таком виде ее никак не смутит. Я хотела увидеть Сиятельного. Есть какая-то странная, непреодолимая сила, тянущая меня к нему. Например, я подумала о вас, вспомнила лицо, потом нашла тех, кто вас видел, и таким образом отследила последнее известное местоположение. Чем больше людей вокруг, тем проще найти человека. И наоборот, если другие люди его не видят, найти невозможно. Он специально… ах, вы не знаете, но думаете, что специально.

— Остыньте, Торес. У вас скоро дым из ушей повалит. Ужинали?

— Не против. Вкус индейки прекрасен. Лучше начать с нее.

Пока Джозе накрывал на стол, Торес взяла в руки его телефон. С первой же попытки она ввела пароль. Просто решила проверить свои навыки в этом вопросе. Теперь простые пароли для нее не преграда.

— Я искала его, Джозе. Но Сиятельный будто пятно, перемещающееся по всей стране. Сиэтл, Лос-Анджелес, Бостон, Хьюстон, Вашингтон. Куда бы ни пошел, люди знают, что он есть, но не видят его.

— Это из-за жары. Там где он находится, становится очень жарко. Когда мы встречались в парке…

— Собаки избегали вас. Жара?! Люди чувствуют, но не видят его. А еще не я одна ищу его. Есть другие… другие оракулы, которые знают, как он выглядит. Они наблюдают за ним, подталкивают, когда требуется, и защищают от других, об…

— Оберегая! Вам теперь непривычно называть это слово, не так ли?! Само проявление подобных эмоций у оракулов притуплено. Вы не можете понять мотивов их поступков. Зачем другим оракулам прикрывать его от своих коллег?! Те люди, на которых я работаю, считают, что это простое любопытство. Вам, возможно, известны все тайны на планете, но вас все равно влечет к одному человеку! Это ни разу не любовь или любая другая подобная сентиментальность. Нет! Вам просто хочется наблюдать за ним! Любопытство, как в кинотеатре с ограниченным количеством мест! Всем вам хочется узнать, как далеко он зайдет. Те люди, о которых вы говорите, оракулы, встретили его первыми. Не знаю когда. Сиятельный стал переменной с изменчивым весом в их планах. Уже известная история превратилась в азартную игру с элементом непредсказуемого хаоса. Одни руководят китайским ШенЛонгом. Другие — Терновником из Канады. Третьи стали группой старейшин у Кшатри.

— Сиятельный…

От этого прозвища Джозе рассмеялся. Озорно, по-мальчишески.

— Он больше не Сиятельный. Вы многое пропустили, пока спали, мисс Торес. Я включу телевизор. Сейчас начнется самое интересное.

***

# 36-е сутки после Точки Ноль / Спустя 113 дней после событий на стадионе «Гнездо»

То же время. Столица Вашингтон. Пресс-конференция

События, развернувшиеся у резиденции Генри Элдриджа, и кровопролитная битва с потерями за прошедшие четверо суток обросли новыми подробностями. Секретарь Шидо собрал журналистов со всех известных телеканалов и газет, пообещав что «мистер Элдридж будет присутствовать лично». Когда Генри на своих ногах вышел к журналистам, те отпрянули, ожидая увидеть калеку в инвалидном кресле. За последние пару дней журналисты успели взять интервью у представителей скорой и спецназа, вытаскивавших его из-под завалов. Все в один голос говорили о том, что сенатор лишился половины тела во время боя с «Храмом Душ». И вот Генри стоял на своих ногах за трибуной для выступлений.

Представитель СиЭнЭн Адори Раакши и ее оператор навели камеру на сцену. Генри обвел взглядом набитый до отказа зал с журналистами.

— Прежде чем мы начнем, я хочу выступить с четырьмя заявлениями. Это число не случайно. Вы поймете, почему их четыре, и они все важны. Первое и самое важное: мои дорогие сограждане, пока шел судебный процесс о незаконной медицинской практике и испытаниях на людях непроверенных лекарств, к нам поступили тысячи обращений от больных, не успевших получить должного лечения. Все это время я провел с семьей, каждый день думая о тех, кому нужна помощь. Сейчас я готов признаться. Я, Генри Элдридж, — тот, кто все это время скрывался за прозвищем Сиятельный. Прошу… прошу прощения у всех, кого мне пришлось обманывать, пока я решался на этот шаг.

Журналисты подняли гвалт, которого еще никогда не было в этом здании. Сиятельный! Тот самый человек, что исцелил двадцать тысяч человек за два месяца. Его появление уже сейчас сравнивали со вторым пришествием. Церковь его ругала, потеряв монополию на чудо. Диванные эксперты интересовались. Собравшиеся в зале люди разве что бумагу в воздух не кидали от ликования. Это же Сиятельный! Генри Элдридж, кандидат в сенаторы от штата Вашингтон, наконец сознался в своей героической деятельности!

— Тишина! Это еще не главное! — Генри поднял руку, и сила его власти мгновенно проявила себя. Теперь он Сиятельный! Одно это имя внушало трепет собравшимся. — Второе! Вчера вечером мы получили одобрение от Министерства здравоохранения на свою медицинскую деятельность. С завтрашнего дня в «Барнард Медикал Холл» мы официально будем принимать пациентов, оказывая тот же спектр услуг, что и в Лос-Анжелесе. Я обещаю: все смертельно больные люди в этой стране получат бесплатную медицинскую помощь!

Поднялся еще больший гул. Генри… нет! Сиятельный публично дал обещание!

— Тишина! Пропускная способность центра составит четыреста человек в день. Это нынешний предел. Все желающие будут записаны в очередь. Срочные пациенты обслуживаются вне очереди.

В двери зала ворвалась дополнительная охрана, оттеснившая сошедшую с ума прессу, пытавшуюся взять штурмом сцену. Телохранители заранее знали, что такая волна ажиотажа, скорее всего, произойдет. Оператор СиЭнЭн, напротив, сидел на месте как приклеенный, внимательно снимая реакцию Генри на происходящее. Тот был доволен происходящим, сдерживая улыбку.

— Третье! Моя частная военная компания «Четвертые Врата» объявляет войну террористической организации «Храм Душ». Их нападки на меня и последующее покушение на жизнь были связаны с полученными разведданными об их лидерах, составе участников и расположении баз. Они были готовы убить меня в тот день! Теперь я отвечу им тем же! Вместе со спецподразделениями армии США прямо в этот момент проводятся штурмы их убежищ по всему миру. Несмотря на риск, мы постараемся поймать живьем так много террористов, как нам удастся, чтобы они предстали перед судом США за все совершенные преступления. Все они понесут наказание за преступления против мирного населения! Кадры с места событий уже сегодня будут переданы журналистам, пришедшим сегодня на конференцию.

Умный ход с подкармливанием прессы, наконец, вызвал бросание бумаги в воздух. Сиятельный! Герой, бросивший вызов «Храму Душ» в прямом эфире. Человек, который делами доказал цену своего слова. В очередной раз Генри поднял руку, и зал затих. Оставалось последнее, четвертое заявление! Было слышно, как толпятся люди в коридоре за открытыми дверьми. Власть умов и сердец в чистом виде! Да, в этот самый момент Генри Элдридж почувствовал, что станет президентом!