Мне кажется, я подписал договор с дьяволом, когда согласился работать с этим Генри Элдриджем. Одного только оборудования за первые сутки он скупил на сто сорок Очков сущности, вдобавок выставив целую очередь из того, что я могу сделать сам на станции сборки. Как только стало известно, что у меня недостаточно ресурсов для их производства, он сказал, что сам решит вопрос с сырьем. Это краеугольный камень наших отношений. Они могут заказывать оборудование только через меня. А я его либо покупаю, либо делаю сам. Им же доступно все, кроме сборочной станции, части функциональности моего браслета и вещей из раздела «Помощники (дроны)». Завербованные агенты могли выступать только в роли сборщиков и переработчиков сырья. Но при этом я мог удаленно, через главный командный модуль, указывать, что производить на всех моих сборочных станциях.

После большого заказа оборудования выявилась еще одна ранее не замеченная особенность. На вкладке «Активные Устройства» появилась новая информация о предельном количестве активных подключений. Не больше двадцати пяти штук. И не более восьми помощников. Сразу после включения всех устройств на базе Генри стало понятно, что уже задействовано девятнадцать из двадцати пяти возможных слотов. Отключил у себя газовый генератор, и число активных упало до восемнадцати. Вырубил биогенератор, вновь активировав энергопередатчик, откачивающий энергию из электросети поездов неподалеку. Число соединений уменьшилось еще на одно. Вот оно как!

Это еще одно ограничение от системы. Для прохождения этой стадии я должен был иметь от сорока до ста активных агентов, не превышая предела в двадцать пять активных устройств стационарного типа. Генри не отвечал почти час, видимо, начав сильно переживать за свои вложения. Потом спросил, сколько устройств из этого лимита я могу выделить под нужды агентов, которые будут работать под его началом. Такс.

У меня дома стояла сборочная станция + расщепитель + хранилище как фундаментальная основа, от которой нельзя отказаться. Убираем стационарный аккумулятор, обе генераторные подстанции, оставляя только зарядное устройство и Главный Центр Управления. Два слота я забронирую на личные нужды. Итого восемнадцать слотов в работу Генри.

Через сутки мне через закладку передали три десятка самых разных картриджей: от простого металла до полимеров для производства заказанных расходников. Еще через сутки предоставили первую партию произведенных картриджей для закрытия заданий. Так сказать, платили картриджами вперед, чтобы я превращал их обратно в деньги, вложенные Генри.

***

# 17-е сутки после теракта / 60 дней до события Точки Ноль

Штаб Сиятельного в Лос-Анджелесе

В любом действительно большом деле нужны разные люди. Надежные и верные, знающие, что такое устав и тайна. Исполнители, готовы работать за деньги. Менеджеры самой системы, отвечающие за стимулирование особо ленивых сотрудников. И, конечно же, внештатные агенты, действующие независимо, но во благо.

Сотрудники, нанятые Генри, с момента прибытия в оперативный штаб Лос-Анджелеса разработали план действий по максимизации имеющихся возможностей как по сбору сырья с наиболее быстрым сроком самоокупаемости, так и по поиску людей на лечение с полной загрузкой трех имеющихся медицинских модулей. Это минимум семьдесят два исцеленных человека в сутки. Легких пациентов, с небольшой долей вмешательства, можно было и больше двух сотен излечить.

Прилетели первые помощники. На второй день, после трех часов ускоренного сна в жилом модуле, два человека провели инструктаж для следующей группы сотрудников, а оставшаяся четверка уже начала обзвон онкологических больных, которым уже некуда было обратиться за помощью. Получить доступ к базе министерства здравоохранения оказалось крайне просто, имея соответствующие связи и много нулей на банковском счете. Так Генри узнал обо всех наблюдаемых раковых больных, списках пациентов из ожоговых центров, именах ветеранов-инвалидов, вообще всех тех людей, которые гарантированно согласились бы попробовать вернуть себе нормальную жизнь. Слепых, глухих, немых — вообще всех!

Вечером третьего дня из найденных добровольцев начала выстраиваться очередь. Когда видишь, как покалеченный человек преображается на твоих глазах, невольно начинаешь верить в чудеса. Все это было частью продуманного процесса по обработке будущих сотрудников. После ускоренного сна в жилом модуле людей кормили на убой и давали спокойно отдохнуть во все том же выкупленном жилом комплексе, преображающемся на глазах. Только после курса восстановления, лечения и отдыха им предлагалось отблагодарить Сиятельного.

Сотрудница, проводящая эти беседы, была одной из первой исцеленных. Перед ней сидел мужчина средних лет, постоянно трогающий себя за левую часть лица.

— Сэр, с вами все в порядке?

— А? Да, в порядке. Только непривычно. Боюсь посмотреть в зеркало и увидеть…

— Себя прежнего, да? Того, каким вы были до прихода сюда? Вот, смотрите.

Девушка достала зеркало из-под стола, чем сильно напугала мужчину. Но тому хватило храбрости взглянуть на себя настоящего.

— Санта-Тереза! Это правда я? Никаких ожогов нет. Только цвет кожи почему-то другой.

— Да, курс загара вам не помешает. Первое время можете воспользоваться кремом для автозагара.

— Мое лицо! Мои морщинки и щетина. Боже! Моя щетина вернулась!

— Как я и сказала, мы просим на добровольных началах помочь нам в нашем деле. Вы вправе отказаться и продолжить жить своей жизнью.

Мужчина не переставал трогать собственное лицо, не отпуская руку.

— Это навсегда?

— Да, теперь навсегда.

— Черт! Как же приятно смотреть на себя. Такого себя! Ах, да! Простите. Что от меня требуется?

Девушка кивнула, указывая пальчиком на следы автозагара на своем лице.

— Прекрасно вас понимаю. Мы просим помощь в разборе мусора на мусорном полигоне. Проще говоря, свалке. Там работают только наши люди — те, кто сотрудничают с программой. Все, кто соглашаются, подписывают стандартный двухмесячный контракт о неразглашении информации и условий лечения. Надо отработать всего триста часов. Ставка — восемнадцать баксов в час. Жилье, еда и медицинское обслуживание предоставляются бесплатно.

Мужчина опустил глаза, но руку от лица не убирал.

— Не по-божески это — не отблагодарить за такое. Два месяца… у меня семья живет в Онтарио. Я им все объясню. Работа?

Удивленно покачав головой, он задумался на секунду.

— Вы что, еще и работу мне предлагаете?

В очередной раз девушка кивнула.

— И в этом я вас тоже понимаю. Лечат, дают работу таким, как мы, кров, еду. Словно сам Господь Бог сошел с небес и теперь помогает нам.

Мужчина кивнул, выражая удивление.

— М-да! Дела! Я слышал это раньше. Перед лечением. Сиятельный. Кто он? Врачи о нем столько рассказывали, но я не верил, пока сам не прошел через это.

— Маргарет. Я Маргарет. Вы меня не помните, но мы с вами сталкивались в ожоговом центре в Сан-Франциско полгода назад. Середина января. А насчет Сиятельного — я никогда его не видела. Говорят, никто его не видел. Даже если он будет рядом, вы его не увидите.

Девушка рассмеялась.

— Он подарил нам все это, ничего не прося взамен. Даже эту помощь взамен мы просим на добровольных началах. Вы можете уйти прямо сейчас, просто подписав документы о неразглашении.

Мужчина покачал головой.

— Нет. Это неправильно. Любой долг должен быть оплачен. — Он указал на лицо. — Особенно такой.

— Вы не первый, кто говорит подобным образом. И да, я тоже так считаю. Подумайте, как сильно мы поможем экологии, если сможем полностью очистить хотя бы один мусорный полигон!

— Свалки? Сиятельный добрался и до свалок?

Мужчина был удивлен, а девушка, видимо, уже привыкла к такой реакции.

— Не только. Мы готовим программы по очистке мусора на побережье и многое другое. Если предложения о разборе мусорных островов в Тихом Океане. Один из них не так далеко от побережья Калифорнии.