– Ну-ну, Джанет, – сказал Варламов, – разболтаешь все планы.

– Как будто они у нас есть. Мы обороняемся, первый ход всегда за противником… Ладно, гостям пора отдыхать. Это чудо, что вы сумели удрать из Альфавиля.

Варламов хмыкнул: – А за чудеса приходится платить, как говаривал Морихеи.

Рассчитался он, как Метельский не отговаривался. В номере Хельга восхищенно огляделась:

– Никак не удается пожить в роскоши. Только уютно устроишься, как тебя куда-то выдергивают.

– Я заглянул в историю здания, строилось для османского паши с гаремом. Небольшим, в четыре жены.

– Милый, я могу заменить для тебя всех четырех, только по очереди. А ты справишься?

– Не знаю, – рассмеялся Метельский. – Паша умер как раз после того, как завел четвертую жену.

– Ну и не будем рисковать, – рассудительно сказала Хельга, – изображу двух. С чего начнем? Тут оттоманка интересная, а второй раз лучше на кровати, выглядит очень удобной…

Так и сделали. От кровати Хельга была в полном восторге и, щадя Метельского, сама напрыгалась на нем. В сон провалился, как в яму… Ночью проснулся и больше не спалось. Накинув халат, вышел на балкон: прохладно, красиво подсвечены увитые зеленью лестницы, а дальше огни Иерусалима – мирный пейзаж. Надолго ли?

Сзади подошла Хельга и обняла.

– Не спится? Я тоже вдруг проснулась. Вспомнила Джанет, и прямо мурашки по коже.

– Что в ней особенного?

– Милый, из всех, кого мы видели, она высшая. Напоминает только… – Хельга осеклась и постояла молча. – Ну вот, и у меня появились секреты. Не беспокойся, это женские тайны.

Метельский зевнул: – Давай еще немного поспим. Потом надо искать отца Себастьяна.

– Надеюсь, не будет как в прошлый раз, – задумчиво сказала Хельга. – Что-то все начало повторяться.

Однако спокойно выспались, побаловались вдвоем в большой ванне и пошли завтракать. Появились Варламов с Джанет, и сели опять вчетвером в летнем баре. Варламов перекинул Метельскому свой номер.

– Обычные звонки не проходят, – сказал он, – только если жизненно важно. Скоро мы улетаем, но думаю, еще встретимся.

После завтрака вернулись в номер. Хельга еще покачалась на кровати, а Метельский начал собирать вещи. Снаружи стало доноситься низкое гудение, потом постучали в дверь.

– Открыть, – приказал Метельский, и показалась голова Варламова.

– Начинается, – сказал тот. – Идемте к нам, у нас вид в нужную сторону.

Хельга спрыгнула с кровати, и пошли за Варламовым. Номер был недалеко и выглядел роскошнее, с балдахином над кроватью (Хельга быстро все оглядела). Джанет стояла на балконе, смотрясь за аркой, как в картинной раме. Вид действительно открывался обширный: нагромождение белых зданий, а дальше холмы с ленточками дорог. Но Джанет глядела на небо – с ним творилось что-то странное. Облака, словно колоссальные человеческие фигуры, и вокруг будто рой мелких черточек… И тут Метельского проняло холодом: это были вовсе не облака – два титана, каждый величиной с гору, двигались по холмам к Иерусалиму!

– Напоминает картину Гойи «Колосс», – спокойно сказал Варламов, стоя рядом с Метельским. – Не хватает толпы перепуганных людей и животных на переднем плане, но жители города несомненно будут впечатлены.

– Кто это? – хрипло спросила Хельга.

– Наша неразлучная парочка, Мадос и Самаэль. Выбрали эффектный способ появления в новую столицу, Альфавиль ведь разрушен.

Джанет слегка повернула голову: – Гунтер был как запасной вариант. Кто жаждет крови и насилия, но почему либо не устраивает Мадос, мог стать последователем Гунтера. Самаэль покровительствует обоим, но явно предпочитает Мадоса.

Черточки вырастали на глазах, однако колоссы как будто не росли, а даже делались меньше.

– Старый трюк, – сказал Варламов. – игра с голограммами. Вблизи они станут лишь чуть выше человеческого роста. Ну а на воздушный флот иллюзия не распространяется. Но нам пора, наша миссия еще впереди. Будьте осторожны, и до свидания.

Он приобнял Джанет за плечи, в комнате подхватил сумку, и оба вышли.

– В общем, выживайте, как сможете, – кисло сказала Хельга.

Вскоре пара появилась на парковке и села в глайдер. Метельский ненадолго отвлекся на небо – теперь было видно, что это ховеры выстраиваются в линию перед близящимися фигурами, – а когда глянул вниз, глайдера уже не было.

– Никакой это не глайдер, – хмуро сказала Хельга. – Я понимаю про поле экранирования, но тут даже цветочки не колыхнулись. Действительно, странная вы семейка…

От ховеров вдруг протянулись дымные следы. Огненные клубы стали вспухать в разных местах города, тут же заволакиваясь черным дымом. Спустя несколько секунд донесся раскатистый грохот.

– Обстреливают ракетами, – потрясенно сказал Метельский. – Как Альфа-Омега мост.

– Н-надо думать, – выговорила Хельга, – п-праздничный фейерверк для жителей. Они что, хотят разрушить город? С-слишком мы здесь засиделись.

– Совсем забыл, – сквозь зубы сказал Метельский. – Сивилла, есть вход в тактическую сеть Гедеона?

«Да, Лон. Для вас сообщение».

– Позже. Дай трехмерную схему города и спроецируй на нее места взрывов.

Перед глазами возникла сетка координат, наложенная на реальный город. На фоне распухающих черных клубов мелкими буквами побежали названия.

– Так. Ударам подверглись храмы Единой церкви… израильский Кнессет…

Огненно-дымный росчерк упал ближе, грохнул взрыв, балкон покачнулся.

– Боже, они ударили по храму Гроба Господня!

– Расчищают место для собственного храма, – истерически рассмеялась Хельга. – Лон! Сматываемся!

Еще несколько дымных струй и мощных взрывов.

– А теперь по отелю доминиканцев… – Координатная сетка заколебалась и исчезла. – Боюсь, Гедеон приказал долго жить.

– Пропали мои обновы. Сматываемся!

– Куда? Сивилла, что там в сообщении?

«Немедленно оставить казармы и не возвращаться в них. Новое место сбора… Дальше информация самоудалилась, она была актуальна только шесть часов».

– Пока мы резвились в отеле, – с досадой сказал Метельский. – Наверное боятся, что мы попадем в плен. Сивилла, можешь соединить с отцом Себастьяном?

«Нет, Лон. Двусторонние контакты шли через Гедеона. Теперь нужна повторная активация».

– Черт! Оставь сообщение отцу Себастьяну, что мы живы и не в плену. Пусть свяжется, когда сможет.

– Вряд ли ему до нас, Лон. – Хельга указала на небо. Две исполинских фигуры стали заметно ниже, но все равно нависали над городом. Вдруг их прорезали белые молнии, ударившие с земли, а следом и к ховерам устремились дымные струи. Двум титанам ничего не сделалось, а несколько ховеров вспыхнули, и стали падать, превращаясь в рои обломков.

– Наверное, это наши! – закричала Хельга, перекрывая грохот. – Или армия Израиля.

Один ховер отделился от других и стал снижаться к месту, откуда вылетели ракеты.

– Закрой глаза, Лон! – вдруг закричала Хельга. – ЗАКРОЙ!

Метельский, не раздумывая, зажмурился. Кто-то бросил его на землю и прижал к плиткам пола. Некоторое время ничего не происходило и уже думал приоткрыть глаза, как увидел сквозь веки зарево, пронизанное красными жилками. Спустя несколько секунд донесся грозный рык, уже слышал такой в Петербурге.

– Наверное, глаза можно открывать, – послышался голос Хельги. – И не должно быть сильной радиации, заряд не мощнее того, что мы использовали тогда на Кавказе.

Метельский открыл глаза: над перилами всплывал багрово-дымный клуб. Вот он оторвался от земли и продолжил распухать, стоя на тонкой ножке.

– Опять шарахнули антивеществом, – сказал он. – Как ты догадалась?

– Он атаковал один. Если бы ракетами или лазерами, устремилась целая стая. Похоже, не хотят особенно разрушать город. Что будем делать?

Метельский привстал: две огромные фигуры шагнули на улицы, ховеры снова выстроились в шеренгу, за нею в небе обрисовался второй эшелон.

– Полетим туда. Могли остаться раненые, а наземного десанта вроде нет. Сивилла, зафиксировала координаты взрыва?