— Ладно, — вздохнул Илья. — А теперь в Магадан, хочу навестить могилу матери. Но сначала перекусим. В Колымской автономии была вкусная строганина.

Вкусной и осталась. Даже Селина, вначале брезгливо понюхав, стала уплетать за обе щеки.

— Рыбу не рекомендуют рогнам, — сказала она. — Но запрета нет, в отличие от мясного.

До Магадана летели два часа. Селина скептически разглядывала мрачноватый пейзаж: ущелья, снежные поля, полоски лесов.

— И здесь жила твоя бабушка? Недаром, как нам рассказывали, рогнам на Севере не запрещается мясная пища. Даже кровь пьют, б-р-р.

В Магадане ждал сюрприз: кладбища не стало, все останки были перенесены в колумбарий. Но там ИИ сразу отыскал нужную капсулу, и автоматика доставила ее в специальную комнату для поминания. Илья бережно положил руку на маленький ящик — все, что осталось от его матери.

— Ты знаешь, — сказал он Селине, — она почти не знала отца. Провела с ним ночь в рамках какой-то дурацкой программы, и всё. И мне не рассказывала до самой смерти. Я вырос при отчиме, и он относился ко мне неплохо, но ласковой была только мама… Надеюсь, тот, кто ее убил, последовал за мной.

Селина тронула платочком глаза.

— У меня воспоминаний еще меньше, Илья. Родственники заставили маму отдать меня в приют для маленьких рогн.

Улетели грустные, а в Усть-Нере сели на поезд Москва-Эдмонтон. Илья заказал двухместное купе-люкс, и никто не мешал им заниматься любовью, а вагон плавно покачивался, унося их по Великой северной — дороге, которую строил его отец.

Эдмонтон оказался не меньше Москвы, и было гораздо теплее, чем в Усть-Нере. Илья терялся в надписях по-английски, и переводить взялась Селина.

— Три языка из пяти официальных Всемирной федерации — обязательный минимум в институте. У кого внутренний трансид, не испытывает проблем с пониманием, сразу идет синхронный перевод.

Сели в уже привычный мувекс, и тот доставил их к дому Джозефа Варла.

— Похоже, это старый дом, — сказала Селина, разглядывая ограду из чугунного литья, лужайки с цветами и двухэтажный особняк за ними. — Госпожа Кэти Варламова была первым президентом Северной федерации, возможно дом еще с тех времен.

Ворота открылись, и мувекс подъехал к входу. По ступеням крыльца спустился темноволосый мужчина в сером костюме и голубой рубашке. С явным изумлением оглядел Селину, но тут же изящно склонился к ее руке.

— Селина, моя жена, — представил ее Илья и представился сам.

— Джозеф. Можете говорить по-русски, в нашей семье традиционно изучают русский язык. — Голос был холодноват и спокоен. — Пожалуйста, пройдемте в мой кабинет.

Он подхватил чемодан Селины и повел ее вверх. Та держалась непринужденно, похоже и курс этикета освоила. Илья топал сзади.

Из холла по лестнице старинного вида поднялись в кабинет. Тот тоже выглядел старомодно, даже шкафы с книгами у стен. Джозеф отодвинул для Селины стул возле письменного стола. Подождал и сел на такой же.

Да, Илья, манерам тебе еще надо учиться.

Джозеф повернулся к Илье: — Можно вашу карточку?

Положил ее на стол и некоторое время смотрел на появившийся в воздухе дисплей.

— Действительно, — наконец сказал он. — Мы родственники по линии Юджина Варламова, но даже не знаю, как эта степень родства называется. Как вышло, что вы попали в наше время?

Илья вновь стал рассказывать свою сказочку. Селина хмурилась, а Джозеф смотрел скептически.

— Извините, — сказал он, — я отлучусь на пару минут.

Он встал, подошел к обшитой деревянными панелями стене, и одна панель беззвучно отодвинулась. Джозеф скрылся в проеме, и панель встала на место. Селина покачала головой:

— Врать, Илья, у тебя плохо получается.

Джозеф вернулся через минуту, но панель закрывать не стал. — Мистер Варламов, зайдите, пожалуйста, в эту комнату. Я подожду здесь.

Удивленный, Илья, вошел в проем. Обыкновенная комната, в стене включенная холорама. Только экран необычный, скорее похож на окно. В его глубине женщина, очень красивая: каштановые волосы, чуть выдающиеся скулы, насмешливый взгляд зеленых глаз.

— Ну, здравствуй, Илья. Не узнаешь меня? Правда, мы виделись очень давно.

— Здравствуйте, — вежливо сказал Илья. — Извините, не узнаю.

— Ну да, в последний раз я видела тебя в кроватке. Ты еще тянул пальчики к моему изумруду, я была с какого-то приема.

В голове Ильи будто щелкнуло.

— Госпожа Кэти Варламова! — ахнул он. — Смутно припоминаю. Сказочно красивая женщина с блестящим зеленым камнем.

— Вот видишь, — женщина разглядывала Илью. — Мне жаль твою маму, мы какое-то время общались.

— А разве вы… Как вы?.. — Не сморозить бы чушь, вроде: «Вы же давно умерли».

Кэти вздохнула. — Ты женат? — неожиданно спросила она.

— Да, — промямлил Илья. — Ее зовут Селина, она рогна и…

— Рогна? — перебила Кэти. — Неужели мне, наконец, повезло? Тогда у нее должны быть голубые глаза. А волосы?

Он не сразу сообразил: — Как у вас, только светлее.

— Пойдет, — непонятно сказала Кэти. — Позови ее сюда.

Ошеломленный, Илья подошел к стене, отодвинул панель (с этой стороны была удобная ручка) и сказал:

— Селина, тебя хочет видеть Кэти Варламова.

— Извините… — Джозеф быстро встал, и через плечо Ильи глянул в комнату.

— Заходи и ты, — пригласила Кэти.

Джозеф вежливо отступил, пропуская Селину. Та вошла, пару секунд смотрела на Кэти и вдруг опустилась на одно колено.

— Я приветствую вас, госпожа! — дрогнувшим голосом сказала она.

Кэти смотрела на нее с веселым удивлением.

— И я приветствую тебя, Селайна, — сказала она. — Встань, тебе больше не нужно делать это.

— Я знаю, — сказала Селина, вставая. — Но один раз я должна.

— У тебя очаровательная жена, Илья, — улыбнулась Кэти. — И, оказывается, с ней можно говорить о самых серьезных вещах. Кто твоя Наставница, Селина?

— Госпожа Ассоль. Она…

— Я хорошо знаю Ассоль. Когда увидишь ее, передавай привет. Разумеется, по секрету.

— Хорошо, госпожа Кэти.

Кэти слегка отодвинулась. Она сидела на фоне белой стены, волосы были цвета меда, и ноздри Ильи внезапно расширились от восхитительных тонких ароматов.

Да это же не холорама! Это распахнутое окно!

— Вы в Саду! — потрясенно сказал он.

— Конечно. Я знаю, что вы уже побывали там, но для других разговор со мною должен остаться в тайне. — Она чуть склонила голову набок. — Похоже, все повторяется. Когда-то нас было трое: я, Толуман и мой муж. И вас теперь трое, потому что я пока не могу появиться в вашем мире. Но у нас была ясная цель, а ваша смутна. У нас были большие надежды — и они сбылись. Ваша дорога труднее… А теперь к делу. Я думаю, вам предстоит сыграть роль Удерживающего: как можно дольше сохранять то прекрасное, что было достигнуть за столетие в нашем мире. Единая церковь и другие религии правой руки, духовные школы, искусство. Однако надо готовить и убежища, потому что до века тьмы остается всего несколько десятилетий. На всё требуются большие средства, и это первая причина, почему мы решили приостановить добычу платины в Хель-гейт. Вторая — мы встретились там с некими существами из иного слоя. В свое время я заключила с ними договор, но похоже, они перестали его соблюдать, и придется искать на них управу. Подробности расскажет Джозеф, он в курсе дел. Только вам понадобится одна вещь. Подождите…

Она встала и скрылась из поля зрения. По стене скользили серебристые блики, словно от солнечных зайчиков на волнах. Джозеф поглядывал на Илью, но чаще взгляд задерживался на Селине.

Кэти вернулась, держа цепочку с зеленым камнем. Невидимое солнце будто уронило в него свой луч, и он зажегся изумрудным сиянием.

— Изумруд! — ахнул Илья. — Да какой большой.

Кэти глянула с легкой улыбкой: — Извини, Илья. Он должен бы достаться Джозефу или тебе, но такое украшение больше пристало женщине. Я уже перестала надеяться, что смогу его кому-нибудь подарить.

Она посмотрела на Селину: — Ты дотрагивалась до Огненного цветка?