— Милый, — улыбнулась Кэти. — Я и не рассчитывала столько тебя удержать.

Но конечно, главный разговор был об алмазах. Несмотря на снисходительную улыбку Матвея, Кэти проверила, плотно ли закрыты окна.

— Нас долго не трогали, и мы немало продвинулись, — сказала она. — Давайте забудем прежние страхи и объявим о продлении Северной магистрали на запад. Иначе я не представляю, как мы сможем приобрести в собственность хотя бы те две кимберлитовые трубки. Если выкупать землю без такого обоснования, это вызовет подозрения. А я не хочу рисковать.

— Разумно, — согласился Матвей. — А вот после этого надо будет еще раз переговорить с Верховным координатором. Слишком большой кус мы отхватываем. Нужно содействие Российского союза, да и добавочное финансирование не помешает.

Толуман покачал головой: — Платина, а теперь еще и алмазы! Щедро нас одаряют. Не нашлось бы других охотников за этими сокровищами?

Работы добавилось, в консорциум требовалось вовлечь больше фирм Российского союза. Проект западного участка магистрали составляли в Новосибирске и удивились, зачем нужно прокладывать ее по болотам Среднесибирского плоскогорья? Проявил изворотливость Толуман, доказав, что так путь будет короче, а главное, магистраль откроет доступ к громадным запасам угля Тунгусского бассейна. Уголь был снова в цене: из него не только делали суспензию для ТЭЦ, но разработали технологию прямого получения электричества с помощью катализаторов. Раньше для этого не хватало дефицитной платины, но теперь способ мог стать массовым. Кэти чуть не облизывалась, представляя, какой промышленный кластер можно создать: добыча алмазов, компактные угольные электростанции, безотходные химкомбинаты. Канадские масштабы казались мелкими…

Скупкой земли поручили заняться Толуману. Цены несколько выросли, когда о новой дороге было объявлено, но для целей промышленного освоения остались достаточно низкими. Поэтому участок с обеими трубками приобрел без проблем, а вот искать другие не стали, чтобы не засветиться прежде времени.

Настало время наведаться и за алмазом.

Отправилась с мужем. Шахта уже заметно углубилась, и в пустом штреке, который вел к выработанному карману, Кэти постучала изумрудом по стене. Снова хрустальный звон, а через некоторое время мир качнулся вокруг, и стены опалово замерцали. Появился Морион — в той же темной одежде и с улыбкой на бледном лице. Бедняжка, ему явно не хватает солнца. Но улыбка исчезла, а Морион озабоченно огляделся.

— Здравствуй, сестра, — сказал он и кивнул Матвею. — Так это и есть ваш рудник? Что-то здесь не так…

— Крепление? — нахмурилась Кэти. — Вроде Толуман за этим следит.

— Нет, но об этом позже. Сначала приглашение. — Морион протянул карточку с надписью золотыми буквами: «Морион и принцесса Цитрин приглашают вас на свое бракосочетание 20 ноября в 10 утра по времени Верхнего мира. Мраморный чертог». Естественно, ты приглашена с мужем. А эту карточку передай Толуману, его ждут с Элизой.

— Вы, значит, не принц? — с некоторой иронией спросил Матвей.

— Конечно нет. Мой отец обычный человек. А Мраморный чертог выбран отчасти из-за вас, людям трудно перенести Алмазный или Золотой. Он не совсем завершен, но и наша семейная жизнь только начинается.

— И как мы туда попадем? — спросил Матвей.

— К назначенному времени за вами приедут. Только позаботьтесь, чтобы у вас была дорога, подводящая к скальному обнажению.

— А как одеваться? — поинтересовалась Кэти.

— Как обычно на свадьбу. К твоему алмазу и подвескам подошло бы черное платье, вид был бы сногсшибательный. Но пока выбери расцветку повеселее. Держи.

Морион подал бриллиант на серебристо-белой цепочке и две подвески с бриллиантами поменьше.

— Ах! — не сдержала восторга Кэти. Алмаз переливался оттенками зеленого цвета, от него было не оторвать глаз.

— Пока спрячь, — сказал Морион. — Оказывается, у меня здесь еще одно дело.

Кэти послушно спрятала алмаз и подвески в карман (кто же ходит в рудник с дамской сумочкой?).

Морион все озирался: — Не нравится мне кое-что. Не возражаете, если пройдемся? Тут рядом.

Возник опаловый коридор, а скорее дверь — прошли совсем немного. Звенящего гула на этот раз не было. Вышли в некую полость, где воздух слабо мерцал. Кэти с удивлением оглядывалась.

— Я редко бываю в руднике, но слежу за работами по трехмерной схеме. В этом направлении был карман с богатой рудой, ее выбрали. А дальше — ничего. Фролов говорил, что обнаружились некие пустоты, и даже хотел пробурить до одной. Видимо, это одна из них.

Морион глядел по сторонам: — Похоже, руду здесь добывали… другие. И иным способом: видите, стены будто слегка оплавлены.

Повеяло холодком, словно это снежинки мерцали в воздухе, мимолетно касаясь щек. Вечно этот проклятый холод!

— Кто? — осипшим голосом спросила она.

— Отец не упоминал о неких существах под названием хэ-ути?

— Кажется, да. Существа из некоего смежного слоя?

— Именно. Мы двигались на восток. Есть что-то особое в этом направлении?

Матвей кивнул: — Примерно в ста километрах есть точка перехода в многомерном континууме. Под озером на горной террасе.

«Многомерный континуум»? С ней Матвей таких мудреных слов не употреблял.

— Скорее всего, они тоже пользуются ею. Зачем-то им нужна платина.

Матвей удивленно покачал головой: — Как я понимаю, топография и минеральное строение разных слоев в общем одинаковы, в отличие от живой природы. Планета-то одна. У них должна быть своя платина.

— Это меня и беспокоит, — рассеянно сказал Морион. — Значит, им нужна платина именно из вашего слоя. Есть тонкие физические отличия, которые и масс-спектроскопия не уловит. На всякий случай…

Он снял с пояса молоточек, рукоятку которого венчал темный шарик. — Это как раз морион, — улыбнулся он. — У каждого из нас наилучший резонанс с определенной горной породой.

Он выстучал некую комбинацию на стене, в толще камня возник и стал удаляться грубоватый звон.

— Не так изысканно, как… — начал он. И умолк.

Дальняя стена замерцала сильнее, и вдруг в ней возник проем, очерченный зловещим фиолетовым светом. Два существа выступили из него, и Кэти содрогнулась — хотя из двери пахнуло жаром, все тело пронизал озноб. Существа голые, с серой кожей, красные стебельки на цилиндрических головах. Она уже встречала таких — то ли во сне, то ли в бреду.

Но эти заговорили по-русски, точнее кто-то из них.

— Вы двое… можете идти, — проскрипел голос. — Женщина… останется.

Несмотря на дикий ужас, она отметила, как непринужденно держится Морион.

— Убирайтесь сами, — холодно сказал он. — Вы вторглись в этот слой без дозволения.

Будто паутина липла к рукам и ногам, и Матвей пробормотал рядом: — Они пытаются обездвижить нас. «Аргос» нейтрализует воздействие.

А Морион заметил небрежно: — Всё проводите опыты по репродукции в наших слоях? Вам это уже выходило боком. — И повернул голову к Кэти: — Они стараются похитить женщин из нашего мира, поэтому мы особо охраняем их.

— А меня? — хотела язвительно спросить Кэти, но язык не слушался.

— Если… не хотите по-хорошему, — обе фигуры подняли блестящие трубки, одна прицелилась в Матвея, другая в Мориона. Одновременно Матвей сказал: — Зеркало!

«Зачем оно?» — сил хватило только на вялое удивление.

Молниями сверкнули голубые разряды. Резко запахло озоном. Воздух вокруг поголубел и сгустился, едва хватало сил сделать вдох. По всему телу побежали бесчисленные мурашки, а волосы, похоже, встали дыбом.

— Странно, — пробормотал Матвей и словно на что-то отвлекся. Серые фигуры опустили трубки и тоже смотрели как бы в недоумении. Хотя кто их разберет?

«Аргос, в чем дело? Почему не включил режим зеркала?»

«Запрет даймонов. Они не хотят спровоцировать конфликт двух разумных рас. Вместо зеркального отражения включен режим рассеивания».

«Сможешь рассеять более сильные разряды?»