– Вот в этом, в форме муравейника.

Та содрогнулась: – Этих личинок там наверное, бр-р…

– Ну что же, устроим в муравейнике переполох. Глайдер, вон туда.

Спустились ко входу – треугольный, и три фигуры сидят на стульях возле него.

– Надо как-то разговаривать, – сказал Метельский. – Глайдер, сможешь переводить? Доступ к своему трансиду разрешаю.

– Я тоже, – недовольно добавила Хельга.

– К вашим услугам, – безмятежно отозвался глайдер.

– Пошли, – сказал Метельский и пощупал рукоятку «глока» в кармане. – Глайдер, ожидай здесь. Видимым или нет, на твое усмотрение.

– Пожалуйста. В случае неприятностей звоните, так у вас кажется говорят. Я перекидываю номер на ваши трансиды.

– Молодец, – сказала Хельга. – И чувство юмора есть.

– Снимаю поле экранирования. Выходите.

Вышли. Жар придавил Метельского, и он расстегнул верхние пуговки на рубашке. Лучше бы мета пояс, конечно. Подошли к сидящей троице, это оказались хэ-ути: мышастая кожа, из одежды лишь набедренные повязки, выпученные глаза воззрились на Метельского с Хельгой и невесть откуда взявшийся глайдер. Руки на станнерах, подвешенных к поясам, и пальцы Метельского сжались на его трости, хотя тут лучше «глок»: если что, сразу стрелять.

– Нам надо внутрь, – по возможности безмятежно сказал он. – Вы похитили наших друзей. Кстати, не прикасайтесь к оружию, мы хотим только поговорить.

Наверное у хэ-ути были подобия трансидов, потому что один из них встал и заговорил. Не голос, а скрежет какой-то. «Сивилла» перевела:

«Ваши друзья подозреваются в теракте. И вы, двое, тоже. Но если сдадите оружие, мы проводим вас к суперинтенданту».

Когда он говорил, рот неприятно двигался как сморщенная трубка. Хэ-ути придерживался за спинку стула, и вспомнилось, что эта раса не вполне приспособилась к земному тяготению.

– Фига с два я сдам оружие, – гневно сказала Хельга. – А если притронетесь к своему, от вас останутся одни шкварки. Видели, какой у нас глайдер?

На этот раз перевод занял дольше, возможно затруднения вызвали «фига с два» и «шкварки». Наконец в голове прозвучало:

«Это блеф. Даймоны не позволяют использовать свою технику для убийства».

– Правила начали меняться, – сдержанно сказал Метельский. – На нас они точно не распространяются, и мы войдем, даже применив силу. Ну как? Мы всего-то хотим увидеть вашего… суперинтенданта.

Хэ-ути помолчал, возможно консультировался с кем-то.

«Хорошо, – наконец сказал он. – Не касайтесь оружия, а мы вас сопроводим».

– Идите вперед, – приказал Метельский. – Никого за спиной.

Хэ-ути подчинились, и вся троица вошла в открытую треугольную дверь.

– Ну и запашок, – пробормотала Хельга, – надо было попросить у глайдера респираторы.

Да уж, воняло какой-то химической гадостью. Коридоры без дверей, пандусы вместо лестниц, неприятный желтоватый свет. Наконец подошли к закрытой и тоже треугольной двери.

– Прямоугольники и треугольники, – прокомментировала Хельга, – какое-то помешательство на геометрии.

Дверь уехала в стену.

«Входите, – сказал тот же хэ-ути. – Напоминаю, не трогайте оружия. Вы будете мгновенно парализованы».

– Все-таки нас немного опасаются, – кисло сказала Хельга, – иначе давно бы так сделали. Тут наверное все простреливается автоматически.

Большая комната, панорамное окно (скорее всего, односторонне прозрачное) с видом на дальнюю сторону воронки. Большой стол, за ним вальяжно развалился хэ-ути, этот и не подумал вставать.

– Здравствуйте. – вежливо сказал Метельский. – Ваши… э, подчиненные захватили глайдер с тремя нашими товарищами. Мы требуем, чтобы их отпустили. Они где-то тут.

Опять неприятный скрежет:

«Во имя божественных Самаэля и Мадоса! Ваши товарищи подлежат их суду, как и вы. Будете содержаться под стражей, пока их величества не соблаговолят вынести приговор».

– Черта с два, – сказал Метельский (уже давно придумал, что говорить). – Другие наши товарищи на свободе. Они наблюдали, что происходит, и теперь знают про ваш сокрытый город. Они уничтожат и его зарядом антивещества. Пусть мы погибнем, но вы понесете невосполнимый ущерб. Не выгоднее ли нас просто отпустить? Даю слово, что в этом случае вас никто не тронет.

Конечно, это блеф, других зарядов антивещества нет, однако этого не проверить. Хэ-ути помолчал, видимо размышляя. Наконец снова скрежет:

«Ваших осталось двое, третьего нет в живых. Третья часть – законная доля моих слуг»».

– Вы его убили? – взорвалась Хельга.

«Он и его товарищи хотели убить многих. А вы это сделали, и достойны тяжкой кары».

– Не мы начали эту войну, – гневно сказала Хельга. – Из ваших дыр выезжают всадники, которые убивают людей. Едва не убили меня.

«Смиритесь с вышней волей Самаэля и Мадоса, и будете жить в мире и блаженстве».

– Пустой разговор, – пробормотал Метельский. А про себя спросил: «Сивилла, в каком направлении регистрируешь трансиды Марио и Франчески?»

«Сигнал как будто идет прямо отсюда, Лон».

Что за черт?

– Где вы держите наших товарищей? – потребовал Метельский. – Они должны быть где-то рядом.

Хэ-ути повел выпученными глазами на другой конец стола.

«Вот их трансиды. Они им больше не нужны».

Там действительно лежали три браслета, похожих на древние наручные часы. Хельга сказала через трансид: «Внешние устройства, Лон. Отец Себастьян говорил, что в боевых условиях они устойчивее против станнеров».

Метельский стиснул зубы: выходит, не получится самим найти Марио и Франческу.

– Где сами люди? – резко спросил он. – Повторяю, угроза для вас остается в силе. Вы рационально мыслящая раса, неужели пойдете на такой риск из-за нескольких людишек?

Рот хэ-ути вытянулся в морщинистую трубку и раздались резкие лающие звуки: смеются так, что ли? Вскоре они сменились привычным скрежетом.

«Да, в этом случае рисковать нерационально. Хотя по-прежнему уверен, что вы блефуете, но можете забрать своих товарищей. Только они сейчас не здесь, а в священной глубине. Каждый, попавший в наш город, должен представиться его истинному повелителю. Мы дали ему возможность частичного присутствия в вашем трехмерном мире. Обязаны представиться и вы, а потом сможете уйти со своими друзьями».

«Лон, это какая-то ловушка, – сказала через трансид Хельга. – Правда, если мы будем в этом глайдере…»

Хэ-ути будто услышал.

«Вы должны явиться почтительно, – сказал он, – на своих ногах и склониться. Летательным аппаратам нет доступа в священную глубину.

«Ох, не нравится мне это, – заявила Хельга. – Отправляют, как на заклание…» Тут она запнулась, будто что-то вспоминая.

– Хорошо, – угрюмо сказал Метельский. – Как мы найдем дорогу в эту… священную глубину?

«Вас проводят, – хэ-ути уставился на них блеклыми глазами. – Всё, аудиенция завершена. Идите».

Вышли, та же троица ожидала, растянувшись в креслах. Они сразу поднялись и пошли вперед, указывая дорогу. То и дело приходилось вытирать пот со лба, а на улице оказалось еще жарче. Метельский с сожалением глянул на глайдер, но пришлось пойти в другую сторону, мимо таких же угловатых зданий к решетчатой конструкции. И в самом деле оказалась фуникулером, кабину пришлось ждать. Когда со скрипом подъехала и остановилась, оказалась набита хэ-ути. Сопровождающие бесцеремонно выгнали всех, так что в кабину зашли впятером. Скрежет, вагончик дернулся и рывками поехал вниз. Держась за поручень, Метельский глядел на безрадостную картину: здания геометрических форм, что-то вроде цехов, ни единого пятнышка зелени.

– Смотри, – толкнула его в бок Хельга.

Слева проплывало что-то вроде огромных наклонных сот. Почти в каждой ячейки были люди, и когда Метельский пригляделся, это оказались женщины, чаще всего одетые по-арабски, с белыми накидками на головах. Должно быть женщины увидели людей, потому что стали кричать и размахивать руками. «Сивилла» переводила: «Помогите!.. Во имя Аллаха, милостивого и милосердного…»