— Нам повезло, — сказал Никита. — Главарь видно хотел покрасоваться перед своими, измолотив меня кастетом. Если бы сразу вытащил пистолет, не знаю, как бы я справился.

Он на ходу разглядывал оружие.

— Похоже, древний. Или дубликат старинного оружия.

— А где ты научился драться? — часто дыша от быстрой ходьбы, спросила Тина. — Ты же был на звездолете, потом в обители…

— Погоди, — выдохнул Никита, — отойдем подальше.

Миновали широкую улицу, затем еще один жилой квартал (опять ни души) и поднялись на взгорок, поросший соснами. Сели передохнуть, хоронясь среди валунов. Никита повозился с пистолетом, что-то вытащил и защелкнул обратно.

— Обойма полная, — сказал он. — Это хорошо, теперь близко не подпущу. А где научился?.. Как раз на звездолете, когда летели обратно. Нас предупредили, что на Земле может быть неспокойно, вот мы и тренировались, времени было в избытке. Для спарринга использовали роботов, у нас были антропоморфные, чтобы при нужде заменить человека. Мало хорошего, когда тебя приголубят железной рукой, пусть и в пластиковой перчатке, вот и привык крутиться быстрее.

Он встал: — Идем дальше, хочу оказаться подальше от этого города. Все будто озверели.

Спустились на дорогу, она шла мимо заброшенных строений, потом разветвлялась. Вдали синели горы.

— Где-то там, — сказал Никита, глядя на свое устройство. — Придется спешить, а то эти бандиты могут броситься вдогонку. Я двинул главаря посильнее, таким ударом можно и шею сломать, но вдруг быстро очухается.

Дорога вошла в лес, потом миновала кладбище и сделалась грунтовой. Никита поглядывал на землю.

— Следов колес нет, видно ездят только на глайдерах.

Лес стал гуще, дорога взбиралась на холм. Тина совсем запыхалась, и на вершине сели отдохнуть. Отсюда город казался скоплением разноцветных кубиков, справа и слева к нему подходила дорога.

— Стоит на какой-то трассе, — сказал Никита. — Жаль, что на карте нет названий.

Тина оглядывалась. — Горы… Мы все еще на Урале?

Никита усмехнулся: — Это Алтай. Дальше горы гораздо выше, но нам не так далеко.

Ну и ладно. После того, как сбежала из приюта, жизнь становится все удивительнее и удивительнее. Но воспоминание о приюте пробудило застарелую боль внутри. Чтобы отвлечься, она спросила:

— А откуда твои… инопланетяне узнали, что на Земле может быть опасно. Как я поняла, они очень далеко.

— Ну, это довольно развитая цивилизация. Многое о них мы так и не поняли. Они знают Вселенную лучше нас, а о Земле узнали задолго до нашего прилета. Земля стала мощным источником электромагнитного излучения еще в двадцатом веке, так что наши радио и телепрограммы доступны в радиусе пятидесяти световых лет. У них есть даже институт по изучению Земли, и они сравнивают со своей историей. По их оценкам, наша цивилизация достигла некоего критического рубежа. Дальше либо переход в совершенно новое состояние, либо угасание и гибель. Они опасаются худшего, поэтому и к нам долго относились с недоверием.

Надо же, какие умные рассуждения, а еще глядела на Никиту свысока. Она вздохнула:

— Так что нам они не помогут?

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — не очень понятно сказал Никита, вставая. — Поднимайся, нужно идти.

За день она услышала эти слова еще несколько раз. Солнце повисло над горизонтом, опять снежинки кружились в холодеющем воздухе, а они всё шли по бесконечной дороге. Одна из двух гор, что синели вдали, приблизилась и стала каменистой громадой, утыканной соснами. Через дорогу бежал ручей, моста не было, перешли по камням. Ноги уже не шли, все тело болело, но тут Никита остановился

— Здесь переночуем, только надо отойти в сторону.

Отошли ниже по ручью и глубже в лес. Никита быстро поставил палатку, набрал веток и разжег между двух камней костерок. Сил помогать не было, она забралась в палатку и вытянулась на спальном мешке. Снаружи сумерки, только красновато моргает костер. Она едва не заснула, но позвал Никита:

— Тина, иди поешь.

Она выбралась, села на ствол упавшего дерева и приняла миску с горячей лапшой. Как хорошо, что больше не надо идти. Лапша была вкусной, а тело потихоньку отходило. После горячего чай жизнь стала казаться приемлемой. Устроились в палатке на ночлег — она в одной стороне, а Никита в другой. Лежать было жестко, и не засыпалось. Она поворочалась и спросила:

— Никита, не спишь?

— Что-то не спится.

— Расскажи мне еще о той планете. Ты упоминал, что обитатели там, почти как на Земле. А женщины красивые?

— Ну, лучше показать, но лорд Кайлит не советовал включать телефон. Пожалуй, красивые. Мужчины и женщины там выше землян, потому что гравитация ниже. Женщины тонкие, глаза большие и раскосые, а цвет синий, ярко-зеленый и голубой, как у тебя. Волосы самых разных цветов, там вообще все ярче. Солнце кажется зеленым, хотя такого же спектрального класса, как и Солнце — «G». Это из-за большого количества нейтральных газов в атмосфере.

Про спектральный класс и нейтральные газы не очень понятно, но интереснее другое.

— А… женщины так же рожают детей, как и на Земле?

— Ну да. Физиология схожа, хотя тонких отличий, как говорили наши биологи, масса. Эволюция шла похожим путем. Есть и любовь, и семья, только отношения сложнее, чем на Земле — психологи голову сломали. Я в это не вникал, мы готовились к полету обратно.

— А сам не влюбился в какую-нибудь инопланетянку, раз они красивые? В молодости все влюбляются.

Сказала, и вздохнула — про любовь только смотрела в кино.

— Ну, настоящей любви ни у кого не было. Общение получалось довольно поверхностным, хотя язык мы освоили. Так, легкие влюбленности.

— А… — она опять запнулась. Нет, все-таки спросит. — А возможен секс между людьми и ними?

Никита фыркнул: — Бывал, и нередко. И им интересно попробовать, как получится? И нашим… когда стало известно, что там остается колония, биологи стали подбирать брачные пары с целью увеличения генетического многообразия. Мальчиков по какой-то причине там рождалось больше, и мне девушки не досталось, все уже с детства оказались в парах. Так что трудно было удержаться, когда симпатичная аборигенка предлагает попробовать.

— И… ты пробовал?

Никита помолчал, и продолжил с явной неохотой:

— Ну да. Руководство экспедиции это не поощряло, но и не запрещало — личное дело. Дети все равно не могли появиться.

— И как?

— Если приноровиться, то довольно приятно. Но прочных союзов не возникало, наши мужчины их не совсем устраивали.

Так и хотелось спросить: «Почему?», но она прикусила язычок, и так ввела парня в смущение. Все-таки совсем удержаться было невозможно.

— А земные девушки у тебя были?

— Да, — уже совсем неохотно сказал Никита. — После возвращения мы были довольно популярны — первые люди, вернувшиеся со звезд.

— Почему же тогда ушел в обитель?

Никита ответил не сразу, и уже думала, что скажет: «Чего ко мне пристала?». Но он буркнул:

— Да так… Давай спать, Тина.

Наконец все же заснула. Утром тело казалось одеревенелым, и вылезать из теплого мешка на холод было неприятно. Кое-как умылась в ручье, попили чаю, собрались и пошли. Все тело болело, особенно ноги, а вдобавок вчера набила мозоли. Постепенно и вторая гора приблизилась, каменистыми обрывами нависла над дорогой, а потом стала отодвигаться. Но впереди уже синел другой горный хребет.

Около полудня дорогу пересекла довольно широкая речка. Серая масса воды неслась по галечному руслу, а моста не было: дорога просто обрывалась на их берегу и продолжалась на другом.

— Мувексы тут не ездят, — сказал Никита, — следов колес я так и не видел. А для глайдеров мосты не нужны, даже если они без летного режима.

— Как же нам быть? — спросила Тина.

— Можно вброд. Только течение быстрое, может и унести. Поищу-ка я пешеходный мостик, следы ног попадаются, значит по дороге иногда ходят. Вон вроде бы тропка. Жди здесь.

Никита скинул рюкзак и скрылся в зарослях. Она присела на камень и стянула сапоги, чтобы отдохнули ноги. Вскоре вернулся Никита и с сомнением поглядел на нее.