Ей не терпелось поскорее выйти на поляну, где она встретила Красного Плута, а оттуда всего несколько минут ходьбы до дома маркиза. Там они смогут разуться, растереть себе ноги и руки у огня, а потом отправиться к м-зель д'Уредан.

Она обернулась еще раз. Мужчина приближался в неясном свете, проникавшем сквозь ветки деревьев. Это был тот самый солдат, чей взгляд она перехватила в столовой Берришонов.

— Мама, ты идешь так быстро! — пожаловалась Онорина.

Анжелика взяла ее на руки.

Когда показалась поляна, Анжелика была уже уверена, что солдат шел за ней и пытался догнать ее. Оборачиваясь, она ловила его взгляд, злой и лживый. Она потеряла его из вида, когда пересекала открытое пространство, но потом он опять появился у нее за спиной. Первые дома были уже совеем близко. Как только она вышла из последней рощицы, перед ней вырос огромный силуэт, освещенный заходящим солнцем. На пересечении дорог стоял Эсташ Банистер, большой и мрачный, как медведь.

Анжелика остановилась и повернулась к своему преследователю. Она крепко обняла Онорину, и взгляд ее устремился на солдата, который приближался, внимательно разглядывая то одного, то другого, пытаясь отгадать их намерения.

— Здравствуй, сосед, — доверительно обратилась к Банистеру Анжелика.

Он даже не посмотрел на нее.

— Что тебе надо? — спросил он солдата, который остановился в нерешительности.

— А тебе что надо? — дерзко ответил тот.

— Ну ты, отвечай! — нахмурившись, проворчал Банистер.

— Послушай, Банистер, — сказал солдат с видом заговорщика. — Она слишком много знает про нас. «Они» так мне сказали… Она колдунья, фокусница.

— Ты хочешь сказать, что «они» заплатили тебе, чтобы ты причинил вред этой женщине? Так вот почему ты здесь болтаешься, Ла Тур!

— Она приведет нас на виселицу, так «они» сказали, она держит в своих руках епископа, губернатора и интенданта.

Он шипел сквозь зубы, гнилые и пожелтевшие от табака, речь его была неразборчивой, лишь некоторые ее обрывки долетели до Анжелики, и она не могла поверить, что речь шла именно о ней.

— Помоги мне, Банистер, — настаивал мужчина, — ты в этом заинтересован так же, как и я… Добычу разделим пополам, обещаю тебе…

Великан застыл, не произнося ни слова. Силуэты этих трех человек, один из которых держал ребенка, казались бронзовыми статуями, выросшими на опушке леса, либо они все трое внезапно обледенели. «Что в конце концов и произойдет», — сказала себе продрогшая Анжелика. В двух шагах от Квебека один из этих грубиянов хочет расправиться с ней. Но почему? Для кого? Смутно она догадывалась, кому это нужно, и больше не двигалась. В близости Квебека не было спасения. Жизнь и смерть столкнулись, и исход был неясен.

В тот же миг солдат в нетерпении подался вперед, но тут же был пригвожден к месту гневным окриком Банистера.

— Не двигайся!

Потом он сделал жест подбородком.

— …Возвращайся, откуда пришел, Ла Тур. И держись отсюда подальше…

— Ты сошел с ума, Банистер… Ты подвергаешь себя опасности. Почему ты защищаешь ее?

— Это моя соседка, — ответил Банистер, как если бы он сказал: это моя кузина, что накладывало на него определенные обязательства. Золотой свет, льющийся с неба, неясно очерчивал силуэты каждого из них, хорошо виден был лишь блеск их глаз. Но Эсташ Банистер все же заметил, как рука солдата метнулась к его куртке. Мощный удар его ноги пришелся как раз по этой руке, не дав выхватить пистолет или нож. Затем он схватил его за шиворот и обрушил на него свои кулаки, отбросив его к лесу. Но он не убил его. Солдат хрипел, он с трудом смог восстановить свое дыхание. Его рукам здорово досталось.

— У тебя еще целы ноги, — сказал великан, — уноси их отсюда побыстрее. А не то я спроважу тебя к ворчуну-лейтенанту, пусть он позаботится о тебе.

— Тебе так просто это не пройдет, мерзавец! Твоя песенка спета!

И, прихрамывая, солдат из осторожности удалился.

— Черт бы тебя побрал, Банистер!

Темнота поглотила его ковыляющий силуэт. Анжелика поставила Онорину на ноги и обернулась к Банистеру, чтобы поблагодарить его, но он поднял руку в знак протеста.

— Я это сделал не для вас!.. Я проверял капканы и встретил Красного Плута, он сказал мне: даму поджидает опасность. Держись поблизости и помоги ей, чтобы не случилось несчастье. Нужно всегда делать то, что велит колдун…

Потом он пошел впереди, а она с ребенком за ним, и так до самого дома. На подступах к нему Онорина весело бросилась вперед, к своим друзьям. Прогулка доставила ей огромное удовольствие. Чего нельзя было сказать про Анжелику.

— Остерегайтесь! — сказал Банистер, прежде чем покинуть их — «Они» жаждут вашей гибели «Они» — это, без сомнения, друзья Вивонна. Сент-Эдм, Бессар и сам герцог, ведь он тоже замешан в их махинации, проходил обучение колдовству. Ничего нет опаснее, чем дилетантство в этой области знаний. Непослушание и неловкость заговорщиков могли обернуться против них самих, принося непоправимое зло. Почти все манипуляции черной магии были связаны с приношением в жертву животных или детей, как символа невинности в угоду жестокому князю тьмы.

Анжелика не была достаточно уверена и в Красном Плуте, посвященном в это дело. Ведь именно он помог графу де Варанжу узнать, что же приключилось с Амбруазиной.

Когда Анжелика покидала двор Банистера, она заметила под деревом собаку, ей показалось, что она совсем отощала и взгляд у нее как бы остекленел.

Она вернулась домой с тяжелым сердцем. Онорина уже сидела вместе с Керубином в лохани с горячей водой, а Иоланта энергично растирала ее Онорина трещала как сорока:

— Я провела такой чудесный день, я ела жаркое, а потом танцевала.

— В Великий пост! — воскликнула Иоланта.

— Смотрите за ней хорошенько, — сказала Анжелика. — Смотрите хорошенько за детьми… И повесьте им на шею образок.

— Кошка! А где же кошка?

Она обыскала все, от подвала до чердака, но не нашла ее и решила, что поздно хватилась. «Они» завладели ею и теперь, наверное, сдирают с живой шкуру, чтобы принести ее в жертву Дьяволу.

Она набросила на плечи пальто.

— Я ухожу, — громко сказала она.

— Мамочка, — закричала Онорина, — не забудь, что сегодня вечером мы будем слушать продолжение истории про Клевскую принцессу.

Направляясь к двери, Анжелика вдруг увидела кошку на верхней полке шкафа, рядом с распятием; та с олимпийским спокойствием следила за ее передвижениями.

— Как же ты напугала меня, негодница!

Поскольку она все равно собралась уходить, она решила посетить г-на Гарро д'Антремона. По дороге она вспомнила, что сегодня воскресенье, день Архангела Михаила, и Гарро наверняка в церкви. Она нашла его там, он молился. Она предупредила г-на д'Антремона, что у нее есть важная новость. Она может назвать ему местонахождение солдата Ла Тура, о котором он ей рассказывал. Сегодня он покушался на ее жизнь, но, к счастью, какой-то прохожий защитил ее и ранил солдата. Тот не мог далеко уйти. Его можно найти у Берришонов или где-то в этих краях.

Он наверняка назовет тех, кто заплатил ему, друзей графа де Варанжа: графа де Сент-Эдма, барона Бессара и его слугу с бандитским лицом.

— Вам следует арестовать их либо установить за ними слежку, ведь они очень опасны.

— Но этим людям покровительствует герцог де ла Ферте, — Гарро нахмурил брови, — а он из близкого окружения короля.

— И находится здесь под чужим именем, вам это известно. Возможно, он хочет избежать последствий своих неблаговидных поступков.

— Я этого не отрицаю, мадам. Но они все время ускользают от моего контроля. И у нас есть указание избегать неприятностей по отношению к ним.

— В таком случае будьте бдительны. Ведь они настоящие убийцы.

— А кого вы относите к так называемым «поборникам справедливости»? Себя, быть может?

— Ах, мы опять вернулись к вашим странным подозрениям против меня. Этот г-н де Сент-Эдм почерпнул их, возможно, в колдовских видениях, в магическом зеркале. Но вы полицейский, вам нужны доказательства и труп, чтобы вынести обвинение, а вы доверились колдовству! Так знайте, если бы у меня была возможность убить вашего мерзкого Варанжа, я бы это сделала тысячу раз и гордилась бы этим.